— Когда я говорила, как меня найти, я предлагала сломать ногу себе, а не ребёнку, — я, определенно, узнала его, пусть и видела всего однажды, да еще и при довольно сомнительном освещении ночного клуба, хотя в тот раз мне показалось, что он значительно моложе, — положи девочку на кушетку и рассказывай, что произошло.
— Извини, — Матвей, кажется, именно так его звали, мотнул головой и отпустил свою ношу на мягкое сиденье, а я, наконец, заметила, насколько он бледный, — запаниковал, а ты была первой, о ком я вспомнил. Мы с Леськой возвращались из парка. Переходили через пешеходный переход, а на нас едва не вылетел джип. Племяшка упала — я нёс её на плече.
— Ну, самого страшного вам удалось избежать, а всё остальное поправимо, — я ободряюще улыбнулась ему и присела на корточки, чтобы мои глаза оказались на одном уровне с глазами малышки, — привет, милая. Тебя зовут Леся, да?
— Да, — девчушка настороженно мне кивнула, но хотя бы перестала выглядеть испуганной, что меня несказанно порадовало.
— А меня зовут Ольга, — я назвала своё имя, а потом наклонилась ближе, будто хочу сказать что-то секретное, и прошептала, — правда, дети чаще называют меня тётушка Оса.
Над головой раздался короткий смешок, но я не обратила на него внимания. Мне уже было понятно, что никаких серьезных травм у девочки не было, оставалось только подтвердить это, а для этого — наладить контакт. А это, судя по загоревшимся детским глазам, у меня получилось.
— Почему? — девочка явно заинтересовалась и окончательно перестала нервничать. На пухлых щечках появился румянец, она подалась вперед, разглядывая меня с искренним любопытством.
— Говорят, когда я сердитая, я жужжу и жалюсь, — так же шепотом ответила ей и подмигнула, — так что лучше меня не сердить. Милая, ты сильно ударилась, когда упала? Что-то болит?
— Коленка, — как-то совсем по-взрослому вздохнула малышка, — Матвей меня поймал, но я стукнулась.
— Разрешишь мне посмотреть? — спросила, чтобы не напугать и не вызвать истерики, и только после уверенного кивка осторожно прикоснулась, прощупывая, отчего Леся тихо пискнула.
Мужчина, стоящий в стороне, судорожно выдохнул сквозь сжатые зубы. Он явно переживал за племянницу, и мне хотелось его подбодрить, только вот сделать ничего я не успела — дверь открылась, и в палату вошла Ксюша.
— Вызывали, Ольга Ивановна, — окинув взглядом развернувшуюся перед ней картину, она посмотрела на меня, всем своим видом демонстрируя, что готова выполнять поручения.
— Леся, это Ксюша. Сейчас вы вместе с дядей пойдете с ней — нужно сфотографировать твою ножку, — представила девочке практикантку, а потом, поднявшись, уже обратилась непосредственно к ней, — у нас тут ушиб коленной чашечки. Нужно сделать рентген, чтобы исключить трещину.
— Трещину? — вмешался в наш разговор Матвей, и в голосе его я отчетливо услышала панику, а он застонал, — Надя меня убьет.
— На самом деле, я уверена, что с ногой вашей племянницы всё в порядке, — я обернулась к нему и, прикоснувшись к предплечью, легко сжала в попытке подбодрить, — мы просто исключаем любые случайности. Идите с Ксенией. Готовый снимок она принесет мне, а потом вы сможете уехать домой.
— Спасибо, Ольга, — посветлев лицом, улыбнулся мужчина и, подхватывая девочку на руки, весело спросил, — ну что, Лесёныш, вперед на встречу новым приключениям?
— Ура! — малышка доверчиво обхватила его за шею, тут же позабыв про все свои печали, и они в сопровождении Ксюши направились к выходу. Мне же оставалось только подождать, пока мне принесут снимок.
В итоге я оказалась права — ничего, кроме ушиба у девочки и в самом деле не было, и обрадованный и успокоившийся дядюшка умчался возвращать её родителям, пока «не вляпался еще во что-нибудь».
А вот я вернуться в отделение не успела — примчавшаяся медсестра сообщила, что Кирилл ждет меня в операционной. Значить это могло только одно — ему явно попался тяжелый случай, иначе бы он справился и без моего присутствия.
Ситуация, действительно, оказалась непростой — сложные переломы обеих ног со смещением и перспективой долгого извлечения осколков костей и складывания их в правильное положение.
Мне нравилось наблюдать за тем, как Кирилл работает — его движения были точными, можно даже сказать — скупыми, но оттого не менее завораживающими. Хирургические инструменты в его руках казались едва ли не детскими игрушками, и меня всегда поражало, откуда бралась легкость, с которой он ими действовал. В такие моменты я всегда сожалела, что у меня нет времени просто остановиться и понаблюдать за его работой.
Несколько часов в операционной пролетели мимо нас так, что, если бы не зверская, валящая с ног усталость, мы бы, пожалуй, этого и не заметили. Только в коридоре, опустившись на пластиковый стул, я вспомнила, что оставила отделение без присмотра. Оставалось только надеяться на Леночку и её догадливость. Она должна была догадаться вызвать врача на замену, когда я ушла на операцию.
Возвращаться в отделение мне не хотелось, а вот забиться в какой-нибудь уголок и подремать пару часов — вполне. Только вот выбора мне никто не предоставил, поэтому, оставив пациентку в надежных руках коллеги, я поплелась на свой этаж, где меня уже ждали. Полина согласилась меня заменить всего на пару часов и к моему приходу уже уехала.
Больше до конца дежурства не произошло ничего непредвиденного, и у меня даже получилось немного отдохнуть. Только вот, наблюдая за тем, как студенты в очередной раз проводят плановое снятие швов, я думала лишь о том, что через два дня начинается мой двухнедельный отпуск. И это определенно придавало мне сил!
Я уже предвкушала, как наконец-то отосплюсь за все свои ранние подъемы, поваляюсь с интересной книжкой в гамаке — во дворе родительского дома специально для меня его подвешивали каждое лето. Жаль только, что помечтать в этом направлении подольше на работе у меня никак не получалось, а то я бы точно составила для себя целый список развлечений.
А пока я занималась делами, мысли мои то и дело возвращались к неожиданному появлению Матвея и его племянницы — вот уж точно сюрприз из сюрпризов, пусть и повод для встречи оказался не самым радужным. Разговаривая с ним в клубе, я была полностью уверена, что это наша первая и последняя встреча, но судьба, как оказалось, любит пошутить…
К тому же на меня вдруг накатило запоздалое сожаление о том, что я не заинтересовалась подробностями аварии, о которой вскользь упомянул мужчина. Интуиция настойчиво мне подсказывала, что с этой историей напрямую связана девушка, лежащая в данный момент в послеоперационной палате.
Отработанные до автоматизма навыки позволяли отвлекаться на размышления. Так что, заполняя документы моих пациентов для передачи другому врачу на время отпуска, я подумала о том, что надо бы не забыть собрать вещи, что Алёнка не звонила мне уже несколько дней, и пусть это не было для нас чем-то странным, но настораживало. В результате просто решила позвонить ей перед отъездом, если она не объявится раньше, и успокоилась.
В таком странном задумчивом состоянии я и проходила до самого вечера, а потом, плюнув на всё, разогнала практикантов по домам, чтоб не действовали на нервы своим неприкаянным видом, и позвонила Симбе.
— Оса? Что-то в последнее время ты так часто стремишься со мной пообщаться, что это начинает настораживать, — захохотал друг, поднимая трубку, — неужели опасаешься, что я тебя снова потеряю и решу наконец-то воплотить в реальность все свои угрозы?
— Не ёрничай, кот-переросток, это всё твоё дурное влияние — ты слишком любишь трепать языком, — фыркнула в ответ, в очередной раз реанимируя всё своё ехидство, — я к вам, львиное величество, звоню сегодня исключительно по делу.
— И чего же ты хочешь, деловая моя? — Артур явно продолжал улыбаться, наслаждаясь очередной нашей пикировкой, и я не стала его разочаровывать.
— Хочу я мир во всё мире, пушистый ковёр и миллион баксов на непредвиденные расходы, — выдала, не моргнув глазом, и была награждена ошарашенным молчанием.
— Не, ну с первым и последним всё понятно, но ковёр-то тебе нафига? — так ни до чего и не додумавшись, вполне серьезным голосом поинтересовался Симба, отчего я только сильнее начала улыбаться, чувствуя, как возвращается хорошее настроение.
— Буду расстилать его рядом с электрическим камином для создания романтической обстановки, — захохотала, а, отсмеявшись, выдохнула, — так, не сбивай меня, я сама собьюсь. Вообще-то звоню сказать, что на две недели отбываю в отпуск, на историческую родину, и предложить послезавтра провести тренировку. Что скажешь?
— Скажу, что нельзя так пугать старого больного дядечку, Оська. Я же чуть не поседел, когда ты мне про романтику рассказывать начала, ты ж её терпеть не можешь, — Артур честно пытался говорить со мной укоризненным тоном, но смешки так и прорывались, смазывая всю картину, — в принципе, я как раз буду свободен, так что сможем пару раз прогнать программу. Парням позвоню сам, а потом скоординируемся, как и во сколько.
— Добро, скинешь время в сообщении, я подъеду, — кивнула, словно друг мог наблюдать мои телодвижения, — передавай привет Мышке с Маськой, а я побежала работать.
Сообщение пришло, когда я совершала вечерний обход. Что ж, никто и не сомневался, что ребята с удовольствием согласятся. Мне сообщили, что будут ждать меня на тренировочной площадке на Цветном бульваре во вторник, в пять. Придётся ехать туда сразу из приёмного, но это только радовало — мне и в самом деле хотелось отвлечься перед отъездом.
С утра, сдав дежурство Полине Андреевне и убедившись, что девушка, которую мы с Загорским оперировали, приходила в себя и теперь спит, со спокойной душой помчалась домой. На этот выходной у меня были большие планы — нужно было собрать сумку, потому что потом времени может не хватить, и пробежаться по магазинам. Такая у нас сложилась традиция — уезжая из города к маме, мы всегда покупали что-нибудь такое, что нельзя было купить в нашем посёлке.