Итак, поднес Слава рюмку ко рту, провал, а потом Слава нашел себя на собственной кухне, беседующим с глазу на глаз с Андреем Юрьевичем.
— Так вы собираетесь им заплатить?! — говорил Андрей Юрьевич, как бы рассуждая вслух. — Хотя, с другой стороны… Беспокоить столь влиятельных людей по такому поводу… У меня есть знакомый генерал, так он меньше, чем за сто штук и трубку телефонную не снимет. Заелся совсем, боров усатый! Опять же признаться серьезным людям в столь пагубной страстишке… хе-хе. А много вы просадили в «Гонолулу»?
Из всего этого текста Слава заключил, что успел рассказать новому знакомому о стычке с Фрегатом. И еще о чем-то… Что такое это «Гонолулу»?
Думалось с трудом. В голове гудело от выпитого. Очень хотелось просто прилечь на пол, прислонив макушку к холодной батарее и поспать. Не улегся Слава лишь потому, что знал: едва желудок опрокинется вместе с телом на бок, к горлу подкатит мерзкая тошнота и придется либо маяться до утра, либо ползти в туалет и избавляться от ужина…
Спохватившись, что собеседник ждет ответа, Слава попытался сделать красивый жест. Чуть не упал, но жест удался.
— Понимаю! — кивнул на этот жест хлебосольный гость. — Деньги летят, как листья. Юность не знает компромиссов. Я не просто так спрашиваю. У заведения странная репутация. Не то чтобы магнитики или ловкие крупье, но статистика очень уж… Вы понимаете? Не понимаете. Вячеслав! Вячеслав!
Слава не успел сползти на пол и теперь даже открыл глаза чуть шире.
— Да-да… Летят… — промямлил он.
— Вячеслав! — неугомонный Андрей Юрьевич продолжал переговоры. — У меня для вас такое предложение. Я ссужаю вам деньги. На любой разумный срок, безо всяких процентов. А вы представите меня Павлу Леонидовичу. Желательно в неформальной обстановке: где-нибудь на природе или в клубе. Словом, чтобы это не выглядело официальным представлением. А? Идет?
Пьяный хозяин тупо посмотрел на гостя. Если бы в мозгу были мышцы… то грыжа была бы самой безобидной травмой от того напряжения, которому подвергнул свою память Слава. За тридцать штук он был готов познакомить с Павлом Леонидовичем кого угодно, только вот ни одного знакомого Павла Леонидовича на ум не приходило.
— Пав… Павлом Леонидовичем? — уточнил Слава.
— Я понимаю, такой тэт-а-тэт дорогого стоит, но, согласитесь, что ваша рекомендация не откроет мне всех дверей в министерстве. Максимум, приоткроет единственную калиточку, через которую мне придется уже самостоятельно пробираться…
Слава почувствовал, как извилины в его голове медленно закручиваются в жгуты, пытаясь выдавить хоть одного знакомого Павла. Жгуты натягивались все сильнее, грозя в любой миг лопнуть. От катастрофы спас телефонный звонок, который сразу отвлек обоих.
Андрей Юрьевич, раздраженный неожиданной помехой, снял трубку и протянул Славе.
Парень схватился за аппарат, как утопающий за проплывающую мимо шлюпку. Кто бы ни звонил, он надеялся, что короткая пауза в этом странном разговоре позволит навести в мыслях хоть какой-то порядок. Не тут-то было! От того, что Слава услыхал из динамика, мысли вообще перестали строиться, а просто посыпались, подобно карточному домику. Слава даже не решился самостоятельно ответить на заданный ему вопрос, а зачем-то переадресовал его Андрею Юрьевичу:
Какой-то тип просит узнать, упадут ли в ближайшее время акции «Славнефти» в связи… с чем-то там?
Вопреки ожиданиям, Андрей Юрьевич не кинулся вон, не закричал и не начал звать пожарных и психиатров. Напротив, он отнесся к вопросу вполне серьезно и рассудил очень здраво:
— Пошлите его к черту. Если вы его даже не помните пошлите. Информация не солнышко, даром не показывается!
Слава так и сказал в трубку:
— Информация это!.. Солнышко недаром… Короче, пошел ты!
Потом Слава опять провалился, рухнув в изнеможении на пол и до утра в себя уже не приходил.
Разбудил Славу все тот же противный скрежет — соло дверного звонка.
С трудом оторвав голову от подушки, Слава сел на кровати, нашарил тапочки, поморгав, различил положение стрелок на часах: полночь с небольшим. Или полдень? Полдень, конечно, — светло за окном. Вот только странный дискомфорт примешивался к обычному похмелью.
Ощущение дежа-вю было для молодого человека в диковинку. Звонок, тапочки, двенадцать с минутами на часах — все это уже происходило совсем недавно, буквально на днях… Да на каких днях! Это происходило нынче ночью: гости, девицы, меню из ночного маркета, предложение денег, акции «Славнефти»… Может, это все приснилось? Нет, не приснилось: бутылки на полу, тарелки грязные, гул в голове, сухость во рту…
Новая очередь из прихожей заставила парня вздрогнуть.
— Иду! — проворчал он, разгибая колени и принимая вертикальное положение. Ноги переставлялись с трудом, и тащиться на кухню было невозможно, так что вместо топорика Слава прихватил со стола белую увесистую бутылку.
— Кто?! — спросил он, прикладывая ухо к двери.
— Почта! Заказные для вас!
Каждый день приносил теперь что-то новое, и каждый день приносил что-то свое, особенное. Заказная почта — пустяки по сравнению с резким предложением жениться или не менее резким предложением погасить чужие долги.
Слава открыл.
Как ни странно, на пороге и впрямь стояла тетя-почтальон с несколькими конвертами в руке.
— Это тебе! — с явным неудовольствием оглядев полуголого мужчину, почтальонша протянула ему конверты и тетрадь. — Расписывайся!
— Что это? — глупо осведомился Слава.
— Почта твоя! — гавкнула письмоносица. — Расписывайся! Что мне, до вечера тут стоять?
Не смея дольше задерживать служительницу, Слава расписался и остался со своей персональной корреспонденцией с глазу на глаз. Минуты хватило, чтобы разобраться: все эти толстые конверты — рекламный мусор. Глянцевый, многостраничный, но мусор. Парень вырвал из одного каталога пробник с кремом после бритья, остальное бросил на галошницу.
Вернувшись в комнату, Слава рухнул на свое ложе, вытянул ноги, приложил бутылку, которую все еще сжимал в руке ко лбу и включил телевизор. Просто так, для фона.
С экрана пугали криминальными новостями: дымился на обочине черный джип, размахивал руками свидетель-бомж. Потом корреспондент ткнул волосатый «уличный» микрофон кому-то посолидней:
— Павел Леонидович, с чем вы сами склонны связывать сегодняшнее покушение?
Славины глаза распахнулись прежде, чем сам он вспомнил, чем примечательно прозвучавшее имя.
— Как вы знаете, — весомым, хорошо поставленным голосом забубнил Павел Леонидович, — сейчас в мире складывается крайне непростая обстановка, и борьба за контроль финансовых потоков сейчас обретает более жесткие формы и более конкретные цели. Сегодня главная стратегическая цель — это нефть. Роль, которая отводится России, никак не соответствует тому влиянию, которое наша страна потенциально может оказать на мировые рынки, и поэтому сейчас, как никогда, важно консолидировать наши усилия…
Корреспондент медленно кивал в такт скучной речи, как кивает загипнотизированная факиром кобра, и Слава поймал себя на том, что тоже кивает, усиленно пытаясь удержать нить этой пространной речи.
Откуда-то из-под кресла запищал телефон. Не сводя взгляда с экрана — вдруг появится титр с фамилией и должностью этого Павла Леонидовича? — Слава нашарил «Панасоник», поднял его за антенну и приложил к уху.
— Алло?
— Привет тебе от Рамиза, шакал! Билеты уже купил? Пять дней тебе осталось, да? Не вздумай дергаться!
— А…
Короткие гудки.
Вот так поговорили. Неприятное напоминание о готовящейся церемонии. Однако репортаж в тот момент интересовал Славу больше, чем мнительный кавказец.
Корреспондент, наконец, повернулся к камере и перешел к сути дела:
— Напомню, что сегодня, в восемь тридцать утра на тридцатом километре Ленинградского шоссе было совершено покушение на…
Проклятый телефон опять заверещал, Слава вздрогнул и прослушал короткую фамилию. Понял только, что герой репортажа и несостоявшаяся цель киллеров — какая-то шишка из министерства.
— Да!
— Вячеслав Николаевич? Доброе утро. Андрей Юрьевич, если помните. Хе-хе.
— Да-да. Помню.
Пошел сюжет об угонах.
— Так вот по поводу нашего вчерашнего разговора. Вчера у нас разговор не получился. Вы… устали вчера очень. Хе-хе. Так вот я хотел бы закончить с этой темой. Я могу передать вам деньги уже сегодня…
Перед Славой промелькнуло видение. Сначала ему привиделся Андрей Юрьевич с пачкой денег в руках, потом он, словно со стороны, увидел самого себя, выхватывающего эту пачку и проворно карабкающегося по какому-то скалистому склону. Одет Слава был весьма странно и старомодно, имел окладистую нечесаную бороду, а местность, где разворачивалось действие этого странного видения сильно напоминала Военно-грузинскую дорогу начала XX века.
— Но я опасаюсь, что это не решит ваших проблем, — говорил между тем Андрей Юрьевич натуральный. — С подобной публикой нет смысла договариваться… Давайте поступим иначе. Я сам решу эту проблему. Вы мне дадите координаты этих… кредиторов, а я в течение двух-трех дней все улажу. Как вам такое предложение?
Слава не поверил своему левому уху и переложил трубку к правому, чтобы услышать то же самое снова. Незнакомый человек предлагает ему за здорово живешь решить проблему с бандитами! Хотя нет, взамен он хочет с кем-то там познакомиться, но что это меняет?!
— Вячеслав Николаевич, — звонивший чудак еще и настаивал на своем предложении. — Согласитесь, что для вас ведь не имеет значения, как будет решена проблема. Так ведь?
— Так, — подтвердил парень чуть слышно, как бы боясь спугнуть редкую удачу.
— Значит договорились! Договорились?
— Договорились…
Слава положил трубку и застыл, уставившись в одну точку. Судьба выписывала такие кренделя, что впору было изучить технику медитации, чтобы хоть как-то переваривать новости и приводить в порядок пошатнувшуюся нервную систему.