— Впредь будьте осторожнее, почтенные, — ухмыльнувшись в бороду, произнес гном в ответ на обескураженные взгляды наемников, которые к своему стыду никак не успели среагировать на появление этого человека, который, промешкай немного гном, точно поднял бы тревогу.
Убийцы молча переглянулись, двинувшись дальше к своей цели. Оба держали оружие наготове. Гебо первым достиг двери в господскую спальню. Он осторожно потянул за бронзовую ручку, убедившись, что дверь не заперта, а затем шагнул вперед.
Советник Герард крепко спал, раскинувшись на алых шелковых простынях и одной рукой прижав к себе юную служанку Милу, с которой, вероятно, и провел всю ночь. Девушка тоже пребывала во власти сна. Она лежала, уткнувшись лицом в бок своего господина и обнимая его рукой за талию. Оба были обнажены.
— Какая красотка, — восхищенно прошептал Анри, мало что не облизываясь при виде крепкой девичьей груди и выпроставшейся из-под одеяла стройной точеной ножки. — Она моя, гном, мы ведь договаривались.
— Да, мы договаривались, а потому не стоит повторять это вновь. Навязчивость не делает тебе чести, человек. — Сварт внимательно посмотрел на спящих любовников, а затем кивнул Гебо: — Пожалуй, их пора и разбудить, иначе мы рискуем ждать пробуждения весьма долго.
Убийца, шагнув к широкому ложу, аккуратно, дабы не потревожить спящих, отвел в сторону одеяло, а затем прикоснулся острием своего кинжала к животу мужчины. Легко касаясь оточенной сталью кожи, он провел клинком к низу живота, коснувшись затем мужского естества спавшего Герарда. Вероятно, непривычное ощущение, да еще исходившее от того, что для мужчины дороже всего на свете, все же прервало крепкий сон советника, ибо последний приоткрыл глаза… и тут же попробовал вскочить с постели, одновременно открывая рот для крика. Ни того, ни другого, в прочем, сделать ему не удалось, ибо Гебо зажал ему рот рукой, крепко прижав к постели и пресекая любые попытки сопротивляться.
— Молчи, тебя все равно никто не услышит, — негромко вымолвил убийца, нависа над лишенным одежды, а оттого казавшимся еще более беззащитным книжником. — И не трепыхайся, если не хочешь умирать долго и мучительно, — предупредил он, насмешливо скалясь.
Пока Гебо развлекался, наблюдая испуг своей жертвы, Сварт, не теряя времени даром, рылся в многочисленных ящиках дорогого секретера из красного дерева, выбрасывая себе под ноги их содержимое. На пол посыпались какие-то бумаги с печатями магистрата, следом за ними отправился увесистый мешочек, из которого высыпались настоящие имперские марки. Но все это не интересовало гнома.
— Вот оно, — прошептал он, заставив своих спутников-людей на миг отвлечься от зрелища перепугавшегося до дрожи советника. На широкой мозолистой ладони Сварта лежало серебряное колечко с искусно выгравированным лотосом. — Превосходно!
Тем временем девушка, почувствовав, что ее любовник проснулся, также открыла глаза и мгновенно вскочила, увидев стоящих вокруг ложа вооруженных мужчин. Она попыталась, было, бежать, однако Анри ловким ударом в висок оглушил ее, после чего плотоядно уставился на лежащее у его ног тело, похоже, решив предаться утехам прямо сейчас, не стесняясь ни своего напарника, ни гнома, и даже не дожидаясь, когда его жертва придет в себя.
— Ты спятил? — прикрикнул на него Гебо, улавливая ход мыслей товарища, не изменявшего себе ни при каких обстоятельствах. — Не здесь хотя бы, если уж вовсе невтерпеж, — недовольно бросил убийца.
Анри, спрятав оружие и подхватив девушку на руки, двинулся прочь из спальни, надеясь подыскать местечко потише и поуютнее, где ему никто бы не помешал.
— Сколько всего слуг сейчас находятся в доме? — гном обратился с вопросом к Герарду, напуганному и все еще крепко прижатому сильной рукой Шила к постели. — Отвечай, человек!
— Чет-тверо, — голос советника заметно дрожал, хотя все же он не казался вовсе уж погруженным в ужас, возможно, не до конца понимая, что происходит. Видимо, в следующую секунду Герард вспомнил, кто он такой, поскольку попытался перейти в наступление: — Вы понимаете, что делаете? Знаете ли вы, глупцы, кто я такой? Да как вы вообще посмели ворваться в мой дом да еще угрожать мне оружием?
— Не просто осмелились угрожать, мэтр, но еще и убили трех человек из твоей прислуги, — недобро усмехнувшись, добавил Гебо, державший оружие у лица советника.
— Что? — Герард выпучил глаза, видимо, поняв, что незваные гости настроены весьма серьезно. — Вы же обречены, недоумки! — Обширные связи, как в страже, так и среди вожаков преступного мира, вселяли определенную уверенность в советника, на жизнь и имущество которого прежде никто и никогда не смел покушаться. — Вас всех повесят. Кто вы такие, вообще, если осмелились сунуться в мой дом?
— Почтенный, не мог бы ты оставить нас с уважаемым советником один на один, — гном обратился к Гебо. — Можешь пока обыскать дом. Возможно, мэтр солгал и здесь есть еще люди. Не хотелось бы, чтобы кто-либо из них поднял тревогу. — Сварт многозначительно посмотрел на своего подручного: — Бой с городской стражей в мои намерения пока не входит.
— Хорошо, я пойду осмотрю особняк, — согласился убийца, не желая знать хоть что-то о делишках, связывавших этого гнома и городского советника. — Но не забудь, ты должен нам немало золота, гноме.
— Об этом не стоит беспокоиться. Я хозяин своего слова, — уверил наемника Сварт. — Все, что было обещано ты получишь, но чуть позже, когда мы с почтенным Герардом немного побеседуем.
Гебо послушно удалился, оставив гнома лицом к лицу с советником. Убийца решил, что помимо награды, которую им посулил этот гном можно прихватить еще кое-какую мелочь в жилище мэтра, которое не отличалось бедностью. Гебо хоть и не был профессиональным вором, но все же рассчитывал, что сможет найти здесь пару дорогих безделушек, которые позже за полцены продаст кому-нибудь из знакомых перекупщиков, тех, кого нисколько интересует не происхождение вещи, а лишь то, какую цену за нее можно получить у знающих толк людей.
— Скажи, человек, где эльфийка? — Гном не мешкая, приступил к расспросам: — Не так давно ты принимал в воем доме принцессу Перворожденных. Куда она направилась после?
— Эльфийка? О чем ты говоришь, гном? Как ты, нелюдь, вообще смеешь приходить в мой дом с оружием, убивать моих слуг и еще что-то от меня требовать?
Советник Герард, решив, что с одним противником он сумеет справиться, вскочил с постели и даже попытался ударить, тем более что не был совсем уж хилым и неловким, но Сварт легко поймал его за руку и резким движением сломал ему палец, так, что сустав громко хрустнул. Человек повалился на пол, воя от боли и пытаясь отползти подальше от гнома, угрожающе надвинувшегося на Герарда.
— Она оставила тебе это. — Сварт швырнул в лицо скулившему, униженному и беспомощному советнику серебряный перстень, только что найденный среди вещей самого Герарда. — Лотос — герб правящего клана И’Лиара, знак их владык ми всех, в ком течет кровь правителей эльфийской державы. Мне известно многое, — ощерился гном. — Так что лучше тебе не испытывать мое терпение. Еще раз спрашиваю тебя, ничтожный, где эльфийка?
Человек затравлено смотрел на своего мучителя снизу вверх, но не проронил ни слова. Гном нахмурился, а рука его нырнула под одежду, вполне вероятно, за оружием или даже пыточным инструментом.
— Упрямством ты лишь делаешь свою участь все более незавидной, — сухо процедил Сварт. — Я могу переломать тебе все суставы, все мельчайшие косточки твоего тела, если и дальше ты намерен хранить молчание и зря бросать угрозы и оскорбления, презренный червь, — пообещал он, и то, как были сказаны эти слова, не давало повода усомниться в готовности гнома воплотить свои обещания.
Герард, терзаемый болью, к которой был мало привычен, обнаженный и напуганный, забился в угол, со страхом глядя на подгорного жителя. Будучи весьма небольшого роста, тот сейчас казался человеку истинным великаном, во власти которого была сама жизнь советника, которому в этот миг едва ли могли помочь его власть и обширные связи в обществе.
— Хорошо, гном, я скажу, но прошу тебя, не надо больше причинять мне боль. Я уже усвоил урок. — Советник сдался на милость победителя, окончательно осознав, что иного выхода, кроме как сделать то, что от него требует гном, не осталось. Просто Герарду очень хотелось жить, и ради этого он, предав единожды, был готов вновь совершить предательство. — Она была здесь, это верно, но сейчас уже покинула город.
— Когда? — последовал короткий вопрос.
— Четыре дня назад эльфийка пришла сюда и попросила помощи, — зачастил почувствовавший смрадное дыхание смерти человек, окончательно растеряв все свое величие. — За ней кто-то охотился. Я дал ей человека, чтобы тот сопроводил ее до границ И’Лиара. Сейчас, наверное, они уже на полпути туда. Они уехали из Рансбурга три дня назад, налегке.
— Куда они направились?
— Пока на восток, но затем они должны свернуть на юг, к границе. Но я не знаю точно, этого эльфийка со мной не обсуждала, — Герард торопливо заговорил, опасаясь, что суровый гном вновь решит подстегнуть его болью. Учитывая, что строение человека тот знал, кажется, вполне основательно, любые последствия нерасторопности Герарда могли ему дорого обойтись. — Клянусь тебе, больше я ничего не знаю!
— Тогда мне тебя жаль, человек, — печально вздохнул Сварт. — Раз ты все сказал, тебе больше незачем жить.
С этими словами гном вонзил в глаз Герарду короткий извивающийся волнами вороненый клинок, извлеченный им из складок кафтана. Человек издал короткий крик и повалился на паркет, пачкая его кровью.
Закончив с советником, Сварт отправился на поиски своих помощников. Приказ, который он получил, отправляясь сюда, был предельно ясен — никто из людей ничего не должен знать даже о самом появлении его, Сварта, в этом городе. А те, кто по воле обстоятельств все же будет посвящен хоть немного в предприятие гнома, не должен ничего и никому рассказывать. А лучшим из известных ныне способов заткнуть рты была смерть, после которой самый отъявленный болтун будет молчать, словно камень.