рос, — Андрей открыл дверь в ванную и, не обращая внимания на зашипевшую на него Тамару Михайловну, спросил, — Даша, а как его зовут, этого соседа?
— Сёма, все называли его так, Сёма Щепкин.
— Щепа или Щепка, кличка какая?
— Щепа.
Тут же пошли искать Никиту, но Борискин пребывал в своем обычном состоянии «только что видели вон там, здесь пробегал». Зато нашлась Надежда, которая подтвердила и наличие мотоцикла, и его исправное состояние.
— Зачем вам Никита? Я такая же хозяйка этого драндулета, как и он. Я дам вам этот мотоцикл, какой разговор, если надо. Замерзнете только, по дождю сейчас ехать.
— Нам очень надо, Надя, там наши в беде. Мы будем очень обязаны.
— Вот, Андрей, я на тебя обижусь! Что ж ты за человек такой? Обязан он будет. Перестань даже думать такое, а то я с тобой разговаривать перестану. Свои люди же, кто вам еще поможет? Пойдем уже.
До дома Борискиных идти было всего метров триста, которые они прошли, не заметив. По двору бегали два пса уникальной породы русская дворовая, сразу же подбежавших к Надежде в ожидании угощения.
— Вон, проглоты, на вас не напасешься, — отогнала их Борискина. — Андрей, помоги сарай открыть, — сказала она, открыв замок на воротах.
В сарае стояло чудо темно-песочного цвета, от современных Андрею мотоциклов почти не отличавшееся, разве что фара выглядела чуть попроще. На бензобаке гордо красовалась эмблема в виде букв ПМЗ в красной пятиконечной звезде.
— Вот, смотрите. Ключ зажигания, три скорости, в коляске Никита седушку поменял, чтобы ехать удобнее. Целое состояние за него в тридцать девятом отдал [2], но это же... эх... Борискин мой о таком всю жизнь мечтал. Ездить-то можешь на таком? — спросила она Андрея.
— А что тут мочь? Он же простой, как трактор, садись и едь, — ответил Андрей, натягивая очки, лежавшие рядом со шлемом и рукавицами в коляске.
— А мне шлем найдется? — спросил Михаил.
— Да вон, на полке лежит, — показала Надежда.
— Ты в коляске? — спросил его Андрей. — Или сзади?
— Конечно, сзади. Заводи, поехали.
Андрей повернул ключ в замке зажигания, изделие Подольского мотозавода чихнуло, фыркнуло и мотор ровно загудел.
— Красавец, — погладил его по бензобаку Андрей, — спасибо, Надя, мы скоро вернемся!
Ленинградское шоссе двигалось только в сторону центра, из города по нему почти никто не двигался, где-то получалось ехать быстрее, где-то стояли в пробке почти без движения. На обочинах попадались брошенные разграбленные машины. В одном месте, стоя за заглохшим грузовиком, они увидели, как толпа выносит содержимое разгромленного магазина, а стоявший рядом милиционер спокойно курил, будто рядом с ним ничего страшного не происходило.
Дом на Малой Грузинской они нашли сразу, Ёлка стояла на месте. Дарья ничего не напутала, рисуя свои схемы. Во дворе гоготали подростки, сидевшие группкой за столом. На столе стояли бутылки, лежала наваленная кучей колбаса. Очевидно, молодые люди тоже участвовали в набеге на какой-то магазин.
Когда Андрей заглушил мотор, они все, как по команде, повернули головы в их сторону. Андрей стащил с головы шлем и позвал парня, сидевшего с краю:
— Слышь, пойди сюда!
Тот не спеша поднялся и подошел, остановившись в нескольких шагах от мотоцикла.
— Ты кто? Обзовись, — тоном, не предполагающим отказа, сказал Андрей.
— Вовчик я, Попов.
— Что, магазин подломили? — спросил Андрей, кивая на стол.
— Ага, — довольно ухмыльнувшись, кивнул тот,
— Вовчик, подскажи-ка, корешок, Сёма Щепа здесь живет?
— Ага, вон, в первом подъезде.
— Лады. Ты, Вовчик, присмотри пока за аппаратом, нам еще сегодня долго кататься, братву собирать.
Гордый делом, порученным, как ему показалось, настоящими блатными, Вовчик прикипел к мотоциклу.
На четвертый этаж Андрей взбежал намного раньше Михаила, который поднимался чуть медленнее, и успел прислушаться к тому, что творилось за дверью в одиннадцатую квартиру.
— Что там? — шепотом спросил подошедший Михаил.
— Бухают. Вроде четверо или пятеро, слышно плохо. Ну что, я звоню в дверь, кричу, зову Сёму, а как откроет, ты его примешь у двери, а я прямо перед глазком стоять буду, чтобы не напугать.
— Договорились, — сказал Михаил, доставая свой пистолет, — начинай.
Андрей нажал сразу на три звонка, не глядя, к кому они, а другой рукой заколотил в дверь кулаком и закричал самым пьяным голосом, какой только мог изобразить:
— Сёма! Щепа! Открывай!
Через минуту из-за двери мужской голос спросил:
— Кто? Кого хоть принесло?
— Да это же я, Андрюха с Пресни, помнишь? Должок принес вот! Открывай, Сёма, выпить охота, а не с кем! А у меня с собой!
Щелкнул замок и дверь открылась. В сумерках затемненного коридора Андрей увидел среднего роста мужчину лет сорока, с выдающимся чубом, которому позавидовал бы любой казак и шрамом на правой щеке, из-за которого на лице Сёмы постоянно присутствовала половинка улыбки. За этот чуб и схватил его левой рукой Михаил, вытащив на лестничную площадку и приставив к левому глазу пистолет, который он держал в правой руке.
— Сколько человек в квартире? — спокойно и буднично спросил Щепу Михаил, чуть сильнее вжимая ствол в глаз.
— Че... че... тве, — пролопотал он.
— Где они? — продолжил Щербаков.
— В ко... комнате, у меня в комнате все.
— Сколько стволов?
— Два, у меня и у Аркаши.
— Уже один, — сказал Михаил, доставая у Сёмы из-под брючного ремня наган. — Где Аркаша сидит?
— Возле окна, справа, он один, сразу увидите, с усами.
— Что с женщиной?
— Я... я... Мы не хотели, Ирка сама, я ее случайно подстрелил, кто ж знал, что она помрет сразу... А тех Аркаша хотел, это не я...
— Что с теми, что в комнате? — тряхнул его за чуб Михаил.
— Ничего, они там сидят, не высовываются.
— Что ж, Сёма, пойдем, — и Михаил толкнул его вперед стволом пистолета. — Мои слева, твои справа, — тихо сказал он Андрею, хватая Щепу за ворот.
Тот, как загипнотизированный, пошел перед Михаилом и открыл дверь в свою комнату. За столом сидели четверо мужчин, в этот момент поднявшие стаканы с водкой, собираясь чокнуться. Михаил толкнул Сёму вперед, так что тот упал на пол прямо перед столом, шагнул влево, освобождая место Андрею и они начали стрелять почти одновременно, как и договаривались. Аркаша, у которого и вправду за поясом торчал наган, дотянуться до своего ствола не успел и сейчас лежал на столе лицом вниз, под ним расплывалась лужа крови. Еще двое упали на пол и не шевелились, и только тот, по которому Андрей стрелял первым, лежал на полу у окна и хрипел, подергивая левой ногой. В воздухе витал густой запах сгоревшего пороха, крови, разлитой водки и дерьма. Сёма Щепа лежал на полу, куда его толкнул Михаил и испуганно пялился в ствол Андреевой Беретты. Андрей шагнул поближе к нему и выстрелил в лицо.
— Всё, готовы, — сказал Михаил, подойдя к столу и посмотрев на лежавшие на полу тела. — Дверь только закрой, чтобы девчонки не увидели.
Закрыв дверь в первую комнату поплотнее, Андрей подбежал к третьей двери и закричал, застучав в нее кулаками:
— Лена, Настя, я здесь! Это я, Андрей!
__________________________________
[1] 16 октября 1941 года — единственный день в истории московского метрополитена, когда он был закрыт: готовились к подрыву тоннелей.
[2] Мотоцикл ПМЗ-А-750 в конце тридцатых стоил 7760 рублей, примерно 25 средних зарплат рабочего.
Глава 14
И время убивать и вдохновляться...
16 октября 1941 года
Из-за двери послышалась возня и Андрей услышал голос Насти:
— Дядя Андрей, это ты?
— Я, Настенька, я! С вами всё в порядке?
— Да. А эти где? Это ты стрелял?
— Эти уже не помешают. Выходите, поедем домой.
— Сейчас, мы тут завалили дверь, теперь эту кучу разобрать надо, — сказала Елена.
— С вами точно всё в порядке? — спросил Андрей.
— Да. Теперь да, — ответила она.
За дверью слышались громкие звуки: то гром, то стук, что-то падало и звенело. Подошел Михаил, успевший бегло осмотреть квартиру, громко сказал в сторону комнаты:
— Лена, Настя, здравствуйте, выходите уже быстрее! — и добавил намного тише, почти шепотом, Андрею на ухо. — Женщину нашел, в кладовке, я закрыл ее там, чтобы девчонки не увидели, очень уж они ее... Пойду, хоть руки помою, за урода этого держаться пришлось, тьфу, мерзко.
Наконец, после того, как еще что-то за дверью с шумом загрохотало, щелкнул замок, дверь приоткрылась немного.
— Помогите, никак открыть не можем, как мы хоть этот комод сюда задвинули, — кряхтя, сказала Елена.
Андрей с Михаилом нажали со своей стороны, и в образовавшуюся щель буквально протиснулись Елена с Настей и сразу же бросились обнимать Андрея.
— Спасибо тебе, что выручили нас, не бросили. Ты извини, что так получилось. Из-за дури моей вот в такую историю влипли, мы же...
— Ерунда всё, Лена, какая же ерунда! Главное, что с вами всё в порядке, — оборвал ее Андрей, прижимая к себе и целуя в щеку.
— А меня никто не целует, а я ведь тоже участвовал в спасении, — подал голос Михаил.
Настя и Елена повернулись к нему и, обняв, вместе поцеловали его в обе щеки.
— Ой, спасибо, дядя Миша! — сказала Настя. — Мы про тебя всегда помним.
Михаил от поцелуев и комплиментов буквально расцвел, но тут же снова посуровел и сказал:
— Так, надо отсюда уходить быстро, давайте собираться. Забирайте свои вещи. Если кому надо в туалет или умыться, делайте свои дела и пойдемте. Очень уж мы тут нашумели. Только прибраться надо сначала.
Тут же он пошел в ванную, взял чье-то полотенце и начал методично, ничего не пропуская, вытирать всё, чего они могли касаться.
— Лена, не стой, помогай, вытри в комнате всё, что вы трогали, — бросил ей второе полотенце Михаил. — Андрюха, открой дверь пошире, а то туда не пройти.
— Зачем? — Елена с растерянным видом держала пойманное полотенце.