Оказавшись за воротами, Моури окинул взглядом причальное хозяйство и повернул в сторону длинного ангара, откуда торчали стрелы портовых кранов. За ангаром на швартовых стояла «Су-кэттра». Судно практически было готово к отплытию, лишь десятка два грузчиков таскали по трапу задержавшиеся грузы. Справа покачивался «Су-лимейн», на нем загрузка шла полным ходом. Дураку понятно, что в настоящий момент приладить магнитную мину совершенно невозможно.
Моури колебался — может, пойти к «Антусу» или «Китси». Но они, совсем некстати, стояли у разных причалов, да и там наверняка тоже рабочий день в самом разгаре.
Или стоит пошататься по городу, пока в порту не спадет дневная кутерьма? А вдруг вечером он не сумеет втереть очки дежурному и пробраться к судам. Любая легенда может лопнуть как мыльный пузырь.
Например:
«У меня срочный пакет для капитана «Су-кэттры».
«Да? А как его имя?»
Или:
«Мне надо передать на «Су-лимейн» исправленную перепись груза.»
«Дайте-ка взглянуть. В чем дело? Никак не найти? Пропала?
Так что вы собираетесь передавать? Посмотрите в сумке.
Почему вы не хотите ее открыть? Боитесь?»
Моури прошел вдоль ангара и юркнул в приоткрытые на треть ворота. Ангар был беспорядочно завален ящиками, мешками, коробками и прочей тарой. На одних было написано «Су-кэттра», на других — «Су-лимейн»; до самого потолка возвышались горы грузов для задерживающейся «Милэми». Моури кинул взгляд на копошащихся у причала грузчиков и нырнул за какой-то высокий контейнер. Прижимая к груди сумку, он кое-как протиснулся в узкую щель между двумя стеллажами, перебрался через черный ящик, с виду напоминающий гроб, еще немного продвинулся вперед и оказался у самой стены в полусогнутом состоянии, со всех сторон зажатый тяжеловесной кладью.
О комфорте оставалось только мечтать — ни встать ни сесть. Моури бросил на пол сумку и опустился на колени. Зато с безопасностью все в порядке — «Милэми» со дня на день выйдет в море, и груз, стоящий у самого входа, вряд ли кто-нибудь додумается перетаскивать с места на место.
Наконец с улицы раздались свистки — рабочий день кончился. Через тонкую стенку донеслось приглушенное шарканье, докеры разбредались по домам, и никто даже не удосужился запереть ворота ангара. Может быть, ожидалась ночная смена?
Выбравшись из своего укрытия, Моури опустился на ящик и растер затекшие ноги. Он подождал еще часа два, последние трудяги, несомненно, уже скрылись за дверями проходной.
Тишина. Моури выглянул наружу. Ни души. Можно выйти на воздух. Где-то наверху, на судне, возились матросы. Моури продел через кольцо в мине длинный шнур, бросил ее в воду и стал потихоньку опускать на глубину. Сработала магнитная настройка, и мина с утробным звуком прилипла к корпусу корабля. Моури рывком вытянул веревку, повернулся и зашагал прочь.
С верхней палубы свесилась голова матроса. Матрос посмотрел вслед удаляющемуся Моури, сплюнул за борт и, глянув на звезды, вернулся к работе.
С «Су-лимейном» Моури проделал точно такую же операцию. На глухой удар мины аукнулись три моряка, но, пожав плечами, исчезли за черной, в ночи, обшивкой.
Итак, если не случится чего-нибудь непредвиденного, через двадцать часов два сухогруза канут в океане.
По пути к проходной Моури встретились лишь два офицера, возвращающихся на свой корабль, но они были настолько заняты собой, что едва обратили на него внимание.
Дежурный уже сменился.
— Долгой жизни, — бросил через плечо Моури.
— Долгой жизни, — эхом отозвался констебль.
Моури вразвалку вышел из-за поворота и замер, завидя свой динокар. Машина стояла на месте, но капот был поднят, и двое полицейских что-то высматривали, склонясь над двигателем.
Что именно они высматривали — догадаться было нетрудно. Их интересовал серийный номер мотора. Черт возьми, ищейки напали на след. Каким-то образом до них дошло, что автомобиль Саграматолу скрывается под другим номером, и они, понятное дело, взяли на заметку все машины соответствующей марки и года выпуска.
Моури спрятался за угол. В двух шагах от него, стоял патрульный динокар, намеренно скрытый за домом. Как только полицейские удостоверятся, что машина и есть та самая, они бегом кинутся к своему автомобилю докладывать по рации начальству.
Он осторожно выглянул из-за угла. Один легавый что-то возбужденно разъяснял другому, тот молча кивал, делая записи в блокноте. Сейчас закроют капот, запрут динокар и через одну-две минуты будут здесь.
Ночных прохожих было не так много, и Моури, наученный опытом, что наглость — второе счастье, уверенно подошел к патрульному динокару. Он оказался закрыт. Времени подбирать отмычку не было, и это заставило его отказаться от мысли сменить машину.
У всех на виду Моури вытащил из сумки третью мину, установил механизм на часовую задержку и, протиснувшись под машину, приладил бомбу к стальной раме днища. Затем вылез, отряхнулся и отбыл быстрым шагом, больше напоминающим бегство.
На перекрестке он обернулся — один полицейский уже сидел в машине и настраивал коротковолновый передатчик, второй, видимо, занял позицию в другом месте.
Динокар Саграматолу сослужил хорошую службу, жаль, что он так скоро засветился, Моури рассчитывал накрутить на спидометре еще немало ден. Но что поделаешь?! Придется выбираться на своих двоих; у него оставался пистолет, документы, куча денег и пустая сумка, впрочем, не совсем пустая, если брать во внимание ее замок и все, что с ним связано.
Моури оставил сумку у входа в почтамт, это мало что даст, но все же… Сейчас, обнаружив динокар Саграматолу, они притаились, рассчитывая схватить убийцу без шума и драки, но через час-другой кто-нибудь отнесет найденную сумку в полицейский участок и еще один «ба-бах» не заставит себя долго ждать. Мирная жизнь в Аляпертейне кончится, город проснется раз и навсегда.
Теперь — ноги в руки и ходу — успеть, пока здешние политиканы, скопировав тактику пертейнцев, не оцепят город.
Глава 13
Как бы сейчас пригодился мандат Салланы или хотя бы бляха Саграматолу! Но первый погребен под руинами гостиничного номера в Редайне, а вторая гуляет где-то со своим новым обладателем — Скривой. Правда, Моури в настоящий момент походил на агента Кайтемпи не больше, чем еж на дикобраза, тем не менее, располагай он этими могущественными причиндалами, мог бы остановить первую машину и приказать шоферу ехать куда заблагорассудится.
Немного успокаивало, что никто не заподозрит немолодого чиновника в убийстве Саграматолу, и вряд ли кто-нибудь догадается, что плешивый очкарик и неуловимый полковник Халопти — одно лицо. Другое дело, что патруль может задержать любого, покидающего город, будь он сама невинность, а если дойдет до обыска — Моури обречен: пистолет и банкноты — весомые улики, а фальшивые документы Министерства Морских Сообщений еще туже затянут петлю на его шее. Посему, использовать междугородный автобус или поезд — это все равно, что самому лечь в гроб: любой транспорт, пересекающий границу города, будет обыскан по всем правилам. Моури ставил десять против одного — вся полицейская рать бросится в погоню за всяким угонщиком, исходя из того, что преступник, потеряв одну машину, тут же схватится за другую. О том, чтобы купить динокар, не могло быть и речи, не успеть. Хотя… Да, действительно, почему бы не воспользоваться уже опробованным методом и не взять автомобиль напрокат.
Только к вечеру Моури нашел подходящее агентство. Оно и лучше, что к вечеру — поздний час мог оправдать нетерпение спешащего домой клиента.
Моури вошел в контору проката.
— Я хотел бы взять вон тот, тупорылый, — он ткнул пальцем в окно, — спортивного вида. Дня на четыре.
— Пожалуйста.
— Сколько в день?
— Тридцать. Всего сто двадцать гульдов.
— Мне подходит.
— Вы забираете его сегодня? — поинтересовался заведующий.
— Да-да, сейчас же.
— Тогда подождите минутку, я выпишу квитанцию. Присядьте. Заведующий вышел в соседнюю комнату, притворив за собой дверь. Моури прильнул ухом к замочной скважине.
— Клиент торопится, — услышал он за дверью. — С виду вроде в порядке, но знаешь, Сискра, ты позвони на всякий случай…
Моури, наверное, находился уже в двух кварталах, когда невидимый Сискра кончил набирать номер.
Его опередили на целый ход — все пункты проката предупреждены. Моури спасла замочная скважина да тонкая дверная обивка.
Впервые в жизни он бежал так быстро, спина взмокла от пота, но ноги несли с быстротой ветра от проклятого агентства. Моури сдернул с носа очки и с ненавистью отшвырнул их прочь.
Навстречу проехал автобус с табличкой «Аэропорт». Моури бросился за ним, благо, остановка оказалась рядом. В самом аэропорту ему, безусловно, делать нечего, аэропорт под колпаком, но он и не собирался ехать до конечной: на дороге, по которой он въезжал в город, стоял указатель «В аэропорт», вряд ли в таком городишке два аэропорта. Он вскочил в автобус.
Моури неважно знал Аляпертейн, но все же, пробродив полдня в поисках проката, он приблизительно представлял границы города, там, по его расчетам, и должны располагаться полицейские кордоны: там дороги выбегают на загородный простор, там все на виду, там каждого пассажира можно выволочь из машины, чтобы допросить и обыскать.
Покинув автобус за милю до предполагаемой границы, Моури, стараясь не спешить, двинулся вперед. День был на исходе. Он шел медленно, надеясь под покровом ночи полями выбраться из ловушки. Свернув с главной дороги, Моури до темна попетлял по боковым улочкам, прикидываясь усталым аляпертейнцем, возвращающимся с работы, и лишь когда на город опустилась ночь, снова вышел на центральную улицу и зашагал к границе.
Позади остались освещенные окна жилых кварталов, скрылись и погасли вдали уличные фонари: со всех сторон его обступила темень, и только где-то по правую руку полыхало зарево огней аэропорта. Опасность подстерегала за каждым бугорком, Моури было не по себе, так и хотелось пойти на цыпочках.