— Зачем ты испортила такую нежную кожу? Мари, эта свастика…
— Заткнись! Не желаю больше ничего слушать!
— Мари…
Отто встал с кресла и бесстрашно двинулся к женщине, которую любил. Ещё пару дней назад они занимались любовью в этой самой комнате, провели жаркую ночь, наполненную удовольствием. Не может быть, чтобы она не прислушалась к нему теперь. Сейчас накроет её руку ладонью, мягко отберёт оружие. Всё будет хор…
— Не смей!
Выстрел пронзил тишину, громко ударил по ушам, будто погребальный колокол. Отто вскрикнул от резкой боли в груди, покачнулся, кровь полилась из отверстия в рубашке. Ноги больше не держали его — он упал на колени.
Говорят, перед смертью в мозгу пролетает вся жизнь. Но Отто Вебер видел лишь лицо женщины, которая его предала и уничтожила. Никакой любви и нежности — физиономия искажена ненавистью и отвращением.
— За что…
Последние слова потонули в грохоте шагов и криках приближавшихся агентов гестапо. Когда они ворвались в квартиру всё было кончено. Мари безмятежно сидела в кресле с дымящимся револьвером. Ни слезинки не пролила, а лишь допивала любимое вино.
Глава одиннадцатая
Марта Скаврони, урождённая Рихтер, всегда увлекалась таинственным и необъяснимым. В детстве, когда популярность спиритизма достигла максимума в Европе, они с подружками пытались вызвать дух почившего Бисмарка. Получилось паршиво: на доску Уиджи свалилась свеча и едва не спалила комнату девочки. Родители устроили головомойку и навсегда отучили её от идиотских затей. Брат же, Георг посмеивался над ней, наклеив фальшивые усы и называя себя «несчастным призраком канцлера». Он носился за сестрой по комнатам и призывал отправить его назад на Небеса.
Марте исполнилось шестнадцать, и родители задумались о выдаче дочки замуж. Пока Георг маршировал в военном училище, становясь офицером, сестра пыталась избежать замужества. Мечтала о том, чтобы снять квартиру где-нибудь в Берлине и заняться учёбой. Ей хотелось посветить жизнь стоящему делу, получить образование. Но родители были старой закалки: учиться можно и дома, пока будешь ухаживать за мужем и рожать ему детей.
В итоге её выдали за итальянского аристократа, проживавшего по соседству от их усадьбы. Адриано Скаврони являлся дальним родственником королевской семьи, занимавшимся немецко-итальянским заводом по производству пушек. Семейный бизнес процветал с приходом Гитлера к власти. Артиллерийские установки множились на глазах, подобно тому, как инфузории делились пополам в капле воды.
Марта родила ребёнка, за которым ухаживали гувернантки. Дочка росла, становясь похожей на мать, внушала тепло и радость. Но увлечения оккультизмом расцветали в душе Марты как подснежники под слоем снега. Подружка детства, выросшая в прекрасную молодую женщину и наследницу состояния, пришла к ней в гости. Катти Дойч не была замужем, получила прекрасное образование, сама управляла усадьбой. Настоящая мечта свободной и раскрепощённой женщины.
— Всё ещё пытаешься вызвать духов? — спросила она у Марты, когда они пили вино под музыку Моцарта. — Не прячь глазки, дорогая! Я знаю, когда пытаешься скрыть правду!
— Иногда, если мужа нет дома, — ответила та. — Но ничего не выходит. Только пялюсь на доску, словно пытаюсь прожечь взглядом.
— Прямо пироманка, милая! — расхохоталась Катти. — Всё тебе жечь да жечь, как в детстве. Чушь собачья эти призраки. Я тут занялась стоящим делом, от которого получаешь невиданный экстаз. Это сродни медитациям с Востока, но намного сильнее.
Марта покраснела, смущённая таким поворотом. Ей казалось, что подруга рассказывает о чём-то запретном, как о занятиях любовью с мужчиной. По крайней мере глазки у Катти горели ярким блеском, словно после испытанного оргазма.
— Ты чего? — Катти щёлкнула её по носу пальцем. — Очнись! В этом нет ничего плохого, наоборот расширяешь горизонты сознания!
— И чем же там занимаетесь? — спросила Марта, скрещивая руки на груди. — Кого ещё можно вызывать, кроме духов умерших?
— Как насчёт связи с цивилизациями с других планет? Понимаю, звучит дико, но я сама видела, как контактёр общалась с инопланетянами. До сих пор мурашки по коже, милая.
— А может шарлатанство?
— Сама ты… просто не была там, не ощущала вибрации силы, магнетизм космических лучей! Давай сходим, завтра вечером у них очередное собрание!
У Марты всё замерло в груди, жутко хотелось отправиться и проверить безумные слова подруги. Вряд ли Катти обманули бы так запросто, девчонка обладала воистину чутьём на лживые посулы. Она выгнала троих юристов, что собирались прикарманить её наследство. Мошенников видела за километр.
— И что это за общество такое? — спросила Марта.
— Они кличут себя «Врил», обладая верой в то, что когда-нибудь люди смогут обладать знаниями цивилизации с созвездия Альдебаран…
Марта впитывала слова Катти как земля после долгожданного дождя влагу. Детские мечты воспылали с новой силой, пламя огня было куда сильнее, чем то, что едва не спалило детскую комнату много лет назад.
Не удивительно, что весь следующий день она не могла успокоиться, ожидая предстоящий вечер. Адриано уехал в командировку по делам фирмы, а дочка играла в саду. В конце концов, в девять часов, прибыл автомобиль Катти, роскошный «Мерседес» последней модели. Недолго думая, оставив гувернантке распоряжение уложить ребёнка спать пораньше, Марта влезла на заднее сидение.
Машина рванула с места, движок издал настоящий рёв.
— Ничего себе! — Марта схватилась за сердце. — Куда мы спешим?
— А что такое? — рассмеялась Катти. — Я обожаю быструю езду! От этого повышается уровень адреналина. Да не волнуйся, трусиха. Вот схвати меня за руку.
Марта ощутила прикосновение тёплой ладони подруги. Вздрогнула, успокоилась. Давно она не испытывала столько чувств сразу, словно покрылась мхом за годы супружества. А теперь вновь испытала вкус жизни.
Они доехали за десять минут. Здание напоминало средневековый замок: зубчатые стены, круглая башня, но не из камня, а из кирпича. Катти поманила подругу за собой, подошла к широком двустворчатым дверям. Позвонила ровно три раза. Небось какой-то условный знак.
Марта обернулась по сторонам. Сельская местность, поля и леса кругом. Солнце закатывалось за горизонт, окрашивая воду ближайшей речки в кроваво-красный свет. Поёжилась, плохое предзнаменование.
— Добро пожаловать! — раздался густой бас из проёма. — Баронесса ожидает вас в гостиной. Вы прибыли раньше остальных!
Марта увидела бородатое лицо привратника — лет пятидесяти, с крупным носом и холодными глазами. Он пропустил их в широкий коридор, позволил оглядеться. Пол выложен мрамором, стены облицованы красным деревом, везде висят репродукции картин. Каблучки зацокали по камню, пока они продвигались вперёд, мимо множества дверей. Катти шла уверенной походкой, словно была здесь хозяйкой.
Возле громадного, в половину стены зеркала, они остановились. Катти поправила причёску — в отличие от золотистых волос Марты, у неё чёрные локоны. Подруги отличались друг от друга как молоко от шоколада: загорелая и невысокая Марта едва доставала до плеч худой и стройной Катти, которая гордилась белой как снег кожей. Даже платья разнятся: дорогое замшевое из красного шёлка у наследницы состояния и обычное тёмно-синее из хлопка у жены итальянца.
— Катти, сколько лет, сколько зим! — раздался радостный вопль вышедшей из дверей баронессы. — Как всегда хорошеешь, до блеска!
— Ой, да брось, Ванесса, — захихикала Катти. — На себя посмотри, вылитая шестнадцатилетняя невеста!
Лесть звучала сладко до тошноты. Баронесса выглядела лет на сорок пят, если не больше, морщины покрывали лицо сеткой извилистых линий, словно русла пересохших рек. Косметика, которой она тщетно старалась скрыть признаки старости лишь подчёркивала их. Волосы уложены в длинную косу за спиной, чтобы скрыть следы седины.
Женщины лучшие в мире лицемерки, когда дело касается чужой красоты.
— К сожалению, Мария Оршич не почтит нас своим визитом сегодня, — вздохнула баронесса. — Она занята внеочередным собранием общества «Туле» … ой, а кто это прекрасное создание? А то я много болтаю, лишние уши могут навредить.
— Моя подруга Марта Скаврони, я тебе рассказывала о ней, — представила Катти. — Она истинная верующая, ещё с детства интересуется миром духов. Марта, это Ванесса Лихтенштейн, супруга барона Зигмунда.
— Уж не сестра ли вы штурмбаннфюрера Рихтера? — подала руку баронесса. — Замечательный офицер, с ним знаком Генрих, отзывается с большим уважением. Генрих Гиммлер, правая рука фюрера, да-да!
— Простите, растерялась, мне всё здесь в новинку! — улыбнулась Марта. — Некоторые имена вводят в ступор. Кто такая Оршич?
— Поразительно как прославленные имена не доходят до ушей простых немцев! — покачала головой баронесса. — Мария Оршич — величайший медиум в истории, со времён Нострадамуса. Обладает таким даром, что при первом сеансе я едва не лишилась чувств. Тело поддалось какому-то экстазу, мои чакры словно подхватил ветер, и я завертелась, завертелась… ох, это нужно испытать самой. Ладно, пройдём в гостиную. Пока прибудут остальные гости, проведём ознакомительный контакт. Я кое-чему научилась от Оршич. Но боже, я дилетант!
Они вошли в широкую гостиную, в которой слышался аромат каких-то сладких трав. Марта взглянула на занавешенные окна, множество свечей, установленных на каждом углу. Казалось, электричества здесь нет, но небольшой радиоприёмник что-то подпевал, стоя на каминной полке. Ноги ступали по мохнатому турецкому ковру. В центре располагался низкий столик и пуфики, на которые они и присели.
— Прежде всего, выкиньте лишние мысли из головы, — начала учить Лихтенштейн. — Оставьте прежнюю жизнь за пределами этой комнаты. Представьте нашу планету среди чёрной бездны космоса. Мы объединим усилия, через нас просочится сила «Врил», с помощью, которой мы окажемся за пределами времени и пространства!
Марта почувствовала странную вибрацию в возд