Чего не будет-то, спрашивала я, но Лера не отвечала.
А однажды я встретила Митю в парке, где он по субботам гулял с младшим. И была какая-то… убийственная картинка. Я не знаю, как это объяснить.
Развелись они летом, а встретила я его уже осенью. Холодно было, листья жгли. Пахло горьким дымом и засыпающим лесом, умирающими листьями, близкими холодами. Он, нахохлившись, сидел на промерзшей лавочке и смотрел перед собой, а его сын в шапке с помпоном лез на какое-то бетонное чудище на детской площадке, плод больной фантазии паркового архитектора, а потом перебегал к облупленной металлической лесенке, и на нее лез тоже, и кричал оттуда бодро: «Пап, посмотри!»
– Ты знаешь, я ничего не понял, – сказал Митя, когда я глупо спросила, как дела. – Чем я стал нехорош?.. Она ведь мне так ничего и не объяснила! Все же было прекрасно.
Я осторожно уточнила, может, все же не слишком прекрасно, раз уж все так получилось, и он махнул на меня рукой.
– Мы в прошлом году здесь гуляли, вон там, где эстрада! Там уже все оттаяло, мы на краю сидели, и она мне за воротник засунула ледышку, представляешь? Ну, просто так, для смеху! А я ее никак не мог достать.
И он засмеялся так, что я почему-то почти заплакала.
Мы еще помолчали, а потом он сказал, что они, пожалуй, поедут – нужно сдавать малыша бывшей теще, а она не любит, когда они опаздывают.
И он поднялся, высокий молодой мужик, совершенно растерянный.
– И, знаешь, теща все время говорит, чтоб я от нее отстал, от Леры. А я и не пристаю. Я просто ничего не понимаю, правда.
Тогда после этой самой ледышки, засунутой в прошлом году за шиворот, я в первый раз подумала, что, может, на самом деле все неправильно?! Может, мы ошиблись?! Может, было за что бороться?! Может, нужно было Леру отговаривать, скандалить, произносить всякие пошлые и никому никогда не помогающие слова вроде опомнись, приди в себя, не разрушай семью, у вас же дети!..
И я решила поговорить с мамой. Есть такой прекрасный способ получить ответы на мучительные и неясные вопросы, на которые нет и не может быть ответа, – это поговорить с мамой. На самом деле нам только кажется, что мы умнее всех, вернее, нам хочется, чтоб мы были умнее всех, а как же!.. Родители ничего не понимают, их жизненный опыт никуда не годится, они жили в другое время, в других условиях, в другой стране.
И это все чепуха.
Чепуха и самоуверенность, ибо все, что мы проходим сейчас, в нашей средней школе, они уже прошли в своей, и выпустились, и сдали экзамены. Времена, может, и поменялись, только вопросы в экзаменационных билетах остались, и еще неизвестно, на какую оценку мы-то сдадим!..
Мама долго слушала меня, пожимала плечами, фыркала – она не особенно любит душещипательные истории такого рода, да и Митю с Лерой знает не слишком близко.
Кроме того, как всякая мама девочек, наша тоже уверена, что любая девочка заслуживает непременно принца, а наши мужья подкачали, ибо таковыми решительно не являются.
– Мне кажется, ты чего-то не понимаешь, – сказала мне моя мама в конце концов. – Развод – это же поражение, а как иначе?..
Нет, если б он был алкоголиком, или хулиганом, или тунеядцем – в устах моей мамы «тунеядец» значит совершенно пропащий! – тогда нужно было разводиться сто лет назад, а не сейчас. Но, насколько я понимаю, он совершенно нормальный!
В устах моей мамы «нормальный» – это высшая похвала.
– Кроме того, – продолжала мама, – он порядочный человек. Почему-то сейчас об этом почти не говорят, а это же самое главное! Просто вам повезло и вы никогда не имели дела с непорядочными! Вот вы разбрасываетесь. Вы просто очень благополучные, только и всего. И поэтому делаете глупости. Но это от молодости, это пройдет. А Лере передавай привет.
От какой такой молодости?! Наша молодость давно минула! Мы взрослые, и мы умнее всех, я это точно знаю!
А может… нет? Может, не умнее?!
Вдруг мы дуры и, мама права, не умеем ценить тех, кто рядом с нами? Вот новая и свежая мысль, правда?..
Некоторое время я готовилась к разговору с Лерой, такому серьезному и обстоятельному, который бы все расставил по своим местам, я даже речь придумала, честно!..
И опоздала.
Лера позвонила и студенческим шепотом сообщила, что Митька пригласил ее на свидание. И она согласилась. И теперь не знает, что надеть, чтобы поразить его в самое сердце. И мы некоторое время серьезно и обстоятельно обсуждали, что же именно следует надеть.
Теперь они мечутся – то ли прямо сейчас подавать заявление в ЗАГС, чтоб обратно пожениться, то ли подождать до лета.
Евгения Михайлова
Любовь Ксении
Когда кто-то рядом с Ксенией начинает говорить о любви, она улыбается снисходительно и немного насмешливо и прячет свой мудрый взгляд под ресницами. В это время Ксения видит себя со стороны, оценивает тонкость собственной улыбки и глубину сокровенной тайны своего взгляда.
Что такое любовь, Ксении известно лучше, чем очень многим. Иногда она думает, что никому это не известно в такой степени, как ей. Возможно, она с пеленок шла только к одному открытию, которое и есть суть существования на земле среди бесконечной толпы поверхностно похожих друг на друга людей. Нужно выбрать одного уникального человека, который является земным сокровищем в совокупности внешних и внутренних качеств, и посвятить служению ему свою жизнь. Не уставать, не терять веры, не поддаваться унынию и разочарованию. И еще… Это, быть может, самое главное: прятать свою тайну, свое чудесное открытие от завидующих и вороватых глаз.
Ксения переходила по жизни из одних обстоятельств в совершенно иные, из возраста в возраст, из одного окружения в другое. Она была достаточно общительна: это одно из условий ее тайны. Вокруг всегда были подруги, друзья, возлюбленные. И она с неизменным любопытством, участием и даже страстью коллекционера наблюдала, как падают, корчатся от боли и умоляют судьбу о пощаде жертвы коварной любви. Ксения давала умные советы, поддерживала и всегда пыталась донести до жертвы основную причину. Дело всегда в браке выбранного объекта. Влюбленность, гормоны, ложно понятые обязательства преданности и верности способны исказить объективную реальность до ее противоположности. Трусость и вялость характера можно принять за интеллигентность. Жестокость – за силу. Тупость – за уверенность. И даже заурядно блеклую внешность – за классические достоинства. Если забыть о себе и стелиться у любых ног, только бы не было одиночества. Какая вечная бессмыслица. На самом деле тот, кто боится одиночества, уже никому не нужен, потому что у него на лбу цена – ноль. И никому не интересен тот, кто не интересен себе.
Ксения что-то объясняла людям, которые оказывались рядом или на страницах в соцсетях, не надеясь, разумеется, на то, что кто-то воспользуется ее советами. Ее дело – сказать, написать, получить удовольствие от выраженной и, безусловно, оригинальной мысли. И мало кто сможет понять открытие Ксении, ее гармонию в любви, потому что такое везение случается у людей, может, раз в тысячу лет. Ксения нашла безупречный объект поклонения очень давно. Она знает, как ему помогать во всем – раскрывать и шлифовать совершенство, справляться с горестями и обидами, рожденными нечуткостью толпы. Как восхищаться, обожать и скромно скрывать свои пылкие эмоции от всех. Объект любви Ксении – она сама. И нет ей равных в собственных глазах, а значит, и в глазах многих. Такая уверенность – основа жизненной силы и непреходящей важности открытия.
Ксения поднялась с дивана, на котором пила кофе, досматривая сериал, и с наслаждением потянулась. Впереди целый день наедине с собой. Муж Леша вернется домой вечером. Он системный администратор в большой фирме. Целый день за компом, возвращается, чтобы поесть, пялясь в домашний компьютер. Отпадет замертво уже на рассвете. Алексей – приятный, покладистый и добрый человек, а его единственная страсть – программирование – делает его незаменимым спутником жизни. Он со всем согласится, лишь бы его не отрывали от монитора и клавиатуры. Сын Коля недавно женился и переехал с супругой в отдельную квартиру, которую им в складчину купили Ксения с мужем и родители Колиной жены.
У Ксении есть высшее гуманитарное образование, и она по необходимости работала – в школе, в библиотеке. Иногда даже репетитором школьников на дому. Подолгу нигде не задерживалась. С однообразием людей можно мириться до тех пор, пока это не становится невыносимым. Ксении были интересны люди, пока они могли служить материалом для наблюдений. Именно потому, что она всегда умела находить момент для расставания или прекращения деловых взаимных обязательств, к ней в основном все хорошо относились. Когда Коля начал жить своей семьей, Ксения с удовольствием поставила крест на работе. Если подумать, самое главное и важное занятие для человека – это обслуживание самого себя, своей семьи, уход за лицом и телом, режим полезного и вкусного питания. Работающей женщине все это не может даже во сне присниться. Пашут, пока не упадут, как цыганская изможденная кобыла, чтобы постонать и отойти в мир иной. А деньги, за которые так рвались, останутся алчной родне. Ксения не гналась за деньгами. Она и сейчас иногда подрабатывает. В основном по Интернету, но точно знает сумму, которую ей необходимо прямо сейчас потратить на себя.
Она подошла к огромному зеркалу и обняла себя взглядом. Ей сорок три года, и она хороша, как никогда раньше. Стройная, но не тощая, как юные дистрофички вокруг. На выразительном лице с ухоженной кожей, которая забыла дефекты, связанные с буйством гормонов и неправильным, неспокойным образом жизни, – ясные и спокойные глаза. Ее рот не расплылся, как у многих сверстниц, а держит четкую форму без корректировки. Негустые русые волосы лежат послушной, красивой волной.
– Чего ты хочешь? – спросила у себя Ксения и с готовностью ответила: – Пива и рыбы. Желательно копченой. Можно королевские креветки. Главное, чтобы пиво было ледяное.