Она вернулась и надела свои собственные доспехи, из прекрасной эвересканской кольчуги и волшебного шлема своего отца, затем собрала оружие и бросилась вниз в фойе. Хелбен и трое людей уже ждали, глядя через дверь на огромные полосы магического света, уже вспыхивающие на поверхности мифала. Пока они смотрели, золотые метеоры дождем посыпались в Винную Долину, когда мифал активировал свою самую свирепую, и самую известную защиту.
— Атака фаэриммов только усилилась. О чем думают Старейшины Холмов? — прорычал Дексон. — Держу пари на свою щитовую руку, что дождь магических стрел — это то, что нужно шипастым.
— Мифал – это живое существо, — объяснила Кейя. — Старейшины Холмов лучше любого из нас знают, что фаэриммы пытаются осушить его, но никто не может помешать ему защитить себя или Эвереску.
— И это еще одна причина, по которой нам следует поторопиться. — Хелбен шагнул в дверь и, продолжая говорить через плечо, повел их вниз головой по внешней стороне башни. — Их успех не бесспорен, но очень возможен. Чем больше мы убьем, и чем быстрее, тем больше шансов у мифала удержаться.
— Мы атакуем? — ахнул Дексон в нескольких футах над Кейей и позади нее.
— Да, именно это я и намерен рекомендовать лорду Дуирсару — сказал Хелбен. Он добрался до подножия башни и спрыгнул со стены на Звездный Луг, затем повернулся лицом к Дексону.
— Если только ты не знаешь лучшего способа убить фаэримма.
Дексон нахмурился, затем развернулся и спрыгнул на землю рядом с Хелбеном. Вооруженные и закованные в доспехи эльфы проносились мимо со всех сторон, спускаясь к перекрестку троп у пруда Славы Рассвета и продолжая оттуда к назначенным им местам сбора.
— Я думал о Кейе, — сказал Дексон. Он говорил тихо, хотя и недостаточно тихо, чтобы острый эльфийский слух Кейи не услышал. — У нее ведь нет причин уйти, правда?
— Только то, что мы защищаем мой дом — сказала Кейя, спрыгивая на землю рядом с ним. — Ты же не пытаешься избавиться от меня, Декс?
Большой ваасанец покраснел.
— Нет, конечно, нет
— Тогда ты, должно быть, думаешь, что я не способна нести свой вес в такой элитной банде убийц фаэриммов.
Она схватила один из трофейных шипастых хвостов, заткнутых за пояс, и щелкнула им.
— Возможно, ты думаешь, что я недостаточно храбрая.
— Я знаю, что ты достаточно храбрая — сказал Дексон, глядя на своих товарищей в поисках помощи, и не находя ничего, кроме веселых ухмылок, — но у тебя нет темного меча.
— И у Хелбена тоже, заметила Кейя.
Дексон закатил глаза.
— Хелбен – один из Избранных.
— Дексон просто не сможет видеть, как тебе больно.
Кул схватил их за руки и повел за Хелбеном, который уже был на полпути к Пруду Славы Рассвета. Он наклонился ближе к Кейе и тихо добавил:
— Если хочешь знать мое мнение, я думаю, что все эти лунные купания сделали его влюбленным в тебя.
Кейя покраснела и, не уверенная, шутит ли Кул или действительно не заметила, как они с Дексоном сблизились, высвободилась и посмотрела на своего ваасанского любовника. Такой же большой и волосатый, как медведь, его эмоции были во многих отношениях столь же чужды ей. Она не сомневалась в глубине его чувств, она знала это по тому, как хмурился Хелбен, когда видел их вместе, но ей никогда не приходило в голову, что его страсть проявится в такой защитной жилке. Для эльфа такой патернализм означал, что он считал ее неспособной принимать собственные решения, а эльфы не имели привычки влюбляться в тех, кого они так низко ценили.
Но люди были другими. Она видела, как хмурился Дексон, когда другие ваасанцы смотрели на нее во время купания, и заметила, как он часто старался держать их подальше от нее, когда начинались водные игры. Его привязанность к ней, казалось, проявлялась так, словно она была сокровищем, которое он боялся, что кто-то может украсть, и с внезапным приливом понимания она поняла, что это было почти правдой. Их любовь была сокровищем, а люди смотрели на сокровища не как на прекрасные произведения искусства, которыми можно поделиться с другими, а как на монеты и драгоценные камни, которые нужно надежно спрятать. В этом они были похожи на драконов, и они будут сражаться так же яростно, чтобы защитить свои сокровища. Если на поле боя Кейе будет угрожать опасность, Дексон забудет обо всем остальном, о собственной безопасности, о своем долге помочь Хелбену, даже о многих тысячах эвересканцев, чьи жизни в опасности, и бросится на ее защиту. Они добрались до Пруда Славы Рассвета, где Хелбен повернул вверх по склону к Облачному Дому, цитадели лорда Дуирсара. Берлен и Куль бросились за ним, но Кейя остановилась и повернула вниз по склону к Воротам.
Дексон поймал ее за руку и указал на холм.
— Лорд Чёрный Посох пошел сюда.
— Я знаю, — сказала Кейя, указывая вниз по склону, — но я должна идти туда.
— Значит, ты не пойдешь с нами? — Дексон выглядел почти столь же смущенным, как и испытывающим облегчение.
Кейя покачала головой.
— Мое место в Долгой Страже.
— Долгая Стража? — ахнул Дексон. — Но они же не обучены!
Кейя нахмурилась.
— Обучены. Больше, чем ты думаешь — сказала она, вздернув подбородок. — Наши сердца храбры. Мы дадим о себе знать.
— Столько, сколько потребуется фаэримму, чтобы сотворить одно заклинание! — возразил Дексон, пытаясь поднять ее на холм. — Долгая Стража – это пушечное мясо. Ты пойдешь с нами.
Кейя высвободила руку.
— Нет, Декс, ты был прав. Я не принадлежу к компании Хелбена.
Она схватила его за плечи и приподнялась, чтобы поцеловать в губы, затем отпустила и снова опустилась на землю в шаге от него.
— Увидимся после битвы, — сказала она.
— Если мы победим, — сказал Дексон, качая головой и направляясь за ней. — Я не могу позволить тебе…
— Да, Дексон, ты не можешь, и ты этого не сделаешь.
Сильная рука Хелбена схватила его за плечо и потянула назад.
— Попрощайтесь.
Глаза Дексона немного остекленели, затем он поцеловал свои мясистые пальцы и повернул их к Кейе.
— Пока мечи не расстанутся.
Кейя улыбнулась и ответила ему тем же.
— Скоро вернусь за нежными песнями и ярким вином.
Хелбен толкнул Дексона в объятия ожидавших его товарищей. Он сделал отгоняющее движение и пробормотал что-то, чего Кейя не расслышала.
— Мне очень жаль, — сказала она.
— Что это было?
— Как обычно, — сказал Хелбен, отворачиваясь. — Сладкая вода и легкий смех.
Для Кейи это было совсем не похоже на то, что он пробормотал. Даже близко.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
20 Миртула, год Дикой Магии (1372 по Л.Д)
— Залп!
Кейя по команде отпустила тетиву. Ее стрела с шипением взмыла в небо вместе с тысячью других, прошла сквозь мифал и по дуге устремилась вниз к тонкой линии бехолдеров и фаэриммов, плывущих по Винной Долине. Мерцающие лучи магии распада метались взад и вперед по залпу, растворяя сотни стрел, прежде чем они приблизились к почерневшим виноградникам. Один из золотых метеоров мифала пронесся с небес и прожег двадцатифутовую полосу сквозь шипящее облако стрел. Сотни снарядов промахнулись мимо цели и вонзились в землю, как только что проросшие перышки. Из нескольких десятков стрел, которые нашли свои цели, большинство были отклонены мощной защитной магией и с грохотом упали на землю, но несколько зачарованных стрел пробили защиту фаэриммов и глубоко вонзились в тела врагов. Один фаэримм и двое бехолдеров обмякли и начали падать на землю, затем яростная контратака расцвела против мифала и помешала Кейе увидеть, оправились ли они. Она положила на тетиву еще одну стрелу, последнюю в своем колчане, и стала ждать следующей команды.
Как и остальная часть Долгой Стражи, она стояла внутри Луговой Стены, и между ней и врагом не было ничего, кроме потрепанного мифала и семидесяти шагов открытой земли, достаточно близко, чтобы, когда она не пыталась моргнуть своими ослеплёнными магией глазами, она могла видеть большие центральные глаза атакующих бехолдеров. Чего Кейя не могла видеть, так это багбиров, иллитидов, захваченных эльфов или других рабов разума фаэриммов. Там были только сами шипастые, по слухам, во всей долине их было меньше двухсот, и, возможно, тысяча бехолдеров. С целыми десятью тысячами эльфов, окружавших город, определенно казалось, что шансы были в пользу Эверески, но там, где дело касалось фаэриммов, внешность всегда была обманчива. Рабы разума могли быть где угодно, скрываясь невидимыми по другую сторону Луговой Стены или прячась в туннелях под Винной Долиной, готовые прорваться под эльфийскую оборону, как только их хозяева ослабят мифал.
— Залп! — пришла команда. Кейя прицелилась в глаз ближайшего бехолдера и отпустила тетиву. Она потеряла из виду свою стрелу, когда та присоединилась к темному облаку, летящему в Винную Долину, но предпочла поверить, что ее стрела выжила и вонзилась между двумя извивающимися глазными стеблями ее цели. Еще один фаэриммский шторм заклинаний обрушился на мифал. Подносчик стрел снял с пояса пустой колчан Кейи и заменил его полным. Она схватилась за следующее древко и с ужасом ощутила зеленое влажное дерево. Чтобы спасти Эвереску, даже деревьям пришлось принести жертву, не то чтобы они бы долго жили, если бы мифал пал. Она натянула тетиву и подняла наконечник в воздух. Фаэриммы начали отступать, убегая так быстро, что один из них влетел в метеор мифала и исчез в золотой вспышке. В следующее мгновение конус искрящегося серого пламени вырвался из-за Луговой Стены, поглотив пару фаэриммов, которые совершили ошибку, дрейфуя в одну линию. Они превратились в визжащие смерчи серебряного огня.
Хелбен Арунсун появился у Луговой Стены, где возник конус, его рука все еще указывала на двух горящих фаэриммов. В следующее мгновение ваасанцы и остальная часть эскорта архимага появились по обе стороны от него, все кряхтя от усилия, когда они бросили полет золотых стрел вслед убегающим фаэриммам. Бехолдеры поймали первую волну копий в своих лучах распада, которые только превратили их в чист