— Тебе стоило бы взять пару уроков у жены! — Ехидно заметил я.
Внезапно батя что-то сделал, и рука оказалось заломана уже у меня. Как?!
— А кто сказал, что я этого не делаю? — Не менее ехидно спросил он под хихиканье жены и дочери.
— Папа крутой! — Заявила Чико.
— Папа крутой! — Согласился я, — Признаю поражение, уважаемый отец.
— То-то же! — Довольно хмыкнул он, и мы вернулись на диван.
Блин, а я ведь думаю совсем не о том. Что я вообще знаю о катастрофах? Ну, о прежней родине — довольно много, но только со второй половины девяностых. До этого времени меня больше заботил геноцид крапивы при помощи палки и взрывание коровьих кизяков петардами. Пока не актуально, но на всякий случай нужно все записать — вдруг забуду? Это не та вещь, чтобы относиться к ней легкомысленно. Из «мирового», так сказать, не помню почти нифига — как-то не интересовало. А вот Япония… Ну, очевидная Фукусима. Какие у меня шансы прогнуть япошек на строительство атомки силами «Росатома»? Он-то понадежнее будет. Ладно, пока терпит. Даже если подрядчика сменить не получится, предупредить все равно можно. Там проблема-то пустяковая оказалось — вода затопила резервные генераторы. Проблема пустяковая, но безалаберность просто вопиющая.
Напрягшись, вспомнил теракт в Токийском метро и похолодел. Это же в середине девяностых! Помимо общественной, так сказать, угрозы, этот теракт напрямую угрожает мне — мы с Хэруки в это время как раз будем учиться в Токио! Как и немалая часть соучеников из Йохоку. Кто там зарин выпустил? Точно! Аум Синрикё! Ой, мать твою… Это — огромная проблема. Синтоизм = ультимативная веротерпимость, поэтому сект в Японии дофига и больше. Не все опасны, само собой, но «забанить» одну из них — тяжелый труд. Что я могу прямо сейчас? Почти ничего.
— Бать, если ты что-нибудь услышишь о секте «Аум Синрикё», пожалуйста, дай мне знать, — Попросил я, — Это ОЧЕНЬ важно!
— Хорошо, — Кивнул батя, — Они опасны?
— Даже не представляешь, насколько, — Вздохнул я.
Батя даже не стал спрашивать, а сразу пошел на кухню, откуда через несколько секунд раздался разговор с Синохарой-саном. У адвоката инфы больше, поэтому батя большой молодец, что его проинструктировал.
— Ты прав! — Хмуро сказал отец, вернувшись в гостиную, — Какой-то юрист сейчас работает над подготовкой коллективного иска. У этой секты зловещая репутация. Говорят, они запугивают членов, удерживают против их воли и заставляют жертвовать деньги.
— И это дерьмо до сих пор не запретили?! — Схватился я за голову, — Да что не так с нашими копами? Они вообще нихрена не делают?!
— Все не так просто! — Буркнул батя, — Будем надеяться, что обновленное МВД не оставит иск без внимания.
— Ладно, — Смирился я, — Спасибо, пап!
— Не стоит, — Махнул он рукой, — Чем безопаснее будет в Японии, тем лучше для нас всех!
— Нужно начинать качать антисектантский кейс! — Придумал я.
— Что это?
Я объяснил, батя фыркнул и сделал приглашающий жест рукой, мол, продолжай.
— После ужастиков и «Звездных врат» снимем про секты пару фильмов, и, возможно, небольшой сериал. Параллельно наймем нескольких журналистов — пускай публикуют статьи и показывают репортажи о гнилой сущности тоталитарных сект.
Батя кивнул, мама смотрела, открыв рот (фигня, еще привыкнет). Чико было все равно — она играла с котиком.
— Еще нужно подключить Такераду-саму, и, если повезет, чиновников покрупнее.
— Это сложно. У нас в стране свобода вероисповедания.
— Свобода делать что хочешь, пока копы прожирают налоги, занимаясь ничем! — Фыркнул я.
— Знаешь, если бы полиция была настолько плоха, как ты говоришь, в стране бы царил полный хаос!
— А это уже наш менталитет — если есть проблема, ее прежде всего требуется хорошенько проигнорировать, пока не станет слишком поздно!
— Я не собираюсь это слушать, — Отмахнулся батя и переключил канал на спортивный.
Показывали бейсбол — вчера как раз прошла игра Мировой серии. Какая унылая штука. Далее — репортаж с открытия командного чемпионата мира по шахматам. Интересно, какой-нибудь попаданец ездит на подобные? Потом показали короткий репортаж с чемпионата мира по тхэквондо в Сеуле. Короткий — потому что Япония взяла всего одну золотую медаль. Мы не расстроились — спорт-то корейский, не то, что мамино дзюдо. А вот и оно! Чемпионат по дзюдо проводили в Югославии (я поморщился — скоро такой страны не будет, а я совсем ничего не могу сделать). «Наши» в общекомандном зачете набрали больше всех — совокупно десять медалей. Показали интервью с золотым призером — огромным, под два метра, раскачанным японцем — Огава Наоя.
— Знакомы с ним, мама Хомура? — Полюбопытствовал я.
Она почему-то покраснела (это что, твой бывший?!), встала с дивана и низко мне поклонилась:
— Прости, Иоши-кун, но я тебе соврала!
А?!
— На самом деле у меня четвертый дан. Даже у моего отца — всего лишь седьмой. Я думала, ты понял это, так как назвал меня Хомура-сенсей. Именно четвертый дан дает право именоваться сенсеем. У Огавы-сенсея пятый дан. Это — практически потолок, который можно получить за победы в соревнованиях. Дальнейшие даны вручаются за заслуги перед миром дзюдо.
Вот оно что! Воспитанно встаем с дивана и кланяемся в ответ:
— Это мне следует извиниться за свои никудышные знания о дзюдо!
Несколько минут извинений, и в гостиной снова царит мир и покой. Сильно хуже мама Хомура после этого в моих глазах не стала — она же без задней мысли, думала, что мы вместе так шутим. Пофигу, все еще может выдать люлей абсолютному большинству японцев и научить меня приемчикам.
Батя щелкнул пультом и погнал всех собираться. Надев свой пока единственный дорогущий костюм (а нафига больше?), сразу пошел в гараж. Батя легкомысленно оставил ключи в «Аккорде», поэтому завел машину и выгнал во двор.
— Что ты делаешь?! — Выбежал из дома успевший надеть брюки и рубашку батя.
— Ты обещал дать мне порулить, но этого так и не случилось, — Развел я руками, выбираясь из машины, — Все ведь в порядке, верно? Не переживай, я же аккуратно.
— Больше никогда так не делай! — Ткнув в меня пальцем, рявкнул отец.
— Ладно, — Вздохнул я и поклонился, — Извини.
Что-то бурча себе под нос, батя скрылся в доме. Подняв взгляд, увидел глядящих на меня с балкона Чико (в кусочках школьной формы) и мама Хомуру (уже в синем вечернем платье, но растрепанная). Первая — хихикает, вторая — пытается напустить на себя строгий вид, но глаза выдают с головой. Помахал им ручкой, получил ответ, и они отправились завершать переодевание.
От нефиг делать открыл ворота, уселся на заднее сиденье — переднее займет мама, и включил кассету с временно ненужным Родине тяжеляком. Кайф! Наконец, семья ко мне присоединилась, и мы поехали к Аоки, которые выбрали кимоно. Хэруки в кимоно — великолепна! Приятности поездке, помимо лучшей девочки рядом, добавляла и сидящая на моих коленях Чико.
Доехали до концертного зала Уцуномия Бунка Кайкан. Архитектура мне не понравилось — похоже на какое-то административное здание в каком-нибудь Техасе. Припарковались (не знаю как батя это сделал, но на переполненной парковке нашлось место, к которому нас проводил сотрудник, не забывая кланяться). Отец, кстати, взял с собой видеокамеру — совсем забыл, что у нас такая есть. Надо будет наснимать всякого для семейных архивов.
Покинув машину, сдали верхнюю одежду в гардероб, и мама с папой повели Чико куда-то вглубь здания — к ее команде. Мы же с дедом и Хэруки отправились прямо в большой зал. Народу — куча, но у нас вип-места в центре второго ряда, потому что количество регалий в нашей пати прямо-таки зашкаливает. Само собой, батина должность тоже повлияла.
Сразу же увидел бабушек и дедушек — всех четверых. Они встали и поклонились. Ринтаро-сенсею — поглубже. Он поклонился чуть ниже, чем они, но все-таки полноценно. Скоро поклоны оптимизируются — с батей они уже ограничиваются легкими формальными.
Бабушки тут же накинулась на Хэруки с вопросами, а я решил поймать момент.
— Дедушка Казума, — Обратился я к сидящему справа «новому» деду, — А у вас много знакомых спортсменов?
— Довольно много, — Кивнул он, — Но в основном, конечно, дзюдоисты.
Вот сейчас будет опасно — если мама Хомура настолько любит философию дзюдо, значит ее отец должен ценить ДУХ еще сильнее. То, что я хочу ему предложить — полная противоположность его идеалам.
— Я придумал новый вид спорта — смешанные единоборства. Мне нужен человек, который этим займется.
— Смешанные? — Приподнял бровь новый дедушка.
Я объяснил суть.
— Это совсем не то, чему учит философия дзюдо, — Вздохнул он, — Но я согласен попробовать. Ничего пока не говори дочери, хорошо? Она все еще верит в идеалы дзюдо.
— А вы?
— А я слишком долго жил в нищете, чтобы отказываться! — Поджав губы, отрезал он, — Философы миру оказались не нужны.
— Гайдзины все испортили, — Вздохнул я. Трое дедов вздохнули вместе со мной.
— Тогда зайдете к нам завтра вечером? Поговорим предметно.
— Хорошо! — Кивнул дедушка Казума.
Вскоре к нам присоединились папа и мама. Немного пообщались, и начался конкурс-концерт. Хор Чико выступает четвертым, поэтому пока, пользуясь полумраком, можно немного потрогать Хэруки за всякое. Получив по рукам где-то к середине песни, смирился и уставился на сцену. Ну, японские дети поют. Вроде нормально поют. Что-то отечественное эстрадное — слышал по телеку.
Вторая команда, к моему удивлению, спела песню группы ABBA. Оказывается, так тоже можно. В голове возникла картина, как класс Чико поет Smells Like Teen Spirit, и я тихонько хохотнул. Боюсь, хроноаборигены пока к такому не готовы. Воспитанно дождался перерыва и поделился приколом с Хэруки. Захихикали уже вдвоем.
— Куда хочешь сходить сегодня? — Заодно спросил я ее.
— Хочу посмотреть «Бездну»!
— О, это и я с радостью посмотрю! — Одобрил я выбор. Точнее, «пересмотрю».