«То же самое, – холодно поведал орёл, – что уже случилось со множеством иных».
– То есть как?! Но почему же тогда мы…
«Потому что эти чары не развеять. Не забывай, гноме, Третья Сила – не есть синоним всемогущества».
– Однако мы собирались…
«Поверь мне, сын Раннара, если бы вы добрались до цели своих поисков – от вас не осталось бы даже воспоминаний. И вы никого бы не спасли. И никому бы не помогли».
– Но это же… целый мир…
«Ты забыл о порталах, ведущих в кажущееся никуда?»
– Нет, великий. Мы… не могли понять, что же это.
Когда орёл ответил, беззвучный голос в сознании сделался ещё суше, в нём сквозили теперь и досада, и даже злость.
«Мы тоже не могли. Не могли даже представить, что разум человеческий додумается до такого…»
– Как же так?! – возопил Арбаз. – Вы, вы же Третья Сила! Великие и непостижимые! Пугающие и всесильные!.. Вы…
«Всё не так. Нет всесильных в этом сущем. Чем ты могущественнее, тем страшнее и твоя уязвимость, пусть отыскать её непросто. Но она есть. Нашлись те, кто искал долго и упорно, и таки отыскал».
– Не может быть!
«Слепая вера в „сильных мира сего“ может дорого обойтись, – мрачно сообщил орёл. – Мы тоже ошибались».
Арбаз прикусил язык – его провожатый явно не собирался вдаваться в дальнейшие подробности.
Но всё равно – как такое может быть?! Как может Третья Сила в чём-то ошибаться?! Откуда могли появиться эти порталы, если не от них самих? Кто мог проникнуть туда без их ведома?!
«Могли, – нехотя признался орёл. – И проникли. Как я сказал, мы тоже ошибались. Были слишком в себе уверены. Не обращали на многое внимания. Считали, что главный противник – это Спаситель или, на худой конец, Неназываемый. А оказалось…» – дух с досадой оборвал себя.
– Великий, уж не те ли это враги, с которыми мы бьёмся здесь?
«Те, не те… Это уже не важно, гноме. Не с ними нам предстоит схватиться. Когда пылает дом, нет нужды беспокоиться, что в подвале завелись мыши».
– Мы сражались не с тем врагом? – тихо спросил Арбаз.
«Нет. Вы всё делали правильно. Это само Упорядоченное утратило равновесность».
– Закон Равновесия, да, великий?
«Не всё управляется столь сложным образом. – Дух отвечал явно нехотя, но всё-таки отвечал. – Если тебе на голову свалился молоток с полки, гноме, то отнюдь не потому, что здесь вмешался сей всеобщий Закон. Скорее ты сам плохо положил инструмент».
– Но почему…
«Довольно. Мы покидаем этот мир».
– Ты бессилен его спасти, великий?
Ответа не последовало.
Эльф-целитель Гильтан, гномы Бреннор, Флурум и Гломин застыли, немного не доходя до каменной беседки-шатра над светлым источником Урд.
Позади лежало Обетованное, пустое, словно после чёрного мора. Впереди нарядной купой поднимались живые изгороди вокруг источника, обычно покрытые разноцветными венчиками, вокруг которых вились и пчёлы с бабочками, и направлявшие их туда-сюда цветочные феечки.
Сейчас здесь царили пустота и безмолвие. Только лепестки трепетали под ветром, словно в недоумении – где же все? Куда подевались?
Над Урдом же поднимались густые клубы пара; Источник кипел, из каменной чаши то и дело выплёскивались настоящие гейзеры, ударяя в крышу беседки и растворяясь плотным белёсым туманом.
Гномы мрачно сжимали топоры; Гильтан застыл, прикусив тонкую губу.
– Не подойти ближе, – выдавил он наконец. – Сила… обезумела.
– Сожжёт? – деловито осведомился Бреннор. – Чую, что Аэтерос один ведает, что творится, но больше…
– Нет, не сожжёт. Но – превратит… обратит… изменит… – Эльф мучительно подбирал слова. – Не могу сказать. Чары не работают, потоки совершенно бешеные, смерчи, водовороты, и шагу не сделаешь.
– Отродясь такого не видывал, – проворчал Бреннор.
– Никто не видывал, друг. Разве что сам Аэтерос, да и то вряд ли.
– А что это там мерцает? – Гломин вскинул руку.
Поддерживаемая изящными колоннами беседка почти скрылась в клубах тумана и пара; внутри облака запульсировал багровый огонь, злобный и жуткий, какого никогда не видывали в Обетованном – даже пламя здесь всегда казалось ласковым золотистым котом, а не бешеным кровожадным зверем.
Словно лапы исполинского чудовища, хлынули в разные стороны струи тумана, пронизанные нитями кроваво-красного огня, и в глубине облака одна за другой стали возникать картины, пугающе-чёткие, безо всякой размытости, так свойственной видениям или пророчествам.
Пламенные реки Хаоса текли сквозь Упорядоченное, сжигая на своём пути и миры, и Междумирье. Сквозь трещины в барьерах Творца новые и новые массы Хаоса врывались в исполинскую сферу вселенной; и она, хоть и исполинская, не могла устоять перед поистине неисчислимыми огненными легионами.
Навстречу пламени наступала другая волна. Сверкающая изумрудная стена, поглощавшая мир за миром, растворяя в себе его обитателей, и каждая душа становилась мельчайшей крупинкой колоссального кристалла, явно не собиравшегося уступать пламени свою добычу.
Замерев, гномы и эльф глазели на разворачивающуюся перед ними картину.
Вот огонь Хаоса сшибся с наступающей зелёной стеной, ударил в неё и разбился, окутывая смарагдовые грани облаками яростных, но бессильных брызг.
Кое-где не успевшие сформироваться и окрепнуть изумрудные крупицы гибли, распадались, но зелёная махина наступала, и огню пришлось отступить.
На месте Упорядоченного теперь полыхал, медленно угасая, поистине вселенских размеров пожар. Плоть миров и Междумирья погибла, частично пожранная огнём, а частично – зелёным кристаллическим монстром.
…Не находя больше пищи, угасало пламя Хаоса; и сам он обнимал незримыми волнами зелёный кристалл, что стремительно темнел и уменьшался, словно проваливаясь сам в себя. Казалось, что он уступает Хаосу, но нет, чем меньше он становился, тем ярче сверкало нечто у него внутри и так до тех пор, пока внешние границы не исчезли, оставив только неистребимый никаким Хаосом свет в обрамлении вечной мягкой тьмы.
А потом искра мигнула в последний раз, и на месте ярких картин видения вновь всклубился пар.
– Ч-что это было? – прорычал Бреннор. Топор гном держал наперевес, словно собираясь кого-то немедленно рубить.
– Урд показал нам, что будет. – Гильтан был белее снега.
– Будет?
– Или может быть… не знаю! – Эльф стиснул виски ладонями.
– Аэтерос должен узнать об этом, – пробормотал Флурум. Губы у него подрагивали.
– Сам знаю, – простонал лекарь. – Но как? И где сам Учитель, когда тут такое творится!..
– Придётся обходиться без него, – проговорил низкий и хрипловатый голос.
Сквозь клубящийся пар к ним шагнула соткавшаяся из ничего фигура. Человек средних лет и незапоминающейся внешности, тёмно-зелёный плащ. Однако глаза…
Гильтан понял всё первым, поспешно согнувшись в низком поклоне. Его примеру последовали и гномы.
– Не утруждайте себя приветствиями, – многочисленные зрачки пришельца уставились на троицу подмастерьев. – Нет времени. Сила сходит с ума, и хорошо, что пока ещё держится клетка Неназываемого. Ваш Учитель нашёл поистине невообразимый способ исправить её, однако нашёл. А нам предстоит последняя битва – здесь, в Упорядоченном, если вы не хотите, чтобы явленное Урдом видение стало бы реальностью.
Подмастерья ошеломлённо молчали.
– Третья Сила редко оказывает себя, – проговорил Дух Познания (или, вернее, его аватара). – Но сейчас или мы управим всё так, что бытие вселенной продлится, или все вместе – смертные и бессмертные, нас не исключая – отправимся или в огненное чрево Хаоса, или в кристаллическую темницу Дальних. Именно сейчас есть шанс… есть возможность, которой не представлялось раньше, в более счастливые времена. Готовы ли вы помочь мне?
– Аэтерос учил… – кое-как выдавил Гильтан, – что Закон Равновесия…
– Именно, – перебил Дух Познания. – Закон Равновесия. Если ты его нарушаешь, у тебя открывается один-единственный шанс переустроить поистине всё, и даже сам этот закон.
– Великий Хедин Познавший Тьму вывел нас из мрака невежества, – глухо проговорил Бреннор. – Дал цель и смысл нашим жизням. Ты предлагаешь нам предать его, Великий Дух?
– Не «предать», а сделать то, что необходимо, – резко возразил гость. – Я был здесь задолго до бога Хедина, задолго до Истинного Мага Хедина и задолго до его предшественников. Следуйте за мной.
– А как же…
– Следуйте, – глаза Духа Познания вспыхнули красным.
Гномы и эльф переглянулись.
– Я никуда не пойду, – вдруг сказал Бреннор. – Я присягал великому Хедину, Познавшему Тьму, Новому Богу, владыке Обетованного и Упорядоченного. В моём обете ничего не говорится о «третьих силах», духах Познания и прочем. Может, я чего и не знаю, да только, мыслю, по-иному и нельзя. Пусть каждый сам за себя решает.
– И я никуда не пойду, – решительно сказал целитель. – У меня тут раненые, я их не брошу.
– И я не пойду, – поддержал товарищей Гломин. – Негоже их одних тут оставлять.
– Куда трое, туда и четвёртый, – согласился Флурум.
– Что ж, – задумчиво проговорил гость, плотнее запахиваясь в плащ. – Вы выбрали. Только помните, что винить во всём, что случится после, вам предстоит лишь самих себя.
– Мы рискнём, – за всех ответил Бреннор, однако там, где только что стояла аватара Духа Познания, уже никого не было.
Трогвар неподвижно завис над быстро погружающимся в ночную тьму миром.
Хранитель был где-то рядом и в то же время – невообразимо далеко; Крылатый Пёс никак не мог понять, куда же в действительности ведёт настоящий след. То ли в подземные глубины, то ли в ближайшие области небесных сфер, окружающих земную твердь.
Межреальность вокруг него вздрогнула. Гибкие извивы стремительного золотистого тела; огромная драконья голова, увенчанная короной багряных рогов. Исполинские крылья, заканчивающийся раздвоенным костяным навершием хвост.