Нет, не успели, не выбежали – Хедин слышал предсмертные вопли тех, кого заваливало рушащимися стенами и перекрытиями.
Пузырь его собственной силы сжался, рядом корчился Марви – старик отдал всё, что у него было.
К Познавшему Тьму бросилась одна из девушек-невольниц, глаза расширены от ужаса, припала, обняла его колени, устремила горящие от слёз глаза:
– Возьми мою жизнь, великий бог!
– И мою! – бросилась следом вторая.
Третья выдернула кривой кинжал из ножен на поясе стонущего Марви.
Волна яростной, полыхающей силы затопила Хедина; эти девочки готовы были отдать жизни ради него, отдать жизни ему, ничего не требуя взамен. Это были не слова, но настоящий, всепоглощающий порыв – и силу он давал тоже настоящую.
Сейчас уже требовалось не прорывать преграду, а пытаться не пропустить Хаос дальше.
Их защита оказалась недостаточной.
План Ракота провалился.
Великое множество безымянных жизней сгорало сейчас в пламени прорвавшегося Хаоса, кипели моря и реки, однако не напрасно – их силой Хедин заделывал прореху в барьере. Теперь он знал о преграде куда больше, чем после всех своих штудий – жуткую цену заплатив за это знание.
…Огненный шторм остановился, когда в ничто обратилась половина приютившего братьев-богов мира. Цех магов обрушился, и, если б не Познавший Тьму, под обломками остались бы все до единого чародеи.
Они выбрались из руин – Хедин и цеплявшиеся за него девушки; Новый Бог на руках нёс почти невесомое тело старика Марви. Нёс, глядел по сторонам, и в сознании билась единственная мысль – это конец. Если рухнет вера в них с Ракотом, им уже никогда не вырваться отсюда. Впрочем, несдобровать и всему, ещё живому вокруг – останавливающаяся сила не даст другого шанса.
Познавшего Тьму шатало. Суть его исчерпала, опустошила себя. Великий Предел выдержал на границе с Хаосом, но теперь требовалось много, много больше.
«Брат…» – негромко позвал он.
Ракот отозвался не сразу, совершенно мёртвым голосом.
«Можешь ничего не говорить».
«Не могу не говорить. Ты должен был остановиться, когда я тебе велел!»
«Что?! – мигом вспыхнул Восставший. – Брат, что это значит?»
«Это значит, брат, что теперь мы исполняем мой план».
Глава 6
О́дин, Отец Дружин; половинчики Фредегар и Робин
…Битва в Хьёрварде ещё длилась, но уже подходила к концу. Водителя Мёртвых больше не было; но приведённые им неживые воители отнюдь не распались бессильным прахом.
Словно ещё чья-то воля, не уступавшая в силе Яргохору, продолжала гнать их вперёд; но, лишившись самого могучего бойца, воинство мёртвых пятилось, шаг за шагом отходило, так что Старому Хрофту удалось даже отправить отряды вправо и влево – туда, где начали бесчинствовать отряды мертвецов.
Сам Владыка Асгарда стоял, тяжело уронив сотканную из молний палицу – схватка с Яргохором далась недешёво.
И всё равно ощущалось присутствие здесь, в его мире, чужой мощи, непонятной и беспощадной.
Не требовалось иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, кто это.
Спаситель здесь, он полон сил и действует.
И едва ли падение Яргохора его остановит; скорее, наоборот.
К возрождённой Валгалле отправились первые её герои; что ж, места в ней хватит на всех, а ему, Асу Воронов, надо помнить, что пророчество о Рагнарёке в силе. Оно не исполнилось в первый раз, на Боргильдовом поле, оно продолжало ждать.
Дул ветер, гнал тучи, шевеля груды праха над полем боя; земля замерла, оглушённой тяжестью столкнувшихся здесь воинств. Отец Дружин огляделся – к нему ровной, неторопливой походкой, соблюдая достоинство, приближался Дальний.
– Теперь ты доволен, бог О́дин? Ты одолел, собранное нами войско не подвело, не так ли? Однако, где же бог Хедин? Ты уверял, что он не сможет не появиться, что Хьёрвард – это его мир; и что теперь?
– Разве я сторож, – тяжело взглянул Отец Дружин, – Познавшему Тьму?
Губы Дальнего медленно растянулись в улыбке. Сам он, конечно, улыбаться не умел, это всего лишь позаимствованное им тело.
– Ты решил, что легко обманешь нас, так, бог О́дин? Что ты используешь наше воинство, дабы спасти родной тебе мир, а мы ничего не сможем сделать?
– Раз вы затеяли столь сложную игру вместо того, чтобы атаковать, как встарь, самого Хедина – значит, вы согласитесь и с тем, чтобы я спас никакого для вас значения не имеющий Хьёрвард, – пожал плечами Владыка Асгарда. – Тем более если ваши планы совершенно иные.
– Наши планы совершенно иные, и в них не входит измена!
– Где ты увидел измену, Дальний? Ты пришёл ко мне в Асгард, толкуя о деле, что окажется небезвыгодно для нас обоих; я получил свою выгоду, а ты получишь свою.
– Но Хедин…
– Ты разве не чувствуешь, что здесь, у нас по соседству, орудует и Спаситель? Или тебе неведомо, что Он творит с мирами? Или ты думаешь, что бог Хедин оставит это без внимания?
– Бог Хедин оставил без внимания вторжение мёртвых, – возразил Дальний. – И доселе он не обращал внимания на дела Спасителя, не пытался никак противостоять!
– Разве ты не видел учеников Хедина? Их тени, явившиеся на бой? Познавший Тьму встал на пути Спасителя, Дальний!.. Может, раньше он так и не делала – но не сегодня! Он придёт, придёт именно сюда, нужно лишь немного подождать.
– Я не верю… – начал было Дальний, но Старый Хрофт яростно его перебил:
– Тогда бери это воинство и веди его сам! Ищи бога Хедина, коль он так тебе нужен! А меня оставь в покое.
– Ты нарушил клятву! – проскрежетал Дальний – словно острые каменные грани тёрлись одна о другую.
– Вовсе нет, – пожал плечами Отец Дружин. – Просто ты слишком торопишься. Говорю ж тебе, Хедин придёт. Он не оставит Хьёрвард на поживу Спасителю.
– Мы не можем ждать. Хедин не явился, как ты обещал.
Старый Хрофт пожал могучими плечами.
– В стародавние времена нас рассудили бы великие норны. Они поведали б тебе, что я ни в чём не нарушил клятвы, но ты всё равно им не поверил бы, Дальний. Что ж, выбирай – или ты сразишься со мной прямо сейчас, или…
Дальний застыл, в буквальном смысле окаменев; плоть его в мгновение ока лишилась всех признаков жизни, по волосам, щекам, шее заструились потоки зеленоватых призрачных искр.
Чужой облик стекал с сути Дальнего, словно вода.
Старый Хрофт вскинул сотканную из молний палицу.
Застывшее пред ним создание походило на колонну переливающегося зеленоватого свечения, где медленно проворачивались более тёмные спирали и дуги, словно из чёрного света.
Земля под ним быстро отвердевала, превращаясь в зелёный полупрозрачный кристалл.
Некоторые Древние, поостыв после доброго боя, потянулись к замершему Отцу Дружин, перед которым мерцала и переливалась зелёная колонна.
Она дрожала, по ней бежала рябь, от которой резало глаза и кружилась голова. Нечто, совершенно чуждое привычному миру смертных и бессмертных – но почему, что случилось, отчего Дальний внезапно сбросил личину, которой держался так долго?
– Я не изменял своему слову! – громче бросил Старый Хрофт.
Зелёное мерцание ничего не ответило; оно словно к чему-то прислушивалось, к чему-то невообразимо далёкому.
А потом:
«Мы много говорили, бог О́дин. Ты пытался обмануть нас и решил, что это тебе удалось. Обстоятельства изменились, и наши планы меняются тоже. Бога Хедина более ждать не стоит, он… исчез. Наше предназначение вот-вот воплотится, осталось совсем немного. Потери частей… досадны. Отклонений от идеала… будет больше, чем мы ожидали».
Всё это возникало в сознании Отца Дружин холодно, безо всяких чувств.
«Но ты изменил своей клятве и потому сослужишь нам службу, хочешь ты того или нет. Поскольку искажений должно быть как можно меньше и самое большое из них – бог Хедин – сейчас вне досягаемости, сделай так, чтобы именуемый Спасителем подольше задержался бы здесь. Пока не настанет последний миг и пока не исполнится наше предназначение. Ты ведь на это надеялся, не так ли? Что ж, дерзай, бог О́дин. Осталось совсем недолго».
Зелёное сияние гасло, расточалось, словно облако пара. Покрывался трещинами и рассыпался смарагдовой крошкой кристалл, сковавший землю под ним.
Отец Дружин остался стоять, недоумённо глядя на пустое пространство перед собой.
Что случилось? Что за ерунда насчёт «Хедин исчез»? Куда он денется? Нет, конечно, Познавший Тьму мог скрыться, но…
У Дальних срочно поменялись планы. Произошло нечто поистине из ряда вон – а он, Старый Хрофт, даже ничего и не заметил, не почувствовал?
У Дальних множество замыслов, множество путей к цели; и, если им теперь всё равно, что будет с их армией, что случится с ним, Отцом Дружин, которого они, конечно, покарают – но когда-нибудь потом, – а пока что он может потягаться со Спасителем.
Который тоже, конечно, Дальним в чём-то мешает, но отнюдь не так сильно, как Хедин.
Древние меж тем сползались, сходились и слетались к нему со всех сторон.
– Еда-а? – с надеждой пробасил кто-то здоровенный и чешуйчатый.
Владыка Асгарда выдохнул, расправил плечи, вскинул голову.
– Идите за мной. Еда будет.
…В конце концов, скотина народится новая, а защита от армии мёртвых чего-то, да стоит.
Фредегар, Робин и лекарь Фиделис с младенцем не поспели к сражению. Оно и понятно – куда ты денешься, когда у тебя на руках грудной малыш? Поколебавшись, лекарь решил остаться в городе; невысоклики отправились дальше.
Битву армии Яргохора с воинством бога О́дина они наблюдали издалека, с высокого дерева; и не только наблюдали.
Когда отдельные дюжины и полудюжины мертвяков бодро зарысили прочь от места основного сражения, явно нацеливаясь на ближайшие селения – всю местность вокруг густо покрывали хутора и починки – невысоклили даже вздохнули с облегчением.
Всегда лучше самому браться за меч, чем сидеть и ждать, чья же возьмёт.
Дюжину набежавших скелетов пополам с призраками Фредегар и Робин встретили, как умели – и стрелой, и мечом, и упокаивающими чарами. Аэтерос не жаловал некромантии, но ходячие костяки были излюбленным оружием всяческих спятивших чародеев и прочих нарушителей равновесия, так что волей-неволей кое-чему пришлось выучиться.