«Ты чертов трудоголик, ты в курсе? Я иду с приятелями на холостяцкие посиделки в какое-то хваленое элитное заведение. Скажи, Осень, где были мои мозги, когда я согласился?»
— В заднице? — шепотом отвечаю я, но в ответ пишу куда более лаконичное: «Определенно, в анабиозе».
«Если ты знаешь значение этого слова, детка, я готов на тебе жениться» — пишет Ветер.
«Куда уж мне, я в гугле подсмотрела, пока ты отвернулся».
Маришка выбегает и сразу же тычет мен в лицо свою поделку, прыгает на месте, словно довольный щенок и ждет одобрения. Делаю паузу, чтобы рассмотреть, что же сделала моя Мышка: на голубом фоне неба, нарисовано с проплешинами голубой акварелью, кусочками ваты а ля облака, выложено слово «Мама».
— Ты у меня такая умница, — не скуплюсь на похвалу своего маленького солнышка, обнимаю и крепко прижимаю к себе.
— Для тебя, — говорит Маришка, обхватывая ручонками мою шею.
Сейчас то время, когда она родилась и несколько дней пролежала под аппаратом искусственной вентиляции легких кажется просто кошмарным сном, но тогда я правда не знала, на каком свете нахожусь и смогу ли вообще выстоять против всех испытаний, которые судьба одним махом вывалила мне на голову. Врач сказал, что всему виной нервы: при моем тонусе и повышенном риске выкидыша, измена Андрея и развод стали отрицательными катализаторами моей беременности. Как итог: Маришка родилась на два месяца раньше срока и первых две недели в больнице были самыми ужасными в моей жизни.
— Вот, это тебе, Мышка.
Протягиваю Маришке стаканчик с горячим шоколадом и мое солнышко издает пронзительный писк радости. Мне плевать, что сидящие вокруг люди начинают неодобрительно цыкать и демонстративно морщиться. Я люблю свою принцессу и ради нее переверну мир и отломлю кусочек солнца, чтобы положить его ей в кармашек, чтобы согревало ее, когда меня нет рядом.
— Ты плачешь, мамочка? — встревоженно спрашивает Мышка, когда замечает в моих глазах непрошенные слезы.
— Просто в глаз что-то попало. — Торопливо моргаю, поправляю на ней одежду и поднимаюсь. Аппликацию очень бережно кладу в сумочку: дома у меня выделен целый ящик стола и несколько заполненных альбомов, куда я вклеиваю все ее рисунки и вот такие поделки. Не хочу пропустить, забыть хотя бы один миг ее жизни.
И моя любовь к ней — главная причина, по которой я не хочу заводить отношений. Не уверена, что в мире существует мужчина, способный полюбить ее так же сильно, как и я. А на меньшее для Мышки-Маришки я не согласна.
— Мы поедем к Дани? — спрашивает Маришка с нескрываемой надеждой. Помнит, что сегодня первая примерка ее Особенного Платья и наверняка волнуется.
— Конечно, прямо сейчас и поедем. — Наклоняюсь, поправляю ее белокурые косички, целую в макушку, и чувствую, как Маришка настойчиво сунет мне в руку свою теплую ладошку. — Дани наверняка сшила тебе наряд принцессы.
— Феи, — поправляет Маришка и вздергивает нос, довольная.
Через две недели ей исполняется пять лет. Время бежит так быстро, что мне начинает казаться, будто все эти годы я не жила, а соревновалась наперегонки с судьбой в своей личной Формуле-1. Она пыталась догнать и еще раз стукнуть, чтобы на этот раз я точно уже не встала с колен, а я брала себя в руки и, сцепив зубы, снова и снова до отказа вжимала в пол педаль газа. И вот, когда я почти выиграла гонку, на горизонте появился Андрей, а, значит, времени для пит-стопа[1] у меня опять нет.
Дани — для друзей, а для всех — Даниэла Вишневецкая, настоящая потомственная литовская княжна — ТОП-дизайнер нашей необъятной родины и уверенно держит пальму первенства последние… в общем, даже не знаю, сколько лет. Она моя ровесница и мы познакомились, как бы ни смешно это звучало, в закрытом чате одиноких женщин. Я переживала свой развод, она — болезненный разрыв с мужчиной, старше ее на пятнадцать лет, в которого была влюблена чуть ли не со школьной скамьи. Можно сказать, в тот день, четыре года назад, мы нашли друг друга.
В студии у Дани всегда тихо, и единственное, что здесь можно услышать, кроме шороха тканей и стрекота швейных машинок — этническую музыку. Она буквально помешана на звуках арфы, пианино и скрипок.
Сегодня суббота, поэтому кроме Дани здесь вообще никого. Она сама выходит нас встречать: машет мне рукой и тут же хватает Маришку на руки. Сдерживаюсь, чтобы не подстраховать ее, ведь Дани даже меньше меня ростом и такая тоненькая, что выглядит почти болезненно худой. Просто удивительно, откуда в этом маленьким теле столько силы, чтобы вот так запросто взять на руки пятилетнего ребенка, хотя, конечно, я не просто так зову свою дочь Мышкой — она у меня тоже крохотная, как для своих лет.
— Ты сшила мне платье? — тут же набрасывается Маришка.
— Конечно, ты же знаешь, что Даниэла всегда держит свое слово. — Дани выразительно смотрит на Маришку и та, в порыве нежности и счастья, хватает ее ладошками за щеки и смачно чмокает в нос.
Другой бы покривился, а Дани только хохочет. Хохочет так громко, что лишь я могу расслышать в этом веселье всю силу ее боли: после разрыва у нее случился выкидыш, который спровоцировал целую кучу операций, и как результат — полную невозможность иметь своих детей. Я же говорила, что в том чате мы нашли друг друга, ведь наши судьбы были практически зеркально похожи. Только мне повезло чуть-чуть больше.
— Я заказала еду из ресторана, — говорит Дани, взглядом указывая на идеально сервированный стол.
В этом вся она: даже здесь, в рабочей студии, обязательно должен быть дорогущий, привезенный из Парижа или Венеции фарфоровый сервиз, бокалы из богемского хрусталя, салфетки с тиснением и обязательно свежие цветы в вазе.
[1] Пит-стоп (англ. pit stop) — техническая остановка машины во время гонки для выполнения заправки топливом, смены шин, смены водителей, быстрого ремонта и проверки технического состояния машины.
Глава шестая: Осень
Пока Маришка, как голодный воробушек, кружит над угощением, пытаясь по чуть-чуть попробовать сразу все, Даниэла скрывается за ширмой и появляется через минуту, толкая перед собой манекен на колесиках. А на манекене… Ох, даже у не очень впечатлительной меня сводит дыхание, когда вижу сотворенный ею шедевр: кремовое платье в кружевах, с лентами, сверкающими стразами, тончайшей вышивкой по рукавам. Словами не описать. И ко всему этому прилагается ободок, увитый какими-то фантастическими кружевными цветами.
— Это просто шедевр, — оторопело шепчу я, но мой восторг тонет в громком счастливом крике Маришки.
В мгновение ока моя дочь превращается в индейца и начинает носиться вокруг платья пытаясь сразу осмотреть его со всех сторон. Кажется. Круге на десятом Дани ловить ее и предлагает примерить наряд, чтобы подогнать, где нужно. Уверена, что никакие подгонки не потребуется: сколько вещей Дани сшила для меня лично — всегда все идеально садилось с первой же примерки.
— Ты просто Принцесса всех Принцесс, — говорю я Маришке, когда Дани заканчивает поправлять шнуровку на спине ее платья.
Мышка крутиться так и сяк, кокетничает и строит из себя королевскую особу, а мы с Дани переглядываемся и старательно прячем смех. И только когда дочь уноситься к ростовому зеркалу, чтобы покрутиться еще и перед ним, у нас появляется минутка поговорить.
— Ты превзошла саму себя, — искренне восхищаюсь я. — Хотя, кажется, я уже говорила это в прошлый раз. И в позапрошлый.
— Просто у Маришки был очень хороший эскиз, — подмигивает Дани, и мы все-таки прыскаем со смеху, вспоминая корявый рисунок, который моя дочь вручила ей в качестве визуализации платья своей мечты. -
Дав Маришке немного покрасоваться, Дани принимается за дело: проверяет все швы и все складки. Возится довольно долго, так что я достаю телефон, чтобы проверить электронную почту и входящие сообщения. Ветер на мое последнее сообщение так и не ответил.
Когда с примеркой закончено и Маришке выпадает эксклюзивная возможность порыться в коробке с лоскутками, чтобы взять там что-то для будущих нарядов своих кукол, мы с Данэлой присаживаемся к столу. Говорим о том о сем, поедаем умопомрачительный творожный десерт со свежей клубникой, но, в конце концов, подруга все-таки спрашивает, что случилось, и я рассказываю о встрече с Андреем.
— Я думаю, тебе нужно послать его куда подальше, — озвучивает свое мнение Дани, и я знаю, что сейчас в ней говорит не только верная подруга, но и такая же, как и я, обиженная сердитая женщина. — Он вспомнил о вас с Маришкой, когда жареный петух в зад клюнул. Не случись у него болячки, продолжал бы и дальше наслаждаться жизнью со своей итальяшкой. И, кстати, — она грациозно отпивает сок из бокала, постукивая по хрусталю ноготком на мизинце, — я бы не была так уж уверена, что эта болезнь вообще реальна.
Я киваю, давая понять, что такая мысль приходила и мне в голову. И все же… Андрей в самом деле выглядел осунувшимся. С другой сторону — для этого тоже может быть множество причин.
— Кто он? — вдруг спрашивает Дани, и в ее фиалковых глазах (она носит линзы) вспыхивает любопытство.
— Ты о чем?
— О человеке, из-за кого ты несколько раз за последние пять минут проверила телефон.
Тушуюсь, чувствуя себя так, будто меня голой вытолкали на стадион посреди финального матча. Но у нас нет друг от друга секретов, поэтому я рассказываю все, как есть.
— Вот видишь, та девчонка из чата была права: если мы не можем встретить достойного мужчину в реальности, стоит поискать в сети. Ну, в твоем случае в телефонной, но не суть важно.
К слову, о телефонной сети. Мы с Дани и еще, кажется, с десяток женщин, подхватили идею о знакомстве. Вернее, подхватила Дани, и на следующий же день мы пошли за покупкой новых номеров телефонов для того, чтобы зарегистрироваться в какой-то модной сети для знакомств. Вот только у меня дальше покупки номера дело не зашло, а у Даниэлы все было то смешно, то грустно.
— Он разведен или вообще не был женат?