— Конечно, не вопрос.
Они проехали мимо Энглаберги; мелькнула сторожка Клейна. Анна снова подумала: удивительно безликая. Из сторожки убрали все, что указывало бы на то, что в ней кто-то живет. А может быть, Клейн именно этого и хочет. Может, он предпочитает монашеский образ жизни, с одной-единственной книгой на тумбочке. Книгой, которая уже больше сорока лет дорога ему. Но “Божественная комедия” — книга не для новичков, и Клейн, судя по речи и манере держаться, человек образованный. Человек начитанный, хотя в доме нет книжных полок. Если только все не обстоит так, как она предположила: сторожка существует для отвода глаз, а на самом деле Клейн живет в Энглаберге.
Анна достала мобильный телефон и включила песню Симона Видье. Из динамиков полился мягкий голос. Дорога повернула вправо, потом извилисто пошла по крутому склону вниз.
— Красиво, — сказала Лиза о музыке, и Анна уже собралась было объяснить, кто поет, как вдруг заметила неладное. Педаль тормоза, с которой во время первого поворота все было в полном порядке, стала податливой, как губка, и как Анна ни давила на нее, скорость не снижалась. Быстро приближался следующий поворот, Анна продолжала давить на педаль, почти привстав на сиденье.
Вдруг что-то металлически звякнуло, и педаль ушла прямо в пол. От неожиданности Анна рванула руль, и машина покатилась к обочине. На приборной панели загорелись все лампочки, зазвучал предупреждающий сигнал.
— Мама! — встревоженно сказала Агнес с заднего сиденья, но Анна не ответила: она пыталась удержать машину на дороге.
Ей удалось обуздать машину, когда левые колеса уже пересекали обочину. Рядом ахнула Лиза. Педаль тормоза, утопленная в пол, бездействовала. Анна переключилась на пониженную передачу; мотор сердито взревел, перекрывая сигнал с приборной панели. Анна рефлекторно пыталась нащупать за рычагом передачи ручной тормоз, но тщетно. Скорость еще возросла, крутой поворот все ближе; Анна продолжала затягивать ручной тормоз, которого не было.
— Мама! — снова сказала Агнес, на этот раз еще испуганней, и тут Анна вспомнила, что в машине есть электрический тормоз. Надо нажать кнопку, которая находится… находится… Где она, зараза, находится?
Левой рукой Анна провела по низу приборной панели. Мотор ревел все громче, скорость росла, поворот стремительно надвигался. Анна подняла глаза, встретила перепуганный взгляд Лизы.
— Мама! — кричала Агнес. — Мама, тормози!
Анна нажимала на все кнопки, какие только попадались под пальцы, но ничего не происходило. Поворот летел навстречу, Лиза ахнула. Анна обеими руками, изо всех сил вывернула руль. Завизжали покрышки, и Анна вошла в поворот, как ее много лет назад учили на курсах контраварийного вождения; она почти справилась. Думала, что справилась. Но посреди крутого поворота задние колеса потеряли сцепление с дорогой. Не успела задняя часть скользнуть вбок и потащить за собой передние колеса, как Анна уже поняла, что это конец.
— Держитесь! — крикнула она. Машину боком вынесло через обочину. По кузову прошло содрогание, рев мотора стал еще громче, и вдруг время замедлилось. Все, что было у Анны перед глазами, стало предельно отчетливым. Потрясенное лицо Лизы, приборная панель, горящая, как световой орган. Гладкий руль, прижатый к ладоням. Аварийный сигнал смешался с голосом Симона Видье, льющимся из динамиков.
“.. dark and lonely waters”.
Автомобиль медленно переворачивался в воздухе, и в боковое окно Анна видела, как приближается земля. Она даже успела закрыть глаза и приготовиться к удару, прежде чем slow-motion сменилось удвоенной скоростью.
Агнес и Лиза кричали. Их голоса перекрывал лай Мило, который звучал больше как вой, а потом и вовсе потонул в скрежете металла и звоне стекла. Машина кувырком катилась вниз по крутому склону, верх становился низом, все было как в тумане. Они врезались в дерево, покатились в другую сторону, врезались в другое дерево.
Что-то грохнуло по крыше прямо над Анной, и она легла на коробку передач, чтобы ей не раскроило голову. Они вдруг снова стали невесомыми, и Анна заметила, как за окнами блеснуло. Машина с грохотом полетела носом вперед, и Анна тут же поняла, что это за блеск.
Проклятье, успела подумать она, прежде чем пошедшее трещинами стекло выгнулось, волна плеснула в машину, и мир превратился в темные одинокие воды.
Глава 54Осень 2017 года
Анна очнись анна очнись анна очнись анна!
В голове зазвучал голос Хокана, и на долю секунды Анну исполнилась радости. Он снова разговаривает с ней!
В тот же миг она поняла, где оказалась вместе с Агнес и Лизой. Они в машине, полной темной ледяной воды. Анна лежала, перегнувшись через коробку передач, ее голова уже ушла под воду. Вода быстро прибывала. Анна хотела выпрямиться, но поняла, что застряла. Она забилась, желая высвободиться, и почувствовала, что что-то давит на шею и плечи. Ремень безопасности. Анна ощупала правое бедро, нашла рядом кнопку и отстегнула ремень, одновременно сильно оттолкнувшись ногами, отчего ударилась головой о продавленную крышу. В глазах полыхнула белая вспышка, и Анна снова чуть не потеряла сознание.
Агнес, закричал Хокан. ты должна спасти Агнес!
Анна пару раз крепко зажмурилась и пришла в себя, осознала, что дышит. Под крышей образовался небольшой, быстро сокращавшийся воздушный карман, и Анна смогла глубоко вдохнуть. В салоне стояла почти кромешная темнота, но Анна заметила что-то рядом с собой. Повела правой рукой и через пару секунд нащупала кнопку ремня безопасности возле пассажирского сиденья. Анна нажала на кнопку, попыталась поймать Лизу, почувствовала ее руку на своей. Вцепившись в Лизу, Анна подняла ее к воздушному карману, который еще недавно был гораздо объемнее. Лиза сначала задохнулась, потом закашлялась и тяжело выдохнула:
— Дверь. Дверь не открывается.
— Лобовое стекло, — сказала Анна. — Ныряй и выбирайся через лобовое стекло. — Сама она уже пробиралась к заднему сиденью. Уперлась коленом в консоль и протиснулась между сиденьями. Вдохнула поглубже и нырнула туда, где в последний раз видела Агнес. Зашарила в темноте, наткнулась на ногу, ткнула ее кулаком.
Агнес не шевелилась. Анна снова поднялась к воздушному карману — теперь уже сантиметров двадцать-тридцать. На барабанные перепонки давило: вода поднималась, вытесняя воздух. Анна снова нырнула. Виски успели заледенеть, пока она отчаянно шарила в поисках ремня безопасности. Как долго Агнес пробыла под водой? Не меньше минуты. Может быть, две.
Три минуты, деловито и в то же время встревоженно произнес Хокан. У тебя есть три минуты. Не больше.
Анна нашла ремень Агнес и нажала на кнопку, но он не отстегнулся. Анна принялась дергать и рвать его; кислорода на это ушло столько, что ей пришлось снова подняться и подышать. Воздушный карман сократился до десяти сантиметров. Анна вдохнула раз, другой, пытаясь унять сердце. Снова нырнула. Окоченевшие пальцы скользили по держателю ремня. От движений Анны машина начала крениться вперед.
Спокойно, призвал Хокан. Постарайся сохранять спокойствие.
Ремень вдруг поддался. Анна потянула к себе безжизненное тело Агнес. Поставила ногу на заднее сиденье, подняла Агнес к потолку. Воздуха осталось так мало, что пришлось наклонить голову вбок, чтобы дотянуться до “кармана”. Анна схватила Агнес за голову и подняла ее рот и нос над водой.
— Агнес! Очнись, Агнес!
Агнес не реагировала. Машина еще клюнула носом, и воздушный карман сместился в сторону самой высокой точки — к крыше над задним стеклом. Анна постаралась передвинуть Агнес туда, подтолкнула ее к потолку, к воздуху.
— Агнес! — снова позвала она, хлопнула дочь по лбу — безрезультатно. Анна глубоко вдохнула, прижалась ко рту Агнес и подула. В горле у Агнес забулькало. Она наглоталась воды. Возможно, вода уже в легких.
Выбирайтесь, серьезно сказал Хокан. Сейчас же!
Машина снова качнулась, и едва Анна успела сделать вдох, как воздушный карман исчез. Анна стояла на коленях на заднем сиденье тонущей машины. Единственный выход — спиной через лобовое стекло. Чтобы добраться до него, надо протиснуться самой и протиснуть Агнес между сиденьями, избегая при этом вдавленной крыши.
Не выйдет. Анна отпустила Агнес и нырнула к боковой дверце. Автомобиль наполнен водой, давление снаружи должно быть такое же, как внутри, и дверь можно открыть. Во всяком случае теоретически.
Анна рванула ручку, чувствуя, как подается замок, но дверь заклинило. Легкие сжались от холода, Анна двигалась все медленнее. Она схватилась за водительское кресло и попыталась выдавить дверь ногой.
Дверь медленно, но подавалась. Перед глазами плыли белые пятна, удары сердца отдавались в ушах.
Три минуты, повторил Хокан — голос, как во время их совместной особо серьезной тренировки. Последний шанс, Анна, давай, черт тебя возьми!
Анна собралась с силами; она орала прямо в воду, сантиметр за сантиметром выталкивая дверь, пока та не открылась.
Кислорода больше не осталось, белые пятна на сетчатке превратились в цветной фейерверк. И все же Анна нашла в себе силы потащить Агнес за собой прочь из машины. Оттолкнулась от кузова, и обе поплыли вверх.
Продолжай, говорил Хокан. Плыви, у тебя получается.
Но безжизненное тело Агнес тянуло ее вниз, Анна вот-вот потеряет сознание. И тогда ее, как Симона Видье, поглотит темная ледяная вода. Анна закрыла глаза и прижала Агнес к себе.
Вода вдруг перестала давить на голову, и они всплыли на поверхность. Анна дышала и не могла надышаться. Фейерверк прекратился, в глазах прояснилось.
До берега было метра три-четыре; Анна одной рукой гребла, а другой держала голову Агнес над водой. Лицо дочери было бледно, глаза закрыты. Кровь текла из глубокого пореза над левым глазом.
Они медленно подвигались к берегу, их подталкивала холодная вода. Анна перевернулась на спину и поплыл