Через какое-то время собрался Административный Совету на котором был зачитан отчет Антенны Перно. Совет принял решение направить в Эксопотамию специалистов и исполнительный персонал для строительства железной дороги в другом месте, дабы избежать несчастного случая, который произошел в конце предыдущего строительства. Члены Совета с удовлетворением отметили, что покойный Амадис Дуду собрал ценные сведения, которые будут полезны Антенне Перно, что, в свою очередь, позволит уменьшить его жалование. Состав новой экспедиции был определен следующим образом: секретарша, два инженера, два человека исполнительного персонала и три водителя грузовиков. В связи с необычными свойствами солнца в Эксопотамии и особенностями ее почвы можно ожидать небывалых явлений; нужно также принять во внимание то, что там уже находится археолог со своими помощниками, отшельник с негритянкой и аббат Птижан, который инспектирует многих отшельников. Исполнительный персонал едет с семьями. Трудность заключается в том, что, несмотря на весь накопленный опыт, никак нельзя представить, а тем более предположить, что еще может произойти. Попытка же описать дальнейшие события невозможна, поскольку они могут разворачиваться как угодно.
Рассказы
БЛЮЗ ДЛЯ ЧЕРНОГО КОТА
Питер Гней вместе с сестрой вышел из кино. Вечерний воздух, благоухающий лимоном, был приятнее атмосферы зала, пропитанной запахом грубой овернской краски. На сеансе демонстрировался глубоко аморальный мультипликационный фильм, и Питер Гней от злости выдергивал нитки из своей куртки, испортив таким образом старую, но еще целую подкладку. Появлению прохожих на тротуарах предшествовали различные запахи. На улице, освещенной фонарями, вывесками кинотеатров и фарами машин, царило легкое оживление. В перекрестных улочках наблюдалось большое скопление народа, и они свернули в сторону Фоли-Бержер. Здесь было по бару в каждом втором доме, а перед каждым баром ошивались по две девицы.
— Скопище заразы! — проворчал Гней.
— Неужто все до единой? — спросила его сестра.
— Все,— подтвердил Гней.— На приеме в больнице они подчас предлагают взглянуть на свои ягодицы под предлогом того, что они побелели.
По спине у его сестры пробежал холодок.
— Что значит — побелели?
— Это значит, что реакция Вассермана больше не наблюдается,— сказал Гней.— Но это совершенно ничего не доказывает.
— Мужчинам такое зрелище не должно внушать отвращения,— заметила его сестра.
Они повернули направо и потом сразу же налево; на тротуаре послышалось мяуканье, и они остановились посмотреть, что происходит.
Поначалу кот не хотел драться, но каждые десять минут петух пронзительно орал. Петух принадлежал женщине со второго этажа. Его откармливали, чтобы в нужный день съесть. Евреи всегда готовят петухов к определенной дате, и следует признать, что эти домашние птицы для того и существуют. Даже если бы это была только игра, коту петух все равно осточертел бы, так нет же: вдобавок ко всему, он еще постоянно ходит на двух ногах, считая себя самым умным.
— Получай! — сказал кот и хорошенько стукнул его лапой по голове.
Все это происходило на подоконнике квартиры консьержки. Петух не любил драться, но задетая честь... Он громко вскрикнул и прошелся клювом по кошачьим бокам.
— Подлец! — возопил кот.— Ты думаешь, я тебе жук какой-то?.. Сейчас ты поймешь, что это не так!
И — раз!.. Головой в грудь! Но чертов петух!.. Еще один удар клювом в хребет и в ожиревший бок!
— А ну-ка, посмотрим! — сказал кот...
Он схватил петуха зубами за шею, но тут же выплюнул целый ком перьев, и прежде чем он успел опомниться, два прямых удара крыльями заставили его скатиться на тротуар. Появился прохожий. Он наступил коту на хвост.
Кот подпрыгнул, приземлился на дорогу и, увернувшись от мчавшегося велосипеда, был вынужден определить, что глубина канализационной шахты приблизительно равна одному метру шестидесяти сантиметрам, а на глубине одного метра двадцати сантиметров в ней находится узкий выступ, совершенно загаженный всякой дрянью.
— Это кот,— сообщил Питер Гней.
Маловероятно, чтобы какое-то другое животное оказалось настолько коварным, чтобы подражать крику кота, который в ономатопее обычно именуется мяуканьем.
— Как он мог туда упасть?
— Это все из-за проклятого петуха,— сказал кот,— а потом — из-за велосипеда.
— Вы первым начали? — спросила сестра Питера Гнея.
— Вовсе нет,— ответил кот.— Он нарочно все время кричал, хотя знает, что я этого не переношу.
— Не стоит на него обижаться,— сказал Питер Гней.— Скоро ему отрежут голову.
— Так ему и надо! — проворчал злорадно кот.
— Очень нехорошо радоваться несчастью других,— сказал Питер Гней.
— Ничего подобного,— возразил кот,— ведь я и сам в скверном положении.
И он горько заплакал.
— Будьте же мужчиной! — строго заметила сестра Питера Гнея.— Вы не первый кот на свете, который попадает в канализацию.
— Плевать я хотел на всех других! — огрызнулся кот и добавил: — Может, вы попробуете достать меня отсюда?
— Конечно,— согласилась сестра Питера Гнея,— но если вы опять собираетесь драться с петухом, то это совершенно бесполезно.
— О... Петуха я оставлю в покое,— безразлично произнес кот.— Он уже получил свое.
Петух издал радостный гортанный крик. К счастью, кот его не услышал.
Питер Гней развязал шейный платок и лег прямо на дорогу.
Все это привлекло внимание прохожих, и вокруг канализации собралась небольшая толпа. Среди прочих в ней была проститутка в меховом манто, сквозь разрез которого виднелось розовое платье в складку. От девицы чертовски хорошо пахло. По обе стороны от нее торчало по американскому солдату. Левая рука того, что стоял справа, не была видна, и того, что стоял слева — тоже, потому что он был левшой. Здесь маячили также консьержка из дома напротив, прислуга из бистро напротив, двое сутенеров в фетровых шляпах, еще одна консьержка и одна "кошачья мамочка".
— Кошмар! — занервничала шлюха.— Не могу смотреть, как страдает несчастное животное.
Она прикрыла лицо руками. Один из сутенеров услужливо подал ей газету, в которой можно было прочесть: "Дрезден превращен в руины; как минимум — сто двадцать тысяч убитых".
— Люди — это пустяк,— сказала старая "кошачья мамочка", прочтя заголовок,— для меня это ничего не значит, но я не могу видеть, как страдает бессловесная тварь.
— Тварь! — вознегодовал кот.— Приберегите это слово для себя!..
Однако пока что лишь Питер Гней, его сестра и американцы понимали кота, который, к отвращению американцев, говорил с сильным английским акцентом.
— The shit with this limey cat! — сказал тот, что был повыше ростом.— What about a drink somewhere?[22]
— Да, дорогой,— произнесла шлюха.— Его обязательно оттуда вытащат.
— Не думаю,— сказал, поднимаясь, Питер Гней,— платок у меня слишком короткий, и кот не может за него уцепиться.
— Какой кошмар! — простонал хор из жалобных голосов.
— Заткнитесь! — процедил кот.— Дайте ему подумать.
— Нет ли у кого веревки? — спросила сестра Питера Гнея.
Веревка была найдена, однако со всей очевидностью стало понятно, что кот не сможет уцепиться за нее когтями.
— Это не дело,— произнес кот,— она проскальзывает у меня между когтями, что очень неприятно. Если бы я только мог вцепиться в этого мерзавца-петуха, я ткнул бы его носом в эту дрянь. Здесь, в дыре, отвратительно воняет крысами.
— Бедный малыш! — заметила служанка из бистро напротив.— Душа разрывается от его крика. Как мне его жаль!
— Еще больше, чем ребенка,— заметила шлюха,— это просто кошмар, уж лучше я уйду отсюда.
— То hell with that cat,— сказал второй американец.— Where can we sip some cognac?..[23]
— Ты и так уже выпил слишком много коньяка,— проворчала девица.— Какие вы отвратительные... Пойдемте, я больше не могу слышать этого кота.
— О нет!..— взмолилась служанка.— Вы могли бы хоть немного помочь этим дамам и господам!..
— Ах, как бы я этого хотела!..— сказала шлюха и разрыдалась.
— Заткнитесь там, наверху! — завопил кот.— И пошевеливайтесь... у меня начинается насморк.
Через улицу перешел какой-то мужчина. Он был без головного убора и галстука и обут в сандалии. Вышел покурить сигарету перед сном.
— Что случилось, мадам Пиош? — спросил он, обращаясь к консьержке.
— Похоже, несчастного кота забросили в канализацию малолетние хулиганы,— вмешалась "кошачья мамочка".— Ох уж эти мальчишки! Всех их следовало бы до двадцати одного года держать в исправительных домах.
— Петухов тоже надо сажать,— предложил кот.— Мальчишки не орут целыми днями из-за того, что, возможно, вскоре должно взойти солнце...
— Сейчас я поднимусь к себе домой,— сказал мужчина.— У меня есть кое-что, что поможет вытащить его оттуда. Подождите минуту.
— Надеюсь, это не шутка,— взбодрился кот.— Теперь я начинаю понимать, почему вода никогда не вытекает из канализации. Сюда попасть просто, а обратно — дело нелегкое.
— Не знаю, чем можно помочь,— сказал Питер Гней.— Вы расположились в таком неудачном месте, куда никак не добраться.
— Знаю,— согласился кот.— Если бы место было удачным, я и сам бы выбрался.
Подошел второй американец. Передвигался он по прямой. Питер Гней объяснил ему положение дел.
— Can I help you?[24] — спросил американец.
— Lend me your flash-light, please[25],— сказал Питер Гней.
— Oh! Yeah!..[26]— выказал готовность помочь американец и протянул ему электрический фонарик.