— Прошу прощения, отец. Элайна, обязательно натренируй этот поворот как следует! Он должен завершиться за четыре сотые секунды, а не за три, как у тебя.
— Турий! — рявкнул отец. — Забываешься.
На этот раз Турий промолчал. Отец, не дождавшись от него реакции, кивнул. Снова посмотрел на дочь.
— Элайна, подойди. На колено.
— Что? — изумилась она, не удержавшись, но, наткнувшись на холодный взгляд матери, торопливо взяла себя в руки. Плавно подошла и опустилась перед отцом на колено, склонив голову.
Отец поднялся и принял от сына что-то на цепочке. Шагнул вперед.
— Элайна Райгонская, отныне, до отдельного приказа, назначаю тебя Голосом и Рукой герцога Райгонского. В отсутствии меня и наследника провозглашаю тебя временным правителем герцогства со всеми правами и обязанностями. И в знак этого передаю тебе малую печать. — Герцог нагнулся и повесил на шею девочки цепочку. Только тогда она разглядела, что же все-таки навесил на нее отец. Действительно печать. Малая. Которой она когда-то орехи колола и брата подговорила.
А отец снова отвернулся, принял у сына свернутую грамоту с печатью, уже большой, и протянул Элайне. Та, в полном шоке, послушно протянула руки. Все-таки не всегда этикет — зло, порой он помогает действовать правильно на автопилоте в момент разных неожиданностей.
Отец, похоже, понял состояние дочери, чуть улыбнулся.
— Иди за мной, — шепнул он.
Элайна поднялась на негнущихся ногах и послушно зашагала за отцом. Только оказавшись вдвоем с ним в одной комнате, выдохнула.
— Папа, что это за хрень!
— Язык, дочь! И не говори мне, что это не влияние твоей Лены!
— Не буду. Есть в их языке емкие образные фразы, когда понятно намного больше, чем в них содержится слов.
— Не поспоришь, — буркнул герцог, — но все же воздержись от их употребления. Что касается твоего… образного вопроса. А как ты хотела? В каком качестве ты должна ехать в этой экспедиции?
— Я думала, как мой брат в свое время. Как твой представитель.
— Я тогда оставался в герцогстве. И, если ты не в курсе, всякий раз, когда из герцогства уезжал я, то назначал Турия временным правителем, как тебя сейчас. В первый раз, когда такое случилось, ему было девять.
— Вот уж он наруководил…
Герцог хмыкнул.
— Никто, конечно, мальчишку к руководству не допускал. Естественно, управляли всем доверенные люди. Но… Элайна, ситуации бывают очень разные… Потому никто и никогда ни на один миг не должен усомниться в преемственности герцогской власти.
Элайна, сообразив, о чем говорит отец, нахмурилась. А отец продолжил:
— Потому, если бы не твоя поездка, я бы провозгласил временным правителем Ларса, с передачей печати ему. Но раз уж ты вызвалась ехать, то принимай и этот груз. И, Элайна, никто не ждет от тебя, что ты начнешь править. Тем более в поездке. Но…
— Я поняла, — хмуро отозвалась девочка. — На всякий случай, да?
— Именно.
— Но почему всё-таки не Ларс? Я же всего лишь еду… Могла бы остаться представителем с временным правителем Ларсом…
— Который лежит с температурой? Но да, можно было и так, но мы с Турием решили все-таки сделать иначе. И да, это было наше совместное решение. Соответствующие грамоты переданы и капитану гвардии, и командиру охраны, и руководителю экспедиции, моему доверенному лицу графу Ряжскому, сенешалю герцогства. Да, именно он командует всеми служащими, которые будут заниматься проверками, сборами налогов и судом. И да, руководить герцогством в моё отсутствие… помогать тебе руководить, будет именно он. Это тоже, кстати, повлияло на назначение временным правителем именно тебя — ты будешь рядом с графом постоянно со всеми регалиями.
— Этот сухарь⁈
— Элайна! — Герцог вдруг ехидно улыбнулся. — Впрочем, если хочешь, можешь взять его обязанности на себя.
Девочка в ужасе отшатнулась.
— Не-не-не, я целиком и полностью доверяю этому милому доброму старичку.
— Этому «старичку» всего пятьдесят восемь.
— Серьезно? — искренне изумилась Элайна. — Я думала, ему лет семьдесят. Сухонький такой, маленький старичок… Поняла-поняла, могучий и высокий… и молодой.
— Элайна, я уже начинаю жалеть, что пошел у тебя на поводу. Еще не поздно все переиграть.
— Всё-всё, я поняла. Но граф Ряжский и в самом деле наводит тоску… Как начнет говорить о своих цифрах, запасах каких-то, проверках… Уснуть можно.
— Есть такое, — неожиданно согласился герцог. — Но свое дело он знает великолепно. Спроси его, сколько коров в герцогстве, и уверен, он сразу ответит, даже в записи не полезет.
— Верю, — согласилась Элайна, вспомнив этого нудного старика… Хм… Не такого уж и старика. — А вы когда уезжаете?
— Отложили отъезд на день. Завтра проводим тебя, а на следующий день мы с Турием отправимся. Да не переживай ты так, у нас же не будет такого обоза, мы легко нагоним график и успеем прибыть в Парс вовремя.
А потом пришлось снова выслушивать, что и как нужно делать при встрече с вассалами, на что обращать внимание, а после последовал парадоксальный совет после всех пожеланий:
— А вообще делай что хочешь, я верю, что ты достойно покажешь себя и не посрамишь семью.
Уже позже, за ужином, Элайна все-таки не удержалась от ехидного вопроса:
— А все-таки мне делать что я хочу или следовать твоим советам, папа?
Турий, услышавший вопрос, прыснул и поспешно отвернулся, потом с интересом повернулся к отцу, дожидаясь ответа.
— Поступай, как велит тебе совесть, — нашелся герцог.
— Ага, — задумалась Элайна. — То есть наряжаться во все шикарное, блистать, вести себя достойно… Что? Это советы Ларии, а она называет себя моей совестью, которой, по ее словам, у меня нет. А раз совести у меня нет, то как мне по ней поступать? Вот решила воспользоваться…
— Проще тогда отправить в поездку саму совесть, — хмыкнул Турий. — Лария, ты как думаешь?
— Вот только меня не вмешивайте в ваши глупые разборки, — гордо отозвалась старшая сестра. — Турий, а ты не пытайся спорить с дурочкой, она быстро спустит тебя на свой уровень, где задавит опытом.
Элайна наградила сестру очень многозначительным взглядом, но Лария не испугалась — знала, что любимая сестренка уезжает с самого утра и никакую пакость сделать уже не успеет, а потом уже и забудет. Потому, сохраняя хладнокровие и демонстрируя безупречные манеры Розы герцогства, она элегантно отрезала небольшой кусочек мяса и положила его в рот, тщательно пережевывая. Взгляд сестренки, правда, немного нервировал, но Лария, закаленная прошлыми стычками, справилась. Даже не испугалась. Почти…
— Дорогая сестренка, если ты надеешься на мою плохую память и что я это забуду, то знай, я в поездку беру толстую тетрадь и собираюсь вести дневник. Сегодняшний ужин я отражу в нем во всех подробностях.
Лария фыркнула. Но тут в зал вошла герцогиня, которая на ужин всегда приходила чуть позже… Айрин Райгонский считал, что для того, чтобы дать им всем спокойно пообщаться с Элайной, поскольку дочь, стоило только появиться ее матери, мгновенно застывала, демонстрируя безупречные манеры настоящей леди. Все разговоры сводились исключительно к этикетным. В такие моменты герцогу хотелось грохнуть чем-нибудь большим об пол и настойчиво так попросить не трепать ему нервы и наконец заставить одну любимую женщину принять уже дочь такой, какая она есть, не пытаясь переделать в прежнюю, а вторую все-таки понять мать и прекратить настолько демонстративно играть в эту самую прежнюю Элайну, которую так хочет видеть герцогиня. Сдержался… как обычно. А продолжение ужина снова превратилось в скучную необходимость с четким следованием всем правилам этикета. И ведь герцогиня сама это понимает, раз специально чуть задерживается. Айрин видел, как жена всякий раз пытается настроиться и просто пообщаться, но каждый раз, при встрече с Элайной, не может сдержаться и начинает сыпать замечаниями, поскольку ее дочь должна вести себя правильно…
Отряд собрался быстро. Да иного от солдат пограничной крепости ожидать и не стоило. Картен только и успел ненадолго заскочить домой попрощаться с родными. Потом отозвал в сторону старшего сына и жену.
— Аргот, ты уже большой… Ты сам понимаешь ситуацию здесь, потому полагаюсь на тебя. Барон сообщил, что уже несколько крепостей прислали с голубями вести. Они тоже готовят обозы с женщинами и детьми. Вы отправитесь послезавтра… Барон выделит, конечно, солдат в сопровождении, но сам понимаешь, много он дать не сможет, потому вся надежда на тебя. Защищай мать и младших.
Старший сын кивнул.
— Все будет хорошо, пап. Я уже переговорил с друзьями, некоторые тоже поедут. Мы соберем свой отряд. Вооружимся охотничьими луками.
Картен согласно кивнул. Обнял сына, жену, вскочил в седло, глянул на них, потом решительно дал шпоры коню и выехал со двора, где его уже дожидался Харт.
— Тоже попрощался, — сообщил он. — К счастью, я детьми еще не обзавелся, так что хоть об этом голова болеть не будет…
— Умеешь ты подбодрить и успокоить, друг, — буркнул Картен.
Тот согласно кивнул.
— Да, умею… Картен, не переживай так. Если мы правы, то до самого последнего момента гарлы будут вести себя ниже травы, чтобы нас не встревожить. Так что не думаю, что будет нападение на караван.
— А то никто ничего не понял, — буркнул Картен. — То-то из всех граничных крепостей жен с детьми отправляют в Тарлос.
— Это все наши подозрения, которые могут быть правдивы, а могут нет. А тех, кто не сидит постоянно на границе, где либо ты учишься ж…ой чувствовать опасность, либо быстро умираешь, наши подозрения ни в чем не убедят. Они как сидели там в безопасности, так и продолжат сидеть. Иначе нам ведь не нужно было проворачивать всю эту тайную хрень ради встречи с наследником герцогства, играя в гонцов к графу Лерийскому. А вот если гарлы раньше срока начнут что-то тут мутить, то это может встревожить и наших тыловых крыс. Зачем им это?
— Неужели научился думать? — деланно изумился Картен.