Бродил по опушкам, вернулся домой к обеду. Мама оставила холодный борщ, но мне лень было наливать и греть, поэтому я нарезал хлеба и колбасы, налил в бутылку компот и залез на тополь.
Тополь старинный, на него еще мой отец в детстве лазил, наверное, и дедушка лазил, это наш семейный тополь. Для безопасного залезания тут все приспособлено. Вокруг ствола обмотаны веревки, за которые легко цепляться. В неудобных местах приспособлены ступеньки. В одном месте я привязал целую лестницу. Конечно, ни Шныровой, ни Дрондиной я не рассказываю, что на самом деле залезть на тополь довольно легко. А то повадятся.
Метрах на десяти высоты есть развилка. Тут я все устроил удобно и правильно. Затянул сюда старое автомобильное кресло, сделал небольшой столик и шкафчик для разной ерунды, крышу приладил, чтобы не размокало.
Хорошее место. Вид отличный, особенно в ясную погоду. Воздух чистый. Хотя у нас везде воздух чистый, но на тополе всегда кажется, что здесь он чище.
А еще это единственное место в Туманном Логе, где работает телефон.
Я вытянулся в кресле, пристегнулся, достал смарт. Связь устойчива, я подключился к Сети и стал изучать про чагу, но с чаги быстро перескочил на трюфели. Смешно, я тут про трюфели недавно Шныровой задвинул, просто так брякнул, а оказалось, что и правда растут. У нас. В принципе, можно Бредика натаскать. Можно устраивать трюфель-сафари…
Хотя глупая идея, кому нужны трюфель-сафари?
Я оставил идею про трюфели. Никаких трюфелей, пусть сами давятся. Я отправил несколько смсок отцу, посмотрел про погоду – обещали хорошую, поиграл немного, потом про колокола сайт посмотрел, ничего про свой не нашел. Опять на «Чага. Ру» заглянул, оказалось, что по форме чаги можно предсказывать будущее.
Бутерброды сжевал, компот выпил, еще поиграл в зомби. Сидеть на тополе надоело, спустился.
До шести еще четыре часа, я попытался придумать занятие. Вот раньше в деревнях проблем с занятиями не случалось, то валежник собирай, то сено коси, то репу прореживай, иди, паши в поле. А сейчас у нас картошки полтора гребня, зелень мы вечером поливалкой поливаем, сено косить не надо, и делать получается ничего особо и не требуется.
Воду таскать и то, насос есть. Я вспомнил про воду, накачал в баню котел и два бака, закинул в печку пару поленьев, зажег. К вечеру нагреется. Нет, можно и электробойлером нагреть, но я люблю печки топить. Вода получается с дымком.
Мопед чинить лень, но сходил. Почистил тормоза, смазал, еще почистил. Стартер подергал, выкрутил свечу, залил в цилиндр бензина. Свечу прокалить надо.
Старый лук достал, пострелял немного в столб.
Поел все-таки борща, холодного, разогревать не стал.
В пять отправился встречать маму.
Дрондина и Шнырова дожидались на сосне. Медея и Бредик рядом, Медея нервно паслась, Бредик караулил. Сегодня обе односельчанки меня предостали, и я опасался, что это еще не конец. Сел посередине бревна.
Дрондина тут же подвинулась ближе, протянула телефон.
– Глянь, – сказала она. – Отец в океанариум ходил, акул кормил.
На экране действительно были акулы в выгнутом аквариуме, в синей глубине. И рука, возможно, что дрондинского папани.
– А вот скат электрический!
Скат, не исключено, что электрический.
– Какой в Костроме океанариум? – Шнырова поглядела в небо. – Может, аквариум? Там недалеко от автовокзала зоомагазин открыли…
Медея покосилась на Бредика.
Дрондина промолчала. Взяла себя в руки.
– Вот, смотри, Граф, – сказала Шнырова, подвинулась и достала телефон. – Папка прислал, в субботу на сноуборде катался.
– Ага, в субботу, – ухмыльнулась Дрондина. – В Москве. На сноуборде. Ха-ха, ха-ха.
– Колхозанкам не понять, – пожала плечами Шнырова. – Колхозанки не знают. Что в Москве есть крытые склоны с холодильными установками. В них можно и летом кататься. Вот, смотри!
На фотографии был изображен снежный склон внутри высокого и вытянутого ангара, склон подсвечивался продолговатыми лампами, и по нему катились люди в разноцветных комбинезонах, некоторые на лыжах, другие на сноубордах. Кто из них отец Шныровой разобрать было сложно.
– И недорого стоит, – заверила Шнырова. – А есть еще аквапарк, там такая волна делается…
Шнырова показала волну руками.
– Искусственная. Три метра в высоту!
Бредик насторожился.
– В этик аквапарках каждый год куча народа тонет, – заметила Дрондина. – Особенно по зеленке.
Медея предупредительно проблеяла.
– Зато ты не тонешь! – не растерялась Шнырова. – Королева проруби!
– Козовщица! От тебя как от твоей козы воняет! Помойся мылом!
Опять. Я же говорил.
Я, кстати, давно заметил, что в день Дрондиной они цапаются чаще, чем в день Шныровой.
– Сама помойся!
Медея сделала неосторожное движение рогами в сторону Дрондиной, Бредик не выдержал, свирепо зарычал, кинулся и попробовал цапнуть козу за ухо. Однако коварная Медея резко развернулась, выставила рога и гулко боднула собаку в бок. Бредик завизжал, покатился, взбрыкивая лапами и кувыркаясь, врезался в сосну-скамейку, попытался подняться, жалобно взвыл и растянулся у бревна.
– Получил, блохастый! – с удовольствием сказала Шнырова. – А нечего на людей кИдаться!
Дрондина поднялась с сосны.
Бредик тяжело дышал, театрально закатывал глаза и конвульсивно дергал лапой, поскуливал. Он так талантливо изображал умирающего, что на пару секунд в прободение поверил и я. Прободение и забодение.
– Ах ты, козовщица, ты специально Психею свою натравила…
Дрондина перегнулась через бревно и вытащила из-за него короткую дубинку, грубо выструганную из осинового полена. Заранее подготовилась к битве. Предусмотрительно.
– Дубину выстругала, похожую на Буратино! – рассмеялась Шнырова, указав на деревяшку. – Она с детства влюблена в Буратино!
Действительно, заметил я, Буратино напоминает, нос, пучеглаз. Шнырова не лишена художественной зоркости.
– Козовщица! – Дрондина сжала палицу.
– Буратинщица!
Шнырова вскочила с бревна, через секунду они прилично подрались бы. Я бы поставил на Дрондину, после утренника с колоколом Дрондина явно хотела взять реванш. К тому же у нее имелся Буратино.
Но битвы не случилось, со стороны моста послышался сигнал. Мамы приехали. Шнырова улыбнулась.
По-хорошему. Это редко случается. Шнырова, несмотря на все ее выкрутасцы, очень родителей любит. И рада маме.
– Живи пока, – Шнырова поторопилась к мосту.
– Живи пока сама! – огрызнулась Дрондина и тоже направилась вниз.
– Торопись! Таблетки для похудания привезли! – не оборачиваясь, сказала Шнырова.
Дрондина на секунду замерла, потом взяла себя в руки и продолжила спускаться к подножью.
Со стороны моста в холм поднимались три женщины: моя мама, мама Шныровой и мама Дрондиной. Моя мама шагала первой.
Шнырова и Дрондина торопились вниз, под гору, Медея и Бредик за ними. Бредик совершил тактическую хитрость — чуть подотстал, и когда Медея поровнялась, покусал ее за ноги.
Вечером сидели с мамой под яблоней и пили чай. Она рассказывала про отца, про то, что зарплату повысили, про то, что недвижимость там стоит копейки, а работу найти легко. А я рассказывал про то, что Дрондина научила свою собаку искать трюфеля, а Шнырова постригла свою козу и хочет связать себе шарф, а еще, что они вместе решили делать видеоблог.
Мама рассмеялась.
– Видеоблог?! Наташа и Шура вместе собираются снимать видеоблог?! Про что?
– Про пчеловодство.
Неосторожно сказал я. Мама поперхнулась вареньем.
– Про пчеловодство? – переспросила она. – Наташа и Шура ведут блог про пчеловодство?!
– Ну да. Они нашли старый улей, теперь ловят пчелиную семью. Потом станут продавать мед и прополис.
– Странно все это… – мама подгорячила чай. – Блог про пчеловодство… Может, и тебе начать блог вести?
Хорошая идея, кстати, подумал я.
– Все равно хорошо, что они, наконец, помирились, – сказала мама. – Это ведь неправильно, что они в ссоре столько лет. Дикость…
– Там кто-то у кого-то рубероид украл, – напомнил я. – Такое не прощают.
– Кстати, про рубероид. Ты когда баннер натянешь?
– Да натяну, – поморщился я. – Там дел на пять минут, натяну.
– Вот и натяни…
Я вздохнул.
– Ладно, – улыбнулась мама. – Что делали?
– На рыбалку собирались, но…
– Да, отец говорит, там у них рыбалка отличная, – перебила мама. – И рыба вкусная – и коптить, и так жарить. Муксун, нельма.
– У нас тоже хорошая, – сказал я. – Ерш, пескарь, верхоплавка. Язи.
– И грибов много, – продолжала мама. – Красноголовики можно прямо ведрами собирать. Брусника сладкая… Наташа, заходи!
Теперь я чуть вареньем не подавился. Долгий день получился, я думал, хоть вечером продохну, но Дрондина, похоже, решила не останавливаться на достигнутом. Ну да, день Дрондиной.
И выступила из-под яблони.
– Здравствуйте, – Дрондина была вежлива. – А я тут мяту собирала, гляжу, самовар блестит.
– Проходи-проходи, Наташа, присаживайся! – мама сделала приглашающий жест.
Дрондина прошла и уселась за стол, посмотрела на свое отражение. Отражение ей не очень понравилось – и без того щекастая Дрондина стала еще щекастее в выпуклом медном боке.
– Как пчелы? – с сочувствием спросила мама. – Не боишься, что покусают?
Дрондина поглядела на мою маму слегка перепугано.
– Да не особенно… – неуверенно сказала она.
– Главное, чтобы у тебя аллергии не было, – заботливо сказала мама. – У тебя нет аллергии?
– Нет, кажется…
– Если хочешь поймать рой, надо связать ловушку. Ты умеешь?
Дрондина растерянно поглядела на меня.
– Ей Саша поможет, – сказал я. – Саша в прошлом году носки связала. Так хорошо, что потом в один носок залезла белка и запуталась насмерть.
– Шнырова ее потом съела, – брякнула Дрондина.
– Что?! – растерялась теперь уже мама.
– Сожрала, – подтвердила Дрондина. – Ну, не сырой, пожарила в утюге. У них у всех такие вот повадки. Ее прабабушка…