– Хорошо, – говорит Элизавет.
– Но, несмотря на это, – говорит мужчина, – если что-то будет неправильно и вы заплатите 9 фунтов 75 центов сегодня (вам придется это сделать), а затем исправите все, что было неправильно, и принесете обратно в течение месяца, то в случае, если вы покажете квитанцию, у вас не потребуют еще раз 9 фунтов 75 пенсов. Тем не менее, если вы принесете все обратно по истечении месяца и не принесете с собой квитанцию, то у вас снова потребуют 9 фунтов 75 пенсов за новую услугу «Проверить и отправить».
– Понятно, – говорит Элизавет.
– Вы уверены, что все еще хотите приступить к проверке сегодня? – спрашивает мужчина.
– Угу, – отвечает Элизавет.
– Не могли бы вы сказать «да», а не издавать какой-то неопределенно-утвердительный звук?
– А… – говорит Элизавет. – Да.
– Несмотря на то что вам придется заплатить, даже если не получится отправить бланк сегодня?
– Я уже начинаю на это надеяться, – говорит Элизавет. – Еще осталась кое-какая старая классика, которую я не читала.
– Вам это кажется остроумным? – говорит мужчина. – Хотите, чтобы я сходил за бланком для жалоб и вы могли бы его заполнить, пока будете ждать? Однако в этом случае вынужден сообщить, что вам придется отойти от окошка, пока я обслужу кого-нибудь другого, а поскольку у меня скоро обеденный перерыв, вы потеряете следующее место в очереди и вам придется взять в терминале новый талон на кассовое обслуживание и дождаться своей очереди.
– У меня нет абсолютно никакого желания на что-либо жаловаться, – говорит Элизавет.
Мужчина смотрит на заполненную ею форму.
– У вас и правда фамилия Требуй? – спрашивает он.
– Угу, – говорит Элизавет. – В смысле, да.
– А вам подходит, – говорит он. – Как мы уже удостоверились.
– А… – говорит Элизавет.
– Шутка, – говорит мужчина.
Он поднимает и опускает плечи.
– Вы уверены, что написали свое имя правильно? – спрашивает он.
– Да, – отвечает Элизавет.
– Это не общепринятое его написание, – говорит мужчина. – Обычно принято писать его через «б». Насколько мне известно.
– Мое через «в», – говорит Элизавет.
– Как вычурно, – говорит мужчина.
– Это мое имя, – говорит Элизавет.
– Обычно так пишут люди из других стран, не правда ли? – говорит мужчина.
Он пролистывает просроченный паспорт.
– Но здесь сказано, что вы британка, – говорит он.
– Я британка, – говорит Элизавет.
– И здесь такое же написание, через «в», – говорит он.
– Поразительно, – говорит Элизавет.
– Не ерничайте, – говорит мужчина.
Теперь он сравнивает фотографию в старом паспорте с новой серией снимков, сделанных в кабинке, которые Элизавет принесла с собой.
– Узнаваема, – говорит он. – Хотя и с трудом. (Плечи.) И это всего лишь перемены между двадцатью и тридцатью двумя годами. Вот погодите, увидите, какая будет разница, когда снова придете сюда за новым паспортом через десять лет. (Плечи.)
Он сверяет цифры, которые она написала на форме, с цифрами в просроченном паспорте.
– Собираетесь в путешествие? – спрашивает он.
– Возможно, – говорит Элизавет. – На всякий случай.
– Куда планируете отправиться? – спрашивает он.
– Есть куча разных мест, – говорит Элизавет. – Кто знает. Мир – раскрытая устрица.
– Страшная аллергия, – говорит мужчина. – От одного только слова. Если я сегодня умру, буду знать, кого винить.
Плечи – вверх-вниз.
Затем он кладет фотографии из кабинки перед собой. Его рот съезжает на сторону. Мужчина качает головой.
– Что такое? – спрашивает Элизавет.
– Ничего, думаю, все нормально, – говорит он. – Волосы. Их нужно полностью убирать с глаз.
– Но они же полностью убраны, – говорит Элизавет. – Ничуть не закрывают глаза.
– Они тоже ничуть не должны закрывать лицо, – говорит мужчина.
– Они же у меня на голове, – говорит Элизавет. – Они там растут. И мое лицо тоже на голове.
– Ваше остроумие, – говорит мужчина, – ни на йоту не изменит требований, установленных для того, чтобы вы могли в конце концов получить паспорт, который вам понадобится, прежде чем вам разрешено будет выехать за пределы нашего острова. Иными словами, оно не приведет вас никуда.
– Ладно, – говорит Элизавет. – Спасибо.
– Думаю, все нормально, – говорит мужчина.
– Хорошо, – говорит Элизавет.
– Подождите, – говорит мужчина. – Подождите минутку. Всего одну…
Он встает со стула и нагибается позади барьера. Опять распрямляется с картонным ящиком в руках. Там лежат всякие ножницы, ластики, степлер, скрепки и свернутая мерная лента. Он берет ленту и разворачивает первые несколько сантиметров. Прикладывает ленту к одной из фотографий Элизавет, сделанных в будке.
– Да, – говорит он.
– Да? – повторяет Элизавет.
– Так я и думал, – говорит он. – 24 миллиметра. Как я и думал.
– Хорошо, – говорит Элизавет.
– Ничего хорошего, – говорит мужчна. – Боюсь, совсем ничего хорошего. У вас лицо неправильного размера.
– Как у меня может быть лицо неправильного размера? – говорит Элизавет.
– Вы не следовали инструкциям по заполнению лицевой рамки, если, конечно, фотобудка, которой вы воспользовались, соответствует паспортным инструкциям, – говорит мужчина. – Конечно, будка, которой вы воспользовались, возможно, не соответствовала паспортным инструкциям. Но, боюсь, это все равно не поможет.
– Какого размера должно быть мое лицо? – спрашивает Элизавет.
– Правильный размера лица на фотографии, – говорит мужчина, – от 29 до 34 миллиметров. Вашему 5 миллиметров не хватает.
– Почему мое лицо должно быть определенного размера? – спрашивает Элизабет.
– Потому что таковы требования, – говорит мужчина.
– Это для технологии распознавания лиц? – спрашивает Элизавет.
Мужчина впервые смотрит на нее в упор.
– Разумеется, я не могу обработать форму без соблюдения надлежащих требований, – говорит он.
Он берет лист бумаги из стопки справа от себя.
– Вам нужно сходить в «Моментальные снимки», – говорит он, ставя металлической печатью маленький круглый штамп на листе бумаги. – Они сделают для вас все согласно надлежащим требованиям. Куда вы планируете поехать?
– Никуда, пока не получу новый паспорт, – говорит Элизавет.
Он указывает на непропечатанный кружок рядом с пропечатанным.
– Если вы вернетесь в течение месяца, начиная с этой даты, при условии, что все будет правильно, вам не придется платить еще раз 9 фунтов 75 центов за новую услугу «Проверить и отправить». Так куда, вы там сказали, собираетесь поехать?
– Я ничего не сказала, – говорит Элизавет.
– Надеюсь, вы не поймете превратно, если я напишу в этой рамочке, что у вас не все в порядке с головой, – говорит мужчина.
Его плечи не движутся. Он пишет в рамочке рядом со словом «Другое»: ГОЛОВА НЕПРАВИЛЬНЫЙ РАЗМЕР.
– Если бы это был телесериал, – говорит Элизавет, – знаете, что произошло бы теперь?
– По телевизору в основном показывают всякую чепуху, – говорит мужчина. – Мне больше нравятся телеприставки.
– Я хотела сказать, – говорит Элизавет, – что в следующих кадрах вы бы умерли от отравления устрицами, а меня бы арестовали и обвинили в том, чего я не совершала.
– Сила внушения, – говорит мужчина.
– Внушение силы, – говорит Элизавет.
– Очень умно, – говорит мужчина.
– А суждение о том, что моя голова на фотографии неправильного размера, означало бы, что я, вероятно, совершила или собираюсь совершить что-то действительно неправильное и противозаконное, – говорит Элизавет. – И то, что я спросила вас о технологии распознавания лиц, то, что мне случайно известно о ее существовании и я спросила вас, пользуются ли ею паспортисты, также ставит меня под подозрение. А в вашем личном отношении к нашей истории сквозит мысль о том, что я, возможно, какая-то ненормальная, раз в моем имени вместо «б» стоит «в».
– Простите? – говорит мужчина.
– Как, например, если ребенок в сериале или фильме проезжает на велосипеде, – говорит Элизавет, – если вы смотрите фильм или сериал, и там ребенок уезжает на велосипеде, и вы видите, как ребенок удаляется все больше и больше, особенно если камера расположена сзади ребенка, в общем, с этим ребенком обязательно что-то должно случиться, вы наверняка видите в последний раз этого ребенка, хотя он по-прежнему ни в чем не виновен. Просто вы не можете быть ребенком и уезжать на велосипеде, потому что вы уже уходите в магазин. Или если счастливый мужчина либо женщина ведет машину, просто с удовольствием ведет машину, и больше ничего не происходит – особенно если эта сцена монтируется с той, где кто-то другой ждет этого человека домой, – то он или она, скорее всего, разобьется и погибнет. Или если это женщина, то ее похитят, и она станет жертвой чудовищного сексуального преступления либо пропадет без вести. Скорее всего, он или она, так или иначе, мчится навстречу своей гибели.
Человек складывает квитанцию «Проверить и отправить» и засовывает ее в конверт, который Элизавет дала ему вместе с формой, старым паспортом и неправильными фотографиями. Он протягивает все это обратно через барьер. Она видит в его глазах страшное отчаяние. Он видит, что она это видит, и еще больше ожесточается. Выдвигает ящик стола, достает оттуда ламинированный лист и ставит его перед барьером.
«Касса закрыта».
– Это не кино, – говорит мужчина. – Это почтамт.
Элизавет провожает его взглядом, пока он выходит через вращающуюся дверь.
Она прокладывает себе дорогу сквозь очередь самообслуживания и выходит из некиношного почтамта.
Пересекает газон и идет к автобусной остановке.
Она отправляется в ОАО «Медицинские услуги Молтингс» на встречу с Дэниэлом.
Дэниэл все еще жив.
Последние три раза, когда Элизавет здесь была, он спал. Он будет спать и на этот раз, когда она туда доберется. Она сядет на стул рядом с кроватью и достанет из сумки книгу.