Карл-Юхан спиной к ним сидел в кресле, с пледом на коленях, словно наблюдая за садовниками. Анна и Клейн замешкались, но Элисабет подошла к нему и поцеловала в щеку. Карл-Юхан вздрогнул и взял ее за руку, будто обрадовался. Элисабет обменялась с ним парой слов и взмахом руки подозвала Анну.
— Это Анна Веспер, я тебе о ней говорила. Они с дочерью переехали в Табор. Должна тебе сказать, что Анна очень нам помогла.
Карлу-Юхану было сильно за семьдесят, но волосы еще были светлыми, а не седыми, а лицо на удивление гладким. Дружелюбное выражение, мягкая улыбка. Глаза скрыты темными очками.
— Анна… — Он пожал ей руку, и Анне показалось, что он повторяет ее имя про себя.
— Когда я была маленькой, у нас дома висела ваша литография, — сказала Анна. — Она мне очень нравилась.
Карл-Юхан кивнул, но что-то в его лице подсказало Анне, что он едва ли понимает, кто она и что тут делает. Анна все же пустилась рассказывать, что было на той литографии и где отец купил ее. Старик продолжал кивать. Несмотря на очки и деменцию, в нем было какое-то обаяние, и не только в лице и улыбке. Что-то крылось в самой энергии, окружавшей Карла-Юхана Видье. Анне на ум пришли фотографии — и из Энглаберги, и из сторожки Клейна. Каким привлекательным и в то же время уязвимым выглядел Карл-Ю. Нетрудно понять, почему Элисабет Видье влюбилась в него по уши. Карл-Юхан, даже будучи дряхлым и слепым, очаровывал людей, и Анна не стала исключением. Неужели Элисабет все-таки изменяла ему с Клейном? Или эти двое скорее стали друг для друга поддержкой? Хотелось бы так думать. В то же время Анна винила себя, что прислушивается к слухам и сплетням, которые никак ее не касаются. Хочет она того или нет, она уже не может избавиться от Видье. Визит в пансионат только подтвердил это.
Анна замолчала, не зная, что еще сказать.
— Анна, — повторил Карл-Юхан. — Анна.
— Мы живем в Таборе, — прибавила она. — В вашем старом ателье.
Старик продолжал улыбаться.
— Я нашла вашу старую го… — Анна подавила заикание, приноровилась к непривычному слову. — Вашу старую горушку, в сарае.
Карл-Юхан просиял.
— Го-рушку, — выговорил он, запнувшись в том же месте, что и она, отчего понравился Анне еще больше.
— Мы скатывались по ней. Симон и я. Через дверцу в стене. — Он кивнул и счастливо улыбнулся. — Мальчик мой.
У Анны в горле вдруг встал ком; она сглотнула, не зная, что сказать. Ей на помощь пришла Элисабет:
— Анна с дочерью отлично устроились в Таборе. Там сейчас очень красиво, правда, Анна?
— Да, очень. — Анна постаралась, чтобы голос прозвучал радостно. Но ей вдруг стало трудно радоваться. Из головы не шел снимок с Карлом-Юханом и маленьким Симоном. Какие они там счастливые. Мальчик мой.
Она снова сглотнула.
— Табор, — произнес Карл-Юхан и улыбнулся сам себе, словно его сломанный мозг пытался найти картину, видимую ему одному. Внезапно выражение лица у него изменилось, он встревожился.
— Олень. — Он заерзал в кресле. — Умер олень. Я не виноват. Я не виноват.
Карл-Юхан беспокойно ворочал головой, словно слепые глаза видели в комнате что-то пугающее. Он вдруг схватил Анну за руку и притянул к себе.
— Я не виноват, — твердил он, — я не виноват.
Анна растерялась. Пальцы крепко держали ее за руку, она не могла освободиться. Карл-Юхан продолжал твердить одно и то же, все громче и громче. В голосе звучало отчаяние, лицо мучительно исказилось.
— Я не виноват! Не виноват!
Элисабет заговорила с ним, но он не слушал, только притянул Анну ближе к себе. Пальцы больно впились ей в запястье.
— Я не виноват, — выдохнул Карл-Юхан прямо ей в лицо, и Анна увидела, как слезы просачиваются из-под очков и стекают по щекам.
— Й-й. — Анна сглотнула. У нее сердце разрывалось, но она не знала, что сказать или сделать. Карл-Юхан, казалось, не собирался отпускать ее, он лишь продолжал выкрикивать слова, смешанные со слезами.
— Я не виноват. Я не виноват.
Рядом возник Клейн; он разжал пальцы Карла-Юхана. Потом почти оттолкнул Анну, наклонился к старику и что-то зашептал ему на ухо. Анна успела взглянуть на Клейна. Вместо маски на лице у него появилось то же напряженное выражение, какое Анна видела во время их знакомства, в зале для проповедей.
Она не слышала слов Клейна, но они явно успокоили Карла-Юхана. Клейн придвинул стул и сел. Продолжая шептать, взял старика за руку. Анна пыталась понять, что он говорит, но слышала только неразборчивые звуки. Как будто Клейн не говорил, а напевал.
— Идемте. — Элисабет осторожно потянула ее за собой.
— Мне очень, очень жаль, — начала Анна, когда они вышли, но Элисабет отмахнулась от ее извинений.
— Вы тут ни при чем, — устало сказала она. — Мысли Карла-Юхана живут собственной жизнью, и сегодня у него, похоже, не лучший день. Клейн с ним хорошо ладит. Пусть поговорят немного, и вернемся в больницу.
Когда они уезжали, ветер зловеще шумел в деревьях. Небо над проливом налилось свинцово-серым, брызнул дождь.
— А вот и буря, — сказал Клейн. Лицо его снова стало каменным, словно ничего не произошло. — Ночью обещали бурю.
Глава 58Осень 2017 года
Клейн остановил машину на больничной парковке и извинился, что они не пойдут с Анной: Элисабет нужно отдохнуть.
— Один вопрос, — сказала Анна перед тем, как вылезти из машины. Она успела все обдумать, и теперь ей просто хотелось подтверждения. — Велосипед, на котором Симон уехал на каменоломню. Какой марки был велосипед?
— Оранжевый “крещент”, — пробормотал Клейн. — С гоночным рулем.
— Вам его вернули?
Клейн с Элисабет быстро переглянулись. Помолчав, старуха сказала:
— Нет. Насколько я помню — нет. Но в те дни столько всего произошло, что я ни в чем не уверена. А какая разница?
Анна пожала плечами.
— Не знаю. Про велосипед в полицейском протоколе ничего не сказано, и мне просто хотелось спросить, не знаете ли вы, куда он делся.
Одна из медсестер построже обнаружила Мило, и было решено, что он еще на несколько дней останется у Матса. Великан, похоже, обрадовался. Но Анне претило возвращаться в пустой дом.
Вскоре заглянула Лиза. Ее выписали, и она застенчиво спросила, не подбросит ли ее Анна в Неданос.
— Уезжаешь? — спросила Анна.
— Завтра. Нужно только перезаказать билет на поезд. Надеюсь, я смогу остаться в “Естисе” еще на одну ночь. Я же должна была выписаться вчера.
— Поживи у нас, — предложила Агнес. — Моя комната стоит пустая, а мама не любит оставаться одна.
— Поедешь к нам, Лиза? — спросила Анна.
— С удовольствием. Если не помешаю.
После обеда Агнес почувствовала себя уставшей, да и пора было уезжать. На прощанье Лиза обняла Агнес и пообещала заглянуть на неделе.
По дороге домой они заехали в торговый центр на окраине городка. Анна купила себе такой же телефон, как недавно покупала Агнес, — взамен того, что покоился на дне реки. Продавец помог ей настроить телефон на старый номер, так, чтобы все звонки и сообщения шли на новый телефон. Остаток дороги они с Лизой проговорили о Симоне Видье. Лиза сообразила, кто такие Клейн и Элисабет, и хотела знать больше о визите к Карлу-Юхану.
В Неданосе Анна сначала высадила Лизу возле гостиницы, а потом направилась к полицейскому участку. Непогода, бушевавшая над проливом, сюда еще не добралась, но ветер усилился. И все-таки Анна отчетливо чуяла запахи “Glarea”. Наверное, руководство решило до закрытия обжечь как можно больше кирпича.
Ее пропуск еще не аннулировали, Анне не нужно было идти мимо приемной, и она прошла прямо к себе в кабинет. Там она отперла нижний ящик стола, достала все материалы по делу Симона Видье, отчеты о пожаре в Энглаберге и смерти Джо Рюландера и отправилась в копировальную. Затем аккуратной стопкой сложила оригиналы у себя на столе, а копии сунула в карман куртки. Уже собираясь уходить, Анна обнаружила в своей почтовой секции толстый конверт.
“Анне Веспер, полиция, Неданос”. Буквы на конверте расползались во все стороны. Анна опустила конверт в карман, к копиям.
У служебного входа она чуть не столкнулась с Йенсом Фрибергом и тихо выругалась, потому что как раз его ей хотелось избежать.
— А-а, привет, — смущенно сказал Фриберг — он явно не знал, куда девать глаза.
— Ты, наверное, уже слышал? — спросила Анна. Фриберг кивнул.
— И полицеймейстер предложил занять должность тебе, да?
Фриберг не ответил, что означало “да”. Раздался глухой грохот, пол слабо завибрировал, но сегодня Анна не обратила внимания на взрывы.
— Ты все-таки получил, что хотел, — ядовито сказала она. — Работа мечты.
Фриберг медленно покачал головой.
— Я отказался.
— Что?! Почему?
— Мы переезжаем. — Он не стал уточнять, кого имел в виду, кроме себя. В другое время Анну бы это заинтересовало.
— И куда?
Фриберг пожал плечами.
— Куда-нибудь, где служба в полиции не так… сложно устроена. Я подал несколько заявлений, так что посмотрим. В любом случае я хотел сказать тебе спасибо за доверие. Ты позвала меня участвовать в расследовании, хотя мы. — он смущенно махнул рукой, — не сразу нашли общий язык. Я многому у тебя научился.
Они помолчали. Разговор застал Анну врасплох, и она не знала, что сказать.
Фриберг покраснел и, чтобы скрыть это, стал вглядываться в свои большие водолазные часы. Несколько секунд они с Анной стояли лицом к лицу.
— Мне тоже было приятно работать с тобой, Йенс. — Анна протянула руку. — Удачи.
— Удачи, шеф.
Фриберг задержал ее руку в своей. И растянул рот в каком-то подобии сочувственной улыбки.
У гостиницы Анна забрала Лизу и помогла ей погрузить дорожную сумку в багажник. По пути в Табор она решила закрыть глаза на тайну следствия и поделилась с Лизой историей Александера. Лиза слушала молча, только задала несколько вопросов.
— Но он уверен, что, когда началась драка, мамы с папой там уже не было?