м дороги скапливались разупокоенные мертвецы. Задул резкий и горячий ветер, сухой, словно из кузнечного горна, на остатках стен заиграли невесть откуда взявшиеся отблески мрачного подземного пламени.
– Идём, добрый человек, – негромко проговорил Фиделис, беря Олафа за руку, словно брата.
– Нет! – вдруг подхватился один из половинчиков. – Нет, Фиделис! Этого Он и ждёт, это ему и надо!..
– Спаситель так и не набрал полной силы, – покачал головой Фиделис. – Поэтому ангелы и стали уязвимы. Поэтому мы можем…
– Да нет же! – Невысоклик аж притопнул. – Веру в Него убивать надо, а не с Ним самим сражаться! Эвон сколько народу отсюда сбежало – они жизнь свою да скарб спасали, а отнюдь не души! И не зря же Он за нами тянет, надо Ему нас прибить окончательно, с нами покончить, иначе давно б уже собирал мёртвых да мир высасывал!..
– Фредегар дело говорит, – поддержал собрата второй половинчик.
– Нас не хватит на огромный Хьёрвард, – покачал головой Фиделис.
– Хватит, если достанет времени, – возразил невысоклик, и его неожиданно поддержал купец с тесаком:
– Верно! Так и есть! Народишко-то не к Нему, а от Него бежит! Вот и надо так, чтобы Он тут, в Хедебю, так бы и остался! Запереть бы как-то! Лекарь, а?
– Запереть… – задумался Фиделис, кидая быстрые взгляды то на кружащих в небе ангелов, то на шевелящихся в развалинах мертвяков. – Попытаюсь, братья и ты, сестра-воительница…
«Ишь ты, братья и сестра», – подумала Райна. Нет, странный «лекарь» не лгал, они для него и впрямь были братьями и сёстрами.
– Попытаюсь… – бормотал лекарь, пока Спаситель неторопливо, словно наслаждаясь собственным торжеством, приближался к ним. – Запереть с кем-то из наших, замкнуть в битве вечной…
В этот миг у Спасителя, наверное, иссякло терпение. Райна ощутила короткое и болезненное содрогание силы, с небес на землю хлынул багряный ливень – теплый и солоноватый.
Лилась кровь.
Спаситель медленно простёр руку, и Его воинство – ангелы вместе с мёртвыми – ринулось на сжавшуюся вокруг Старого Хрофта кучку противников.
Отец Дружин ответил громоподобным рыком, размахнулся палицей – и, словно отвечая ему, изливающиеся кровью облака пробила чистая ветвящаяся молния, грянула в ближайшие развалины, поражая поднявшихся в атаку мертвецов.
Невысоклики дружно спустили тетивы коротких своих луков, и ни один не промахнулся – два белых ангельских создания распростёрлись на камнях, словно обычные смертные ратники.
Спаситель не достиг полной мощи.
Его можно задержать.
Райна приняла щитом прыгнувшего на неё какого-то особенно шустрого мертвяка, раздробила череп ударом эфеса. Отец Дружин закрутил палицу вокруг себя, с неё срывались короткие росчерки молний; вот одна нашла грудь переднего ангела, и белокрылое существо отшвырнуло прямо в гущу собратьев, словно в него ударили стенобойным тараном; полетели белые перья.
Другая молния задела плечо Спасителя – промахнуться по Его громадной фигуре было и в самом деле затруднительно.
Великан пошатнулся. Он по-прежнему шёл в молчании, движение его продолжалось, неумолимое, бесшумное, неотвратимое. Но чего-то Ему по-прежнему недоставало, какой-то малости, чтобы окончательно заполучить весь Хьёрвард.
Ангелы обрушились на обороняющихся со всех сторон, лавина белых крыл и длиннейших, словно копья, невозможных мечей.
Однако они были уязвимы, часть их силы исчезла.
Стрелы невысокликов сбивали слуг Спасителя наземь, Райна принимала выпады на щит, но лишь Отец Дружин крушил их одного за другим. Палица его разила молниями, и даже если ангел успевал вскинуть клинок для защиты, голубоватое пламя всё равно обвивалось вокруг иномировой стали, словно удав вокруг добычи, скользило, добираясь до цели, и фигура в белом и золотом валилась в пыль, сделавшуюся скользкой и липкой от кровавого ливня.
Даже Олаф ухитрялся встретить своим тесаком лезвие ангельского меча; и только лекарь Фиделис застыл, низко опустив голову и уронив руки, словно к чему-то прислушиваясь. Его Сила втянулась внутрь, скрылась в нём, словно улитка в раковине, но Райна знала, что она вот-вот вновь вырвется на свободу – когда настанет должное время.
Сколько бы они так продержались?
Может, даже и долго, потому что палица Отца Дружин разила без промаха и стрелы невысокликов были метки, а колчаны ещё не опустели. Но что потом?
Кристалл Дальних сделался не просто ледяным, но обжигающе-холодным, словно впитав все морозы этого мира, морозы, обращающие плоть в камень за считаные часы. От него по боку валькирии расползался нехороший холодок.
Предупреждение. Возможно, последнее.
– Что это было? – вдруг вскинул голову лекарь Фиделис. – Сила? У тебя, сестра-воительница?
Райна отбила один за другим три выпада, пнула наглого мертвяка, ударила эфесом, вгоняя череп в пустую грудную клетку, прежде чем сумела ответить:
– Напоминание… от… Дальних! – Щит её принял ещё один удар, и лезвие просекло край.
– Дай сюда! – выкрикнул Фиделис, лицо его внезапно покраснело, и отнюдь не от крови, вымочившей всех с головы до ног.
Кое-как увернувшись, Райна бросила ему промороженный кристалл; смарагдовые грани тотчас покрылись ало-ледяной коркой, касавшиеся их капли мгновенно замёрзли.
Она не думала, что от смертельного подарка Дальних можно избавиться так просто; и впрямь, тот на лету дрогнул, скрытая сила ожила, вырываясь на свободу, в лицо валькирии дохнула ледяная смерть.
Фиделис ловко поймал талисман, сжал в кулаке, и его собственная мощь словно призакрыла расходящиеся трещины, приостановила неизбежный взрыв.
А в следующий миг лекарь швырнул изумрудно-алую смерть прямо в лицо Спасителю.
– Бегите! – гаркнул он, и ему повиновались все, даже Отец Дружин.
Ангелы бросились на них все разом, но в этот миг за спиной раздался лёгкий хруст, отчётливо слышимый в грохоте битвы.
Хруст, словно трескался весенний лёд.
Райна точно наяву увидела, что происходит. Жуткий дар Дальних ударился об успевшую подняться руку Спасителя, отскочил, разламываясь на лету. Волна высвобождённой силы хлынула, устремляясь во все стороны, и вокруг Спасителя начала стремительно расти смарагдовая кристаллическая друза, вбирая Его в себя. Зелёные грани возникали прямо из воздуха, только что двигавшееся замирало, каменело, обращаясь в изумрудную прозрачную неподвижность.
Лик Спасителя не дрогнул, однако руки Его застыли, стремительно одеваясь кристаллической бронёй. Друза стремительно росла во все стороны, и Райне с остальными выбирать уже не приходилось.
– Бежим!
Но им пришлось ненадолго вернуться.
Лекарь Фиделис стоял на одном колене, низко уронив голову. А у его ног застыл купец Олаф, широко раскрыв глаза и раскинув руки, так и не выпустившие верный тесак.
– Нужна… была… жертва, – тихо проговорил лекарь.
Райна и Старый Хрофт подхватили его с двух сторон, потащили прочь. За ними, как могли, торопились невысоклики; а за их спинами мгновение спустя челюсти зелёных кристаллов сомкнулись на теле Олафа, вобрав его в себя.
…Райна, Старый Хрофт, невысоклики и лекарь Фиделис бежали что было духу мимо дымящихся развалин и почти целых домов, мимо сорванных крыш и выбитых окон, мимо раскрывшихся, словно вспоротые животы, подвалов, мимо останков обычной жизни, ещё совсем недавно такой мирной, уютной и тихой.
С небес по-прежнему лило, алые лужи соединялись, словно сам Хедебю истекал кровью. А позади, за развалинами и пожарищами, рос смарагдовый кристалл, изумрудная гора, уже поднявшаяся выше уцелевших печных труб.
Ангелы целыми скопищами бросались к своему повелителю и увязали в зелёной толще, словно насекомые в смоле, которой ещё предстоит сделаться янтарём.
– Чем больше Он пытается вырваться, тем выше и шире вырастет смарагд, – на бегу прохрипел лекарь. – Какая удача, сестра, какая невероятная, редкостная удача!.. даже и представить себе нельзя!..
– А потом? – Ас Воронов бежал тяжелее всех, постоянно отставая и приволакивая ногу.
– Потом Он, конечно, вырвется. Но какое-то время у нас будет, чтобы обойти, как говорится, грады и веси. Учить иному. И тогда, даже когда Он освободится, Хьёрвард встретит Его совершенно не так.
– Ты знаешь? Или веришь? – тяжело выдохнул Отец Дружин.
– Верю, – чуть поколебавшись, ответил лекарь. – Никто и никогда не останавливал Спасителя…
– Неправда, – бросила Райна. – Его остановили в Эвиале, когда Он уже почти готов был овладеть миром. Остановили двое смертных чародеев, пожертвовав собой. Я знаю, мне рассказывал Ра… то есть повелитель Ракот.
– Олаф тоже пожертвовал, – вздохнул лекарь, когда они оказались у самых городских ворот. – Иначе бы ничего не получилось.
Все пятеро остановились, невольно обернувшись – смарагдовая гора продолжала расти, но уже не так быстро, как поначалу.
Древние, всё воинство Аса Воронов, кое Райне предстояло «подчинить себе и повести против мятежных магов», толпилось сразу за стенами. Даже самые неукротимые присмирели; щупальца свёрнуты, когти втянуты, хоботы поджаты.
Кровавый дождь здесь пролился тоже, но куда слабее, лишь слегка омочив траву.
– Дело сделано, – выдохнул Фиделис. – Хьёрвард выстоит, если мы немедля отправимся и…
Райна ощутила, как задрожала, пошла рябью незримая сила, словно исполинские крыла взмахнули над водной гладью. И разом же – упругие толчки, будто где-то рядом скользило громадное извивающееся тело дракона.
– Что это? – нахмурился лекарь, Старый Хрофт вскинул палицу, а оба половинчика наложили на тетивы по последней стреле – их колчаны окончательно опустели.
Но ответить никто не успел – из-за изумрудной горы повалили мертвяки, и самое страшное – отнюдь не одни древние скелеты. Нет, рядом с ними ковыляли и только что расставшиеся с жизнями обитатели Хедебю, зачастую – целыми семьями.
Лекарь Фиделис с шипением втянул воздух сквозь стиснутые зубы.
– Спасителя-то мы того, накрыли колпаком, а вот остальных… – проговорил половинчик Фредегар.