Дождавшись, когда шум утихнет, капитан продолжил:
— Конечно, трудно оценить точное число солдат, но приблизительно прикинуть можно. По моим расчетам на нас идет от сорока пяти, до пятидесяти тысяч.
Граф Ряжский задумчиво что-то черканул у себя в блокноте. Поднял голову.
— Ваши разведчики заметили обозы?
— Да. За каждым отрядом двигается большой обоз. Опять-таки, подсчитать количество телег не представляется возможным.
— Ну, если гарлы не идиоты, то продовольствием они запаслись не меньше, чем на месяц.
— Почему? — заинтересовался Марус Коштен.
— Потому что даже в самом благоприятном случае они вряд ли сумеют завершить кампанию раньше. А там они уже рассчитывают на награбленное.
— Куда они двинулись? — поинтересовалась Элайна, помня, с какой целью они отправили армию из Тарлоса.
— Если сохранится их направление, то к Тарлосу. Видно, они и в самом деле ожидали момента, когда пограничная армия выйдет из Тарлоса. Если прикинуть путь отсюда до гарлов, путь гонцов обратно… Так и получается. В тот день, как гарлы получили известие о выходе нашей армии, они начали полномасштабное вторжение.
Элайна кивнула.
— От наших что-нибудь слышно?
— Последнее известие было позавчера. Двигаются к границе, но не очень быстро. Были стычки с мелкими бандами гарлов, которые легко разогнали.
Элайна снова кивнула.
— Наши запасы вокруг города?
— Вывозятся, — снова сообщил капитан. — Мы реквизировали почти все подводы в городе, на них и свозим с полей в город. Крестьяне сейчас работают и днем, и ночью. Часть прячем по лесам. К сожалению, не все поля получится убрать.
— Поджигайте, — помолчав, велела Элайна.
— Простите? — опешил капитан. — Не рано?
— Вам письменный приказ отдать? — исподлобья глянула на него Элайна. — Всё, что не может быть вывезено или спрятано, должно быть уничтожено! Капитан, разошлите отряды конницы по округе. Сжигайте поля и деревни, которые уже оставили жители. И урожай, и дома мы потом заново отстроим, а вот если город возьмут… тогда уже некому будет отстраиваться.
Капитан помолчал.
— Не надо, ваша светлость. Моих полномочий хватает на такие действия. Сегодня же распоряжусь… Собственно, пока это все новости.
Элайна поднялась.
— Хорошо. Тогда я досыпать…
А на следующее утро с городских стен стали видны дымы пожаров, разгорающихся вокруг города. Горели поля, горели деревни… Дымы поднимались к небесам со всех сторон, город, казалось, был окружен этим дымным кольцом.
Элайна, крепко вцепившись в парапет, чуть наклонившись вперед, пристально смотрела с одной из башен городских укреплений на пожары. Позади нее переминались гвардейцы из охраны. Сразу всё не поджигали, начали дальние поля, а то можно и задохнуться так в дыму. Потому огня видно не было даже с башни, но отчетливы виделись дымы. Девочка простояла так часа два, потом молча развернулась и вернулась к себе, постаравшись ни с кем не пересечься. Впервые в жизни она наблюдала столь наглядное проявление собственной власти. Что бы там ни говорил капитан, приказ отдала она, а сегодня утром могла видеть его воплощение. Было страшно. Приказы, последствия, ответственность. Вот, значит, о чем говорил отец. Элайна только сегодня утром, можно сказать, наглядно, ощутила эту взаимосвязь. А если она где-то ошибется? Можно, конечно, спихнуть все на капитана, а самой отстраниться, делая вид, что ни при чём. Но она дочь герцога! Она не может так поступить! Она потом в зеркало без отвращения смотреть не сможет.
Более-менее придя в себя, Элайна снова отправилась в город. Снова шутить с беженцами, улыбаться им, наблюдать за работой чиновников. Это неплохо отвлекает от разных мыслей.
Глава 11
Отец встретившейся в коридоре девушки, оказавшимся виконтом Лориным, попросил аудиенцию только через два дня. Или надеялся, что дочь сама разберется в проблеме, или, что вернее, она до конца не решалась сообщить о случившемся. Элайна приняла виконта как положено, по всем правилам этикета. Попросила Мари провести его и дочь в кабинет. Сама она, одетая во вполне себе приличное платье, даже украшения не забыла, устроилась в плетеном кресле за небольшим столиком, на котором специально для гостей расставили приборы.
Девушка, заметила Элайну, узнала и застыла сусликом. Похоже, даже пошевелиться не смела. Неизвестно, сколько бы она так простояла, если бы отец не подтолкнул её в спину. Элайна глядела на неё и терпеливо ждала.
— Кажется, виконт, вашей дочери стоит побольше заниматься этикетом.
Отец девушки наградил ту настолько свирепым взглядом, что та все-таки сумела взять себя в руки.
— А… Аделия, ваша светлость. Приятно познакомиться…
— Какое интересное имя, — задумалась Элайна. — Ааделия… Присаживайтесь, виконт, леди.
— Аделия, ваша светлость, — пискнула девушка. — Меня зовут Аделия.
— Да? Пусть так. Присаживайтесь. Виконт, специально для вас попросила приготовить вон то вино. Легкое и приятное, говорят. А мы, леди, обойдемся чаем. — Элайна кивнула Мари, которая моментально наполнила бокал виконта вином, а Элайне и Аделии налила чай. Элайна дождалась, когда Мари закончит ухаживать за гостями, кивнула ей, повернулась к виконту. — Мне передали, что вы хотели меня видеть.
Виконт, похоже, слегка растерялся от такого приёма. Видно, он и сам не знал, что его тут ждет, когда дочь прибежала к нему в слезах, что у неё, по распоряжению дочери герцога отобрали всех слуг и служанок. Как мог, он пояснил ситуацию.
Элайна покивала.
— На мой взгляд, довольно странно, что этот вопрос возник. Я ведь только следовала наставлениям вашей дочери.
— Простите? — растерялся виконт.
— Видите ли, какие бы хорошие у меня ни были наставники в этикете, я далека от того, чтобы считать, что знаю все его тонкости. Потому не упускаю момента научиться чему-нибудь новому. Потому, когда я встретила вашу дочь, которая обучила меня некоторым неизвестным мне правилам, то решила их использовать, поскольку комендант цитадели постоянно мне жаловался на нехватку рабочих рук.
— Правил этикета? — ничего не понял виконт.
— А разве ваша дочь не рассказывала вам о нашей встрече?
— Я… Я прошу прощения, ваша светлость… Я не узнала вас…
Элайна небрежно отмахнулась.
— Так само собой. Разве я предъявляю вам какие-то претензии по этому поводу? Я и сама себя не узнала бы, встреть в таком наряде. Вы не представляете, по каким местам порой приходится мотаться, изучая, как устроена оборона города. Естественно, вы меня не узнали. Я же и сама тогда не настаивала на соблюдении этикета, если помните. Нет-нет, я про те ваши слова. Мол, любая высокопоставленная дворянка имеет право отдавать приказы слугам других дворян, если те ниже по статусу. Признаться, я не знала о таком правиле, надо будет уточнить, когда вернусь. Но я далека от мысли, что такая леди, как вы, ввели меня в заблуждение. И тут я вспомнила о постоянных жалобах коменданта, что ему работников не хватает. Или… — Элайна нахмурилась, глянула на сжавшуюся девушку. — Вы же не лицемерили тогда? Вы же не считали, что позволено распоряжаться чужими слугами дворян более низкого статуса исключительно вам, а вас это правило не касается?
Судя по взгляду виконта, он готов был испепелить дочь на месте. Похоже, он поверил услышанному, видимо, прекрасно знал дочь и её характер.
— Ваша светлость…
Элайна подняла руку, останавливая виконта и не спуская взгляда с покрасневшей девушки, которая отчаянно прятала глаза.
— Будем считать это недоразумением, а также небольшим уроком. Виконт, сегодня слуги вашей дочери закончат работу, а завтра вернутся, но… Леди Аделия, сейчас и город, и цитадель находятся на военном положении. Здесь могут быть слуги совершенно разных людей, и не всегда их поручения связаны с личными делами господ. Иногда они могут доставлять и важные сообщения, какие-нибудь документы. Они простолюдины и не могут противостоять дворянину, если тот начнет отдавать приказы… Однако, если по вине такого дворянина какое-нибудь важное сообщение не будет передано в срок, и, не дай бог, это ещё повлечет за собой гибель солдат, разговор здесь уже пойдет об измене, а это совсем-совсем другой разговор. И если вы надеетесь, что ваш нежный возраст чем-то вам поможет, то советую подумать еще раз. Виконт, полагаю, вы объясните своей дочери правила этикета… И советую заменить учителя, который обучал её до этого. Он явно сам мало что знает.
Виконт вскочил и поклонился.
— Конечно, ваша светлость. Я всё ей объясню.
Аделия выглядела как побитая собака, но Элайне почему-то жалко её не было совершенно. Понаблюдала, как виконт, с трудом удерживаясь, чтобы прилюдно не влепить дочери подзатыльник, выпроваживает её из кабинета.
Мари отмерла, поспешно принялась убирать посуду со столика.
— Вы слишком суровы, госпожа, — попеняла она.
— Сурова я буду, если эта фифа по своему капризу действительно остановит какого-нибудь курьера с важным донесением, или слугу графа Ряжского с пакетом аналитических записок от него ко мне. А так я её легонько отшлепала. Давно убедилась, что некоторым людям бесполезно что-либо доносить через голову, зато очень быстро всё доносится через задницу. Мари, советую тебе это тоже помнить. Я ведь тебя тоже пока что только легонько шлёпала.
Мари что-то испуганно пискнула и торопливо принялась за уборку. Элайна отвернулась. Стычки с разными аристократками, мелкими и не очень, становились тем чаще, чем больше их сюда прибывало. И почему все они свято уверены, что мир крутится исключительно вокруг них? Даже Элайна себе не позволяла тех выходок, что порой откалывали иные благовоспитанные леди. К счастью, находились и те, кто понимал, что к чему, и даже брал на себя роль смотрителя над курятником… Гм… В смысле над уважаемыми леди. И, к счастью, никто от неё не требовал разбираться с этим. Хватало и старших женщин. Благо одной маркизе, жене одного из вассалов, что привел своих людей в город, надоел творящийся бардак, и она железной рукой навела порядок среди всех благородных леди. Элайна через Мари отправила ей подписанное распоряжение о назначении ее главным смотрителем (Элайне так и хотелось написать «местного зоопарка», но сдержалась). В общем, перенаправила раздражение дам на неё. И Элайне даже стыдно за это не было. В конце концов, маркиза дама опытная, разберется. А она маленькая, скромная, тихая девочка.