Славин проследил за ним взглядом, потом направился к своей машине, забрался в салон, доехал до ворот и увидел, что Ключников, уже открывший багажник, отдаёт колёса какому-то мужику в коричневом пиджаке, а тот взамен суёт ему деньги.
В глаза бросилось красное лицо покупателя колёс и большие заскорузлые руки. Однако ничего полезного из этой купли-продажи для следствия Славин извлечь не мог.
«Надо поехать доложиться его светлости», – вспомнил оперативник про Наполеонова.
Настроение у старшего лейтенанта было далеко не радужное, и он нисколько не удивился такому же невесёлому голосу ответившего на его звонок следователя.
– Чем ты можешь меня порадовать? – спросил Наполеонов.
– Ничем, – признался Славин. – Переговорил я с Ниной Кравченко и разыскал Анатолия Ключникова. Он не стал отрицать, что встречался с Ниной по просьбе Костюкова.
– Ключников признал, что Костюков заплатил ему деньги?
– Да, он не отрицал этого.
– Вот гад! – вырвалось у следователя.
– Согласен, – сказал Славин. – Но в последнее время их дружеские отношения с Костюковым расклеились.
– Он сам тебе это сказал?
– Да.
– Не врёт ли он? – усомнился Наполеонов.
– Не думаю.
– И как он это объяснил?
– Ключников считает, что это случилось из-за Нины, мол, Костюков подумал, что он проболтался женщине о его просьбе.
– А на самом деле тот не обмолвился ей и словечком? – хмыкнул Наполеонов.
– Нет, Ключников признался в том, что сказал Нине, что ухаживал за ней не из-за большой и чистой любви, а по просьбе друга, но Анатолий клянётся, что имя друга он не называл.
– И ты веришь ему? – с нескрываемым скепсисом в голосе спросил Наполеонов.
– Скорее да, чем нет, – отозвался оперативник.
– Что ж, выходит, – вздохнул следователь прямо в трубку, – что у нас пока даже подозреваемого нет.
– Ключников считает, что отравить Костюкова могла одна из его пассий.
– Но не Кравченко?
– Нина у него вне подозрений. Да и я проверил её алиби. Вроде всё чисто. К тому же, Александр Романович, Нина Кравченко жгучая брюнетка, а если верить показаниям свидетелей, в тот день из подъезда выбежала платиновая блондинка.
– Это если верить, – снова вздохнул Наполеонов.
– Мне приехать в Следственный комитет? – спросил Славин.
– На кой ты мне здесь нужен? – проговорил Наполеонов и отключился.
«Вот и славно», – подумал Славин и поехал в отделение.
Глава 13
Если Славин и надеялся получить хотя бы кратковременную передышку, то он сильно ошибался. У судьбы или, вернее, у Рады Остроуховой были на него совсем иные планы.
Едва он устроился за своим столом, как раздался звонок стационарного телефона.
На этот раз трубку снял он сам, думая, что звонят кому-то из оперативников. По его душу не должен был справляться даже следователь, так как он с ним разговаривал совсем недавно. Поэтому прозвучавший в трубке голос Рады Остроуховой был для него неприятной неожиданностью.
– Здравствуйте, – проговорила Рада официальным тоном, – позовите к трубке старшего лейтенанта Славина. У меня для него важная информация.
Оперативник вздохнул и, мысленно представив себя Сизифом, без конца закатывающим на гору свой тяжеленный камень, так же мысленно вытер пот со лба и проговорил:
– Славин слушает.
– О, Димочка! – Голос Рады сразу стал сладким, как ванильный ликёр. – Я тебя сразу не узнала, богатым будешь, – проворковала она.
– Благодарю, – буркнул Славин.
– Как твои дела?
– Отлично! Это всё, что тебя интересует?
– Нет. Куда ты всё время торопишься? – проговорила она капризным голосом.
– Я вообще-то на работе, – напомнил он.
– Знаю, знаю, у оперов ненормированный рабочий день.
– Вот и умница! Так что, до…
– Подожди! – перебила она. – Я хотела пригласить тебя на выставку. Ты, наверное, слышал, к нам Третьяковка приезжает.
– Я занят.
– Жаль, там же такие шедевры будут!
– Я бы с удовольствием, Радочка, тем более с тобой, – постарался остаться вежливым Славин, – но работа, сама понимаешь.
– Это ещё не всё, – поспешно проговорила она, опасаясь, что он повесит трубку, – у меня для тебя информация!
– Опять любовница Костюкова? – скептически произнёс он.
– Всё может быть, – загадочно ответила она.
– И много у него их было?
– Не считала. Но, возможно, это та самая, что заинтересует следствие.
«Чёрт с ней», – подумал Славин не совсем нежно о Раде Остроуховой и сказал, что принимает её предложение.
– А как же работа? – сардонически засмеялась она.
– Ради такой женщины, как ты, – без зазрения совести солгал Славин, – я готов на всё.
Только тут он заметил, как старательно скрывает свой интерес к его разговору с Остроуховой Любава Залеская, и, сам не зная зачем, прикрыв трубку рукой, пустился в объяснения:
– Это по работе.
– Конечно, – с самым серьёзным видом кивнула девушка, – не будешь же ты крутить амуры по рабочему телефону.
– Вот именно, – хмыкнул он и снова переключил своё внимание на Остроухову: – Я заеду за тобой после работы. Жди.
– Жду! – радостно взвизгнула Рада на том конце провода.
Славин вздохнул и, положив трубку, сделал вид, что погружён в работу.
«Однако с Заречной, – промелькнуло в мыслях Любавы, – ты не стесняешься болтать по рабочему телефону».
Лидия Заречная была известной в городе художницей. Она не только выставлялась в художественной галерее «Вишнёвая роща», которая принадлежала отцу Дмитрия Славина, но и проходила у них свидетельницей по одному из дел. Именно расследуя то давнее дело, с Лидией познакомился Славин. И с тех пор поддерживал с ней отношения. И было непонятно, то ли они просто дружат на почве общих интересов, то ли между художницей и оперативником длится вялотекущий роман.
Любава мучилась от ревности.
«Может быть, у них всё несерьёзно», – пыталась она успокоить себя, когда сердце особенно сильно ныло от душевной боли.
И вот теперь нарисовалась ещё какая-то Рада, которая бессовестно обрывает служебный телефон, не считаясь с тем, что он, между прочим, один на весь отдел.
В пять часов Славин сорвался с места и покинул кабинет. Любава сделала вид, что ей нужно набрать в кувшин воды. Ту воду, что ещё оставалась в кувшине, она поспешно вылила в цветы и вышла в коридор.
Девушка не заметила, каким сочувствующим взглядом проводил её Ринат Ахметов, подумав при этом: «Вот же влюбчивое сердечко. Не может оно без любви, как горлица без голубя. Да только всё не тех голубков выбирает».
Любава же, выйдя в коридор, из окон которого хорошо видно стоянку, поставила пустой кувшин на подоконник и, прислонившись горячим лбом к холодному стеклу, стала наблюдать, как Славин идёт к своей машине, садится в неё, а потом трогается с места.
Так и не набрав воды, она с пустым кувшином вернулась в кабинет.
– А где же вода? – недоумённо спросил Аветик.
– Вода? – машинально спросила Любава, а потом, спохватившись, снова вскочила со своего места. – Ой! Я сейчас принесу!
– Чего это она? – с недоумением спросил Аветик Ахметова.
– Заработалась, – ответил тот не моргнув глазом, – у нас ведь тут дел только успевай – разгребай.
Аветик кивнул:
– Точно, переутомилась она, я ещё днём заметил, какая она бледная.
– А ты на машине? – спросил Ахметов.
Аветик кивнул. Машина у него появилась совсем недавно. Деньги на неё выделил дед из своих многолетних сбережений. Но Григорян дал себе слово, что накопит и отдаст деду всё до копеечки.
– Ну так собирайся, заодно Любаву домой отвезёшь, – проговорил Ахметов.
– А ты?
– А я ещё поработаю. Тем более что за Гулей сегодня Гузель в садик зайдёт. К нам на неделю бабушка приезжает, мама жены…
– Тёща?
– Ну да. Пусть девочки почирикают одни. Не хочу им мешать.
Аветик понимающе улыбнулся.
– Ну чего рот до ушей? – спросил Ринат. – Это совсем не то, что ты подумал.
– А я и не подумал ничего, – отозвался Григорян и, увидев входящую с полным кувшином Любаву, сказал: – Собирайся, Залеская, нас с тобой старший товарищ домой отпускает.
– Я ещё посижу… – начала было Любава.
– Ничего не посидишь, – прервал её Аветик, – приказано отвезти тебя домой. А приказы, как известно, не обсуждаются, а выполняются.
– Но если только так, – нехотя согласилась Любава.
Ахметов же, посмотрев на закрывшуюся за оперативниками дверь, погрузился в изучение лежащего перед ним дела.
К своей тёще он и впрямь относился с большим уважением, но был рад представившейся возможности спокойно остаться вечером на работе, не переживая ежеминутно о том, как там его девочки.
Просидел он в этот вечер до одиннадцати, зато собрал все концы с концами и завтра с чистой совестью может передать все материалы следователю.
Славин, как и обещал, заехал за Радой в офис компании, где она работала.
– Шеф на месте? – спросил он, кивнув на дверь кабинета Левонелова.
– Где же ещё ему быть, – равнодушно пожала плечами Рада.
– Мало ли.
– Ты что, беспокоишься, как бы наша компания не развалилась? – рассмеялась девушка.
– Есть такое, – подхватил её тон оперативник, – а то вдруг ты без работы останешься.
– Не останусь, – беспечно отозвалась Остроухова.
– Ну, смотри.
– Куда ты меня поведёшь?
– Ты вроде говорила, что у тебя для меня есть информация. Так, может, сообщишь и разбежимся?
– Гляжу я на тебя, Димочка, – сказала девушка, – и понять не могу, ты шутишь или издеваешься?
– Ни то и ни то, – вздохнул Славин, понимая, что отделаться от секретарши фирмы «Обставим всех» ему так легко не удастся. – Ладно, пошли в какое-нибудь кафе.
– Нет! В клуб! – захлопала она в ладоши. – Но сначала мы заедем ко мне домой!
– Зачем это? – сделал он наивные глаза.
– Мне переодеться надо.
Он смерил её оценивающим взглядом с ног до головы и констатировал: