– Материала мало, – ответил Тимофей. – Да и кто их обслуживать будет?
– А сами они пулять не могут? – спросил Павел.
– К сожалению, нет.
Павел тихо вздохнул. Тимофей плеснул ему немного в кружку. Павел держал ее двумя руками, но попробовать не решался, пока Мартин не отхлебнул из своей. Тогда он тоже сделал глоток.
– Ух ты, – прошептал он. – Никогда такого не пробовал.
– Какие твои годы. – Мартин махнул рукой.
– Скажи, Павел, а барон разве не с вами был? – спросил Тимофей.
Мартин бросил на него внимательный взгляд, но ничего не сказал.
– А, нет, он потом подошел, – ответил Павел. – Вы же спрашивали, кто все время был?
– И это тоже, – уточнил Тимофей. – А когда он пришел?
Павел напряг мозг и сообщил, что барон появился на воротах, когда мимо тех уже конные лучники проскакали. Нарявкал на караульных, строго посмотрел на врага и пошел себе дальше. По словам Павла, ушел он куда-то вниз, а куда – он не видел, поскольку, как было велено, следил в оба глаза за всадниками, пока те за угловой башней не скрылись.
– За что нарявкал-то? – спросил Тимофей.
– А, у нас там дверь на галерею не заперта, а положено держать ее закрытой, – пояснил Павел.
– На ту галерею, где сэра Жерара убили?
– Ага. – Павел два раза старательно кивнул. – Только она была закрыта, мастер, я сам до того проверял. На Тилли в этом деле надежда слабая. Может, ее сам сэр Жерар и открыл. Я, как господин барон ушел, потом спустился еще раз проверить. Он-то любит пропесочить, чтоб, стало быть, дисциплина была, но все по делу. Ну да – открыта, а за дверью я его голос услышал.
– Чей голос? – уточнил Тимофей. – Барона?
Павел помотал головой:
– Не-а, сэра Жерара.
– И что он сказал? – спросил Тимофей, постаравшись, чтобы сам вопрос прозвучал как бы между прочим. Мол, это я так, разговор поддерживаю.
Мартин молча пил вино и смотрел куда-то в сторону.
– Он сказал: «Вот оно, значит, как!» – На словах рыцаря Павел попытался придать голосу строгость, но получилось откровенно слабовато: – И голос у него такой был, как будто он кому-то сейчас всыплет.
– Кому? – спросил Тимофей.
Павел развел руками.
– Этого я, мастер, извините, не видел. Меня только что барон пропесочил, оно мне надо – еще и добавки отхватить от сэра Жерара? Я вообще дверь не открывал. Только засов задвинул, как положено, и бегом обратно на свой пост.
– Понятно. Спасибо тебе, Павел.
– Так… пожалуйста, мастер. Обращайтесь, если что.
Тимофей разлил остатки вина по кружкам. Начал с Мартина, потом себе и остатки уже вытряхнул Павлу. Мартин поднял свою кружку и провозгласил:
– За помин души сэра Жерара. Непростой был человек, но хороший воин.
Тимофей нашел Карла на галерее, рядом с Орестом. Безумец рукой ел из миски крупно нарезанные овощи. Вынув очередной кусочек, Орест нежно оглаживал его и отправлял в рот. На его лице при этом было написано безграничное блаженство. Карл стоял рядом, опираясь на перила. Тимофей поднялся к ним по лестнице. Кровь убитого рыцаря кто-то уже присыпал песком.
– Извините, мастер, – сказал Карл. – Я немного отвлекся от нашего дела.
– Ничего страшного, – отозвался Тимофей. – Заметил что-нибудь интересное?
Рыцарь помотал головой. Впрочем, Тимофей ни на что особенно и не рассчитывал. Просто иногда случалось так, что ему все-таки улыбалась удача. Нечасто, правда, и, похоже, не в этот раз. Ему улыбнулся Орест и предложил кусочек огурца.
– Спасибо, Орест, я уже отобедал, – сказал Тимофей. – Ешь сам.
Тот положил огурец в рот и начал медленно пережевывать.
– Я наблюдал за семейством караванщика, – продолжил рыцарь.
– Это ты правильно придумал, – похвалил его Тимофей. – Если кто-то убил сэра Жерара, чтобы стать к этой женщине ближе, он вполне может как-то выдать себя.
– Или он может убить барона, – предположил Карл. – Тогда он станет еще ближе.
– Это верно, – согласился Тимофей. – Кстати, а где он?
Карл указал рукой направление. Барон у ворот беседовал о чем-то с сэром Патриком. За спиной рыцаря скучали в ожидании приказа два крестоносца. Судя по плащам темно-песчаного цвета, речь шла об отправке в разведку. Барон в своем красном плаще вряд ли собирался составить им компанию.
– Женщина заметила, что я за ними наблюдаю, – сказал рыцарь.
– Сразу заметила?
– Нет. Но довольно быстро. Улыбалась мне. – Рыцарь покачал головой. – Наверное, думала, что у меня те же помыслы, что и у барона.
– Ну, это не самые дурные помыслы, – заметил Тимофей.
– Пока не начинаешь за них убивать, – уточнил Карл.
– Это верно.
Они помолчали, глядя во двор. Лагерь под навесами жил своей тихой жизнью. Кто-то отдыхал в тени, кто-то чинил одежду или обувь, немногие готовили еду. Зверская жара убивала всякий аппетит. По крайней мере, у большинства людей. Орест уплетал овощи за обе щеки.
– Она принесла, – сказал Карл, кивком указав на навес караван-баши.
Жена караванщика сидела на ковре, привалившись спиной к здоровенному сундуку, и штопала рубашку. Словно почувствовав на себе чужие взгляды, она подняла голову. Карл с Тимофеем сделали вид, что просто разглядывают двор. Женщина едва заметно улыбнулась и снова склонилась над рубашкой.
– А ее муж? – спросил Тимофей.
– Невозмутим, как баран. Валяется на ковре, даже ни разу не пошел посмотреть, как устроились его люди. Тоже мне баши! Его жена собрала тряпки, которые он раскидал, потом приготовила обед. Принесла немного Оресту. Я слышал, как она ему при этом сказала, что овощи – это единственная еда, которую можно есть в такую жару. Больше она ни с кем не общалась, и никто к ней не подходил.
Тимофей кивнул и продолжил разглядывать двор. С галереи он был виден почти целиком. Главная башня заслоняла казарму, угловую башню за ней и хозяйственный закуток перед ними. Соответственно, и сама галерея была видна почти со всего двора. Барон, закончив разговор, направился к главной башне. Женщина подняла на него взгляд и тотчас вновь опустила его к рубашке. Со спины было сложно определить, ответил ли ей барон взглядом. Выглядело так, будто бы просто прошел мимо.
– И никто ничего не видел, – задумчиво произнес Тимофей. – Должно быть, все здесь случилось очень быстро.
– Барон – отличный воин, ему хватило бы и одного удара, – отозвался Карл. – Если, конечно, мы его все еще подозреваем.
Рыцарь вопросительно глянул на Тимофея.
– Пока да, подозреваем, – ответил тот. – Ему больше всех была выгодна смерть сэра Жерара, у него хватало причин желать ему зла, и его никто не видел в то время, когда того убили. Будь барон рыцарем ордена, он бы еще больше выиграл, но пока что все крутится вокруг этой женщины.
– Так он им скоро станет, – спокойно сказал Карл. – В отличие от меня.
В последнюю фразу рыцарь вложил изрядную долю сожаления.
– Это как? – удивился Тимофей.
Он имел в виду барона, но Карл воспринял вопрос на свой счет.
– Думаю, это из-за того, что мои предки были министериалами.
– Извини мое невежество, а кто это?
– Рыцари. – Карл сказал, как отчеканил в металле. – Но мы обязаны сюзерену не военной службой, а должностью при его дворе. Это не так почетно. Конечно, командор так не сказал. Служба есть служба, да и мой отец сражался как крестоносец, и я тоже. Но командор сказал, что будто бы баварскому рыцарю нужно для вступления в орден доказать свою благородную родословную на протяжении шестнадцати поколений. Шестнадцати, мастер! Да я не набрал бы столько, даже если бы вел свой род от самого Карла Великого!
Карл махнул рукой. Мол, чего тут еще говорить?! Все и так понятно.
– Наверное, это он из вежливости, чтобы не обижать тебя прямым отказом, – предположил Тимофей.
– Скорее всего, – согласился Карл. – Хотя все равно обидно.
– Надо думать. – Тимофей кивнул и после небольшой паузы уточнил: – А у барона, как я понимаю, все отлично?
– О да, – ответил Карл. – Вы не подумайте, мастер, что я подслушивал. Я случайно слышал. Ему нужно всего-навсего доказать благородное происхождение на два века вглубь. Когда мы говорили с командором, посыльный как раз привез метрику барона. А мне остается последний шанс: доказать верность ордену делом. Можете не сомневаться, мастер, я докажу.
– Охотно верю. Кстати, Карл, прости мое любопытство, а зачем тебе вообще вступать в орден? С сарацинами можно и так воевать.
– Мирские крестоносцы все больше норовят воевать каждый сам за себя, – сказал Карл. – Так сарацин не победить.
– И поэтому новый магистр создает свою отдельную армию, – с улыбкой заметил Тимофей.
– Да, – тотчас сказал Карл. – Но это будет настоящая армия, сильная и дисциплинированная, которая будет сражаться только против врагов христиан.
– А ведь были не так давно монашеским братством, – тихо произнес Тимофей.
Впрочем, исключительно монахами госпитальеры если и были, то разве что в период основания братства. Насколько Тимофей помнил, защита паломников всегда занимала важное место в целях госпитальеров, но в последнее время новый магистр действительно задумал преобразовать братство в настоящую военную машину. Орденские отряды были рассеяны по всем государствам крестоносцев, но Тимофей, привыкший собирать из деталей целое, прекрасно представлял, какая это будет сила, соберись они вместе. Правда, он сильно сомневался, что эта новая сила избежит пороков всех предыдущих.
– Это все в прошлом, мастер, – сказал Карл. – Я еще в Венеции слышал, что папа утвердил для них новые правила. Теперь это воинский орден, хотя и по-прежнему духовный.
– И, как я понимаю, командор в нем – весьма почетный статус, – отметил Тимофей.
– Конечно, – уверенно подтвердил Карл. – Командор может заседать в капитуле ордена, даже избирать Великого магистра. Да и сам может им стать, если проявит себя. Но, чтобы стать командором, надо вначале стать рыцарем ордена.
– Ну да, ну да. – Тимофей закивал, одновременно представляя себе, какие перспективы открывало перед честолюбивым бароном теперь уже почти что гарантированное командорство. – Пожалуй, мне есть о чем доложить господину Пелецу.