Зам. коменданта гарнизона ....
Альбукерке
Albuquerque Journal
Real estate ad
... house ... Mr Michael Conway phone ...
______________________________
[1] Волошка — василёк — cornflower
[2] Да, тот самый колледж, где в семидесятые преподавателем работал один Нобелевский лауреат
Послесловие
Спасибо, дорогой читатель, что добрался аж до этого места в тексте. Обычно предисловия и послесловия пропускают, считая, что хорошего в них ничего нет.
Так что этот кусок для настырных.
Как я писал, «Елабуга» родилась из чистой визуализации: человек бежит и не знает, успеет ли. Эта книга родилась из случайного сюжетного хода, предложенного Сергеем Тамбовским, который вспомнил о строительстве резервного узла связи в Арзамасе. Позже добавились зеки (которые в реальности в стройке участия не принимали) и образ брошенного в вечность, как бутылка в океан, письма.
Загадка перешла в продолжение, из побочного сюжета (первоначально планировалось, что осень сорок первого станет прологом, а основное действие переместится в сорок шестой год) стала основным. Персонажи повели себя своевольно и никак не хотели действовать согласно изначальным задумкам. Андрей влюбился и ему стало на всё наплевать, Михаил оказался вовсе не отечественным вариантом Джеймса Бонда, а давал волю эмоциям направо и налево, ошибался и кроил всё под свои амбиции, одна Настя оставалась такой, как и задумывалось: двенадцатилетней девочкой, умной, хитрой и доброй.
Потом читатели привели Бублика (Hanseat конкретно, страна должна знать своих героев). А я, если кому интересно, кошатник. Бублик получил приз зрительских симпатий и в итоге я уже знаю, как выглядит эрдельтерьер (но заводить собаку не хочу).
Я путался в возможных разветвлениях сюжета, к тому же, все они рано или поздно кончались очень плохо для всех. В итоге получилось, что получилось.
В книге много исторических личностей. Персонажи с одними общаются, с другими просто сталкиваются. Но при этом ничего не пытаются менять. Никто не побежал вслед Константину Михайловичу Симонову рассказывать сюжет «Записок Лопатина» и не начал убеждать Юрия Карловича Олешу лечиться от алкоголизма. Я считаю, что так и должно быть. Эти люди прожили свою жизнь, со взлетами и падениями, ошибками и достижениями, и какое право имеют отставной подполковник ГРУ и менеджер рекламного агентства рассказывать им, что правильно, а что нет.
За сюжетом осталось много чего, что можно было бы включить, но этого не случилось. Арсений Тарковский с больной матерью на шоссе Энтузиастов. Бомба, попавшая в Большой театр и не разорвавшаяся в куче взрывчатки. Вылитый в канализацию спирт на одном из московских заводов. В последних главах не встретились ни с кем из представителей «лейтенантской прозы», меня отговаривали спасать от плена Константина Воробьева — и я согласился. И еще очень много другого.
Спасибо еще раз, что дочитали до конца.
Да, как минимум одна загадка осталась неразгаданной, и опять ее загадал тот же персонаж. Будет ли продолжение? Не знаю. Следующая книга (анонс чуть дальше) сюжетно в этой же вселенной, но с другими главными героями. Точно не будет сюжета о Михаиле в стиле Яна Флеминга, ибо не будет.
Благодарности.
Моей жене, которая взвалила на себя вычитку и редактуру, уберегла меня от многих глупостей и сделала эту книгу намного лучше той, чем она могла бы получиться.
Дмитрию DM — за обложку, моральную поддержку и советы.
Сергею Тамбовскому — за сюжетные идеи и вселение оптимизма в те моменты, когда его брать было неоткуда.
Максиму Арху - за неожиданную помощь в трудную минуту.
Участникам нашей группы в телеграме https://t.me/elabuga_book за поддержку, критику, неоценимую помощь с бэкграундом (Sal, я всё помню) и просто за то, что вы есть.
Всем, кто искал и находил ошибки, ругал и хвалил.
Всем, кто читал.
Анонс
Звук, который ты захочешь услышать
Демобилизацию из рядов Советской Армии ему организовали очень быстро.
Сначала случился праздничный ужин офицеров гарнизона Кёнигсберга тридцать первого мая в честь дня победы. Ясное дело, ужин очень быстро превратился в невообразимых масштабов пьянку, в ходе которой внезапно выяснилось, что генерал-майор Яшкин [1] желает майора медицинской службы Гляуберзонаса в сексуальном смысле. На что майор Гляуберзонас ответил отказом, подкрепленным разбитым лицом генерал-майора. Сгоряча Иохелю Моисеевичу объявили десять суток ареста на гарнизонной гауптвахте, но на следующее же утро майора вытолкали на свободу, потому что надо было срочно оперировать кого-то там, а доверить это могли только вот этому вот майору и больше никому. После чего к Иосифу Моисеевичу подступили работники особого отдела и предложили замять дело. Требовалась сущая ерунда: майор медицинской службы Гляуберзонас должен извиниться перед генерал-майором Яшкиным, на что особый отдел был послан в путешествие в столь интересующий генерал-майора кусок организма. Третьего июня одна тысяча девятьсот сорок четвертого года Иохель Моисеевич Гляуберзонас с гордостью присоединил к своему воинскому званию еще одно: «в отставке».
Отдохнув пару месяцев в Арзамасе (проведал маму и сестер ), Иосиф уехал в Москву, где с легкостью устроился на работу в больницу имени Сергея Петровича Боткина. Злые языки рассказывали, что сам доктор Боткин мимо больницы даже не проходил никогда, но работать это не мешало. Наоборот, Иохель даже начал делать какую-то карьеру: сначала стал заведующим отделением, потом его начали соблазнять ребята с кафедры факультетской хирургии и он даже написал три статьи в журнал «Вестник хирургии». Жизнь налаживалась. Один из высокопоставленных пациентов сказал, что лично его очень возмущает отсутствие у такого замечательного специалиста отдельной жилой площади.
Идиллия прекратилась вскоре после смерти великого сына советского народа Андрея Александровича Жданова в сентябре сорок шестого года [2]. Сначала очередную статью безо каких-либо объяснений не стали печатать в журнале. Потом главный врач придрался к какой-то ерунде и Иохель вновь стал простым ординатором. Секретарь высокопоставленного пациента отменил назначенный прием, на котором должен был решиться тот самый пресловутый квартирный вопрос. Еще немного погодя к Иохелю поздно вечером заехал раввин из синагоги, расположенной в Большом Староглинищевском переулке, которого он очень удачно прооперировал совсем недавно по поводу камней в желчном пузыре и напрямик сказал, что лучше всего Иохелю будет оказаться сейчас где-нибудь подальше от центра, лучше у моря [3]. Гляуберзонас, уже морально готовый к любым неприятностям, внял предупреждению и через две недели устроился на работу врачом в пароходство, в таком знакомом городе Кёнигсберг, за время его отсутствия ставшим Калининградом.
После короткой стажировки на берегу сначала его пристроили на сейнер, а потом и на сухогруз. Год коротких походов по Балтике, а потом первый отдел дал добро и Иохель получил шанс увидеть, что там творится на другом берегу Атлантического океана.
***
Стоянка в Гаване ничем не отличалась от таких же в других портах. Иохель в сопровождении корабельного замполита и старшего механика обследовали город, попутно присматривая друг за другом, чтобы никто не поддался на возможные провокации, о чем им долго и упорно рассказывали в каждом порту. Ходили они таким составом постоянно, поэтому каждый знал, что его спутники на провокации не поддаются, к тому же, возможные провокаторы отлично знали, что у советских моряков на такое денег просто нет. Так что Иохель с удовольствием рассматривал достопримечательности, не отвлекаясь на попутчиков.
Идущий навстречу белый мужчина лет пятидесяти в широкополой соломенной шляпе, цветастой свободной рубахе, ослепительных белых брюках и сандалиях на босу ногу вдруг остановился, удивленно посмотрев на Иохеля, потом широко улыбнулся и прошел мимо как ни в чем не бывало. Советские моряки на него не обратили никакого внимания, здесь так одет был каждый второй, а улыбался — так каждый первый.
— Олег Михайлович, я в книжный на минутку, — сказал доктор замполиту и кивнул в направлении витрины замеченного им магазинчика.
— Охота Вам, Иохель Моисеевич, в книжках рыться, — пробурчал замполит. — Идите уже, только недолго. Мы Вас вон там, в теньке подождем, — и показал где.
Иохель шагнул в темную прохладу букинистической лавки и услышал, как сзади заходит еще кто-то. Шагнув вперед, чтобы не мешать покупателю пройти, он услышал на чистом русском языке:
— Ну здравствуй, Иохель.
[1] Опять предупреждаю: всё вымысел. Но для любителей искать "очернителей истории" сообщаю, что я специально изучил перечень абсолютно всех генералов и адмиралов Великой Отечественной, чтобы исключить даже теоретическую возможность совпадения фамилий. Такого генерала в описываемое время в природе не существовало.
[2] В реальной истории А.А. Жданов умер в 1948 году.
[3] Если выпало в империи родиться,
Лучше жить в глухой провинции у моря — ИАБ, «Письма римскому другу»
Третья часть, "Звук, который ты захочешь услышать" здесь https://author.today/work/107205
Дополнение 1. Персонажи
Сведения собраны в первых двух произведениях серии, а также получены из надежного источника, находящегося непосредственно в голове автора. Только неисторические личности (из-за этого не включены профессора Бах и Энгельгардт). Возможны спойлеры, так что лучше читать после чтения книги. Список неполный, по требованию читателей может пополняться деталями или персоналиями.
Андрей Григорьевич Волошин
(А), родился двадцать восьмого мая одна тысяча девятьсот восьмидесятого года. Москвич. Сорок лет. Служил срочную службу в армии, воевал в Чечне, будто бы там полюбил стихи Цветаевой. Учился в Первом медицинском институте, бросил учебу на четвертом курсе по неизвестной причине. Сам заявляет, что разочаровался в профессии, хотя и работал фельдшером на скорой помощи несколько лет после этого. К тому же, фельдшером можно работать только после четвертого курса, так что история эта темная. Впрочем, навыки в области медицины есть. После скорой работал поваром в ресторане итальянской кухни, однако, кулинарные таланты не демонстрировал ни разу. Последнее место работы - рекламное агентство, где он получил профессиональные навыки, которые демонстрировал главному редактору “Красной звезды” Давиду Ортенбергу. Родители погибли в автокатастрофе. Разведен. Детей от брака не имел.