Неожиданно все огни на корабле погасли, погружая долину в непроглядную тьму. Спустя несколько секунд из днища диска появился яркий луч прожектора. Пришельцы определили место падения и стали искать своего сородича. Громадный солнечный зайчик пробегал по земле, обшарпывал каждый сантиметр. Наконец луч остановился на чёрном пятне, где раскалённый корабль прожёг поле травы.
— Думаешь, они высадятся? — спросил Ганс шёпотом.
— У нас нет приказов на этот счёт, — ответил Рудольф.
Они вновь переглянулись. Страх никуда не ушёл, но появилось любопытство. Они ведь ни разу не видели гостей с других планет.
— Почему бы и нет? — спросил Рудольф. — Ганс, оставайся здесь. Я посмотрю на эту штуку поближе!
— Эй! Ты сдурел? Даже не смей!
Но Рудольф не собирался слушать увещевания напарника. Что-то в корабле притягивало его, словно гипноз завладевая каждой клеточкой тела. И эта штука посильнее буферов Петры.
Он взял автомат Ганса и на всякий случай поставил на предохранитель. Не хватало ещё случайно открыть стрельбу и спровоцировать пришельцев.
Квадратная коробочка фонарика оказалась в кармане. Он вытащил её и зажёг свет, начиная спускаться по склону холма. Корабль продолжал висеть, ощупывая невидимым сканером место аварии.
Гансу хотелось окликнуть напарника, но слова застряли в глотке. Инопланетяне могли услышать, к тому же он знал, если Рудольф что-то задумает, то пиши пропало. Как в тот раз в трактире, когда устроил драку из-за того, что его бабу назвали «шлюхой».
Стало тихо, лишь кузнечики стрекотали в кустах. Он разглядел луч фонарика Рудольфа, тот шёл по лугу, направляясь в сторону корабля. Неожиданно прожектор погас.
Послышался изумлённый возглас внизу.
Луч прожектора выхватил Рудольфа. Тот зажмурился от яркого света, закричал от страха.
Ганс в шоке упал на колени.
Рудольф уронил автомат. А вслед за этим поднялся в воздух, словно невидимая рука ухватила за шиворот. Он летел вверх, в луче корабля, не сопротивляясь. Снизу диска открылась какая-то тёмная дыра, в которой он пропал.
— НЕТ!!!
Ганс очнулся от оцепенения. Подскочил, сжал кулаки и хотел выстрелить. Но из чего? Автомат забрал Рудольф.
Тем временем корабль начал подниматься, с каждой секундой наращивая скорость. Огни вновь покрыли его поверхность, перемигиваясь всеми цветами радуги, словно рождественская ёлка.
— Верните его!!!
Бесполезный возглас огласил пустынную долину. Ганс рвал на голове волосы от отчаяния.
А диск улетел, превратившись в одну из многочисленных звёзд на небосклоне.
— Что я теперь скажу Рихтеру? — взмолился Ганс. — Помоги мне бог!
Глава одиннадцатая
Поезд «Варшава — Берлин» прибыл в столицу Рейха в клубах дыма, под праздничную музыку, которую отыгрывал оркестр. Антон высунулся из открытого окна, оглядывая перрон, на котором десятки людей с аплодисментами и криками радости встречали гостей. Что ж, он подозревал нечто подобное. А чему удивляться? Вернулись немецкие дипломаты, которые в очередной раз пытались договориться с поляками.
Антон не подозревал о том, что поедет в одном вагоне с ними. Спустя пару часов после отбытия, они ворвались в его купе, предлагая выпить соотечественнику. В итоге почти всю поездку Звягин провёл в вагон-ресторане, где полдюжины пьяных немцев обсуждали провал переговоров.
Впрочем, насколько Антон понял, дипломаты не являлись шишками в правительстве. Скорее наоборот, некоторые только-только закончили университет, молодые и своевольные. Такое чувство, что Гитлер специально отсылал самых неподготовленных, чтобы они не сумели договориться.
Обсуждали Данциг, вольный город, который так желал заполучить фюрер. Поляки не хотели предоставить коридор к нему, что грозило конфликтом. Похоже, Гитлер этого и добивался. Войны с Польшей. И меньше всего на свете, ему требовалось мирное согласие поляков.
Из вагона дипломаты вышли самыми первыми, махая руками и широко улыбаясь толпе народа. Со Звягиными задержался самый опытный из них: темноволосый Отто Вебер, ровесник Антона. В отличие от остальных из арийских черт у него разве что голубые глаза. Бледный, курносый, с острым подбородком.
— Не хотите присоединиться? — спросил он, когда они вышли в тамбур. — Вас встретят как героя.
— Просто смешно, Отто, — покачал головой Антон. — Мало того, что я не из вашего племени, так и чему радоваться? Позорному отбытию из Польши без результатов? Нет уж, увольте.
— Вы ещё не научились распознавать мой сарказм, — сказал Вебер. — Я согласен на все сто, чистый воды идиотизм. Поэтому подождём, пока они уедут, и толпа рассосётся.
Антон понимающе кивнул.
Спустя пару минут музыка затихла. Люди быстро разбежались. Перрон опустел, лишь вдали на вокзале слышался гомон возбуждённых пассажиров.
— Я им сказал, что у меня важные дела, — сказал Отто. — Идёмте!
Антон соскочил с подножки вагона, оглядываясь по сторонам. Их вещи загрузили на тележки, где носильщик дожидался приказаний.
— Милейший, — произнёс Вебер, — доставьте сей груз к входным дверям. Там будет машина.
Человек молча кивнул и повёз чемоданы по перрону.
Звягин тем временем зачарованно оглядел вокзал, напоминавший огромный ангар. До округлой крыши метров двадцать, не меньше. Грандиозное сооружение.
— Вы так смотрите, словно тут впервые, — нахмурился Отто.
— Так и есть, — быстро сориентировался Антон. — Обычно я путешествую воздушным транспортом, но в этот раз отменили полёт. А мне не терпелось попасть домой. А о какой машине вы говорили?
— Неужто думали, что я брошу вас здесь одного, — хмыкнул Отто. — Лучше прокатимся на моём служебном «мерседесе» с ветерком. На такси не так интересно. Что ж, добро пожаловать на Анхальтский вокзал!
Они вышли из здания и огляделись. Кирпичные колонны подпирали вход на вокзал. Десятки машин на стоянке и самая близкая, чёрный «мерседес» с откидным верхом. Носильщик уже погрузил вещи в багажник и терпеливо дожидался своих чаевых.
— Герр Вебер! — Водитель оказался статным мужчиной в фуражке. — Сразу домой?
— Хотите в гости? — спросил Отто у Антона. — В моём доме готовят вкуснейший паштет в столице…
— Что ж, не откажусь позавтракать в вашем обществе, — кивнул Звягин.
Довольный Вебер подкинул монетку носильщику, которые поймал её твёрдой рукой. Они залезли на заднее сидение и двинулись в путь.
Погода стояла отличная: безоблачное небо, солнце грело кожу, а лёгкий ветерок взъерошивал волосы. Берлин оказался красивым городом, празднично украшенным в дни Олимпиады. Звягин, наслушавшись рассказов о зверствах нацистского режима, с интересом изучал лица прохожих, на которых не разглядеть ненависти. Обычные люди, спешащие по своим делам.
Здания украсили красно-белыми флагами с изображением свастики. Висели и олимпийские транспаранты, с кольцами и спортивным лозунгами. Но особенно поражали скульптуры, изображавшие атлетов: арийский профиль и сильные мускулы.
— Правительство хочет подчеркнуть связь с Древней Грецией, — проговорил Отто, разглядывая очередную статую. — Мол мы лучшие потомки древних спортсменов. Забавно, учитывая тот факт, что немцы ни разу не пересекали порог Пелопонесского полуострова в прошлом.
— Гитлер желает, чтобы Германия заняла подобающее ей место на мировой арене, — сказал Антон. — Что в этом плохого? Как по мне, я с радостью бы пошёл служить в военное ведомство, дабы помочь стране взойти на вершину.
— Серьёзно? — поднял брови Отто. — Вы ведь аристократ с многовековой родословной, занимаетесь путешествиями, растрачиваете наследство. И хотите обуться в солдатские сапоги?
— Суть в том, что я мечтаю сделать что-то значимое в этой жизни, — кивнул Звягин. — А просиживая штаны в отцовском поместье я не добьюсь ничего, кроме геморроя.
— У меня есть кое-какие связи в Вермахте, — улыбнулся Вебер. — Могу поспособствовать вам, если позволите. Не пройдёт и трёх месяцев, как будете маршировать вместе со всеми. Как у вас со стрельбой?
— Охота — любимое занятие!
— Вот и славно. Пройдёте ускоренный курс обучения, а с вашей родословной офицерский чин получите почти сразу.
Звягин горячо поблагодарил дипломата. Удивительное везение. А ведь он должен был целый месяц проторчать в гостинице, пока его связной сумеет добыть необходимые документы для поступления в военное училище. И тут на тебе, только собирай сливки.
Интересно, что за человек этот связной? Встреча запланирована на вечер, так что есть время провести его с пользой.
Почему бы не провести день в компании Вебера? Вкусно поесть и добиться его расположения. Доверие следует заслужить, оно напоминает строительство дома, камушек за камушком, пока здание не вырастет и не окрепнет.
А чем больше вера в него — тем меньше шансов, что его раскроют.
Глава двенадцатая
Лилия оказалась в безвыходном положении. Сбегать из города незнамо куда, пересечь границу, и, если повезёт начать жизнь заново. Проблема в том, что не так-то это просто, как кажется. Даже сейчас во время Олимпиады, когда контроль над евреями снижен до минимума. Но только закончится спортивный праздник — затрубят рога и гестапо, словно гончие борзые кинутся на них.
Остались считанные дни. Нужно продать магазин и выручить деньги. Но немцы скорее отгрызут себе пальцы, чем прикоснутся к их товарам. Да и зачем платить, если можно забрать всё силой? Обычно так происходило с имуществом евреев, кроме разве что книг. Их сжигали на площадях, едва ли не танцуя возле кострищ как дикие индейцы.
Нина Берман не хотела уезжать. Мать Лилии, которой исполнилось сорок лет, выглядела моложе. С дочерью они очень похожи, те же зелёные глаза с небольшим разрезом, словно у восточных женщин. Волосы мягкие и золотистые, выдающиеся скулы, маленький носик и коралловые губы. Отличие лишь в том, что у матери больше морщинок на лице.
От отца Лилия унаследовала характер, твёрдый и неумолимый, ни в коем случае не сдаваться. Помогать людям, даже, если самой тяжело. Добродушие во времена Рейха — путь на тот свет.