— Да, да. Правильно, — поддержала его будущая теща. — Что за манера заставлять людей нервничать? У меня уже с сердцем плохо. Так значит, в полицию пока не идти? Или все же сходить? Коля, ты как думаешь?
— Сходите. Пусть ей потом стыдно будет, — мстительно посоветовал Николай. Он сегодня не спал всю ночь, разыскивая блудную невесту и рисуя себе в голове всякие ужасы. От загорелого мускулистого брюнета, совратившего легкомысленную Альку, до автокатастрофы, в которой огромная фура смяла в лепешку маленький «Киа Пиканто». — Хотя лучше сначала всех знакомых обзвонить, мало ли… — Здравый смыл все же возобладал.
Утром Алькин телефон по-прежнему не отвечал, днем тоже. И Николай пришел к выводу, что брюнет был бы предпочтительнее аварии. И принялся звонить знакомым, разыскивая надежного человека в органах, который помог бы ему в поисках пропавшей невесты.
Николай сидел в кресле, глядя на стену рабочего кабинета. Сотрудники уже давно разошлись по домам, в здании горел приглушенный экономный свет. А он все сидел.
Николай сидел и представлял, как блудная Алька мечется сейчас по квартире, готовя на ужин его любимого цыпленка, чтобы вымолить прощение за очередную выходку. Телефон, естественно, не включает, чтобы не получить раньше времени нагоняй. Эта картина успокаивала, наполняла душу праведным гневом. Но домой Николай все равно не шел, потому что в глубине души боялся, что никакой Альки сейчас дома нет и ждут его там гулкая пустота и страх. А потому он продолжал неподвижно сидеть в кресле, глядя в стену остановившимся взглядом.
«Эх, — говорила ему мама, — не связывайся с этой легкомысленной особой, всю жизнь будешь себе нервы мотать». Так все и вышло. Мама с ее прагматичным складом ума оказалась, как всегда, права. Да ведь сердцу не прикажешь.
Алька, конечно, была существом безответственным, легкомысленным, а еще добрым, любящим, совершенно по-детски непосредственным и невероятно очаровательным. Она постоянно влипала в какие-то неприятности, превращая самое простое дело в лучшем случае в «приключение», в худшем — в «историю». Мужественно боролась с трудностями, а когда не справлялась, за дело брались мама, тетя, брат, учителя, а потом появился Коля.
Когда они с Алькой решили жить вместе, Антонина Сергеевна прослезилась, расцеловала Колю и прочувствованно проговорила.
— Слава тебе господи, хоть остаток жизни спокойно проживу. А ты, Коленька, держись. Алечка — девочка очень славная, береги ее.
И Коля берег, как мог. А вот теперь эта авантюристка исчезла.
— Появится, убью, — безо всякой логики проговорил он и решительно поднялся с кресла.
Дома Альки не было.
— Коленька, ее никто не видел, я всех подружек обзвонила! А у тебя что?
— То же самое. Позавчера она вышла с работы, пошла к своей машине, там ее остановил какой-то мужчина, с виду гастарбайтер, одет в темную куртку и темные брюки. Больше ее никто не видел. Машина так и стоит на парковке перед редакцией.
— Боже мой! Что же делать? — В голосе Антонины Сергеевны звучал неподдельный ужас.
— Не будем паниковать раньше времени. С полицией я уже связался. Вы тоже можете как мать подать заявление о пропаже. Лишним не будет, — коротко, напряженным голосом отвечал Николай, на душе у него было неуютно, тревожно и даже страшно. По-детски страшно, как потерявшемуся ребенку. Но показывать свой страх Антонине Сергеевне, да и вообще кому бы то ни было он не собирался. Он сильный, взрослый мужик и не должен раскисать, даже если… Стоп. Не каркать. Не сметь думать.
У них с Алькой через месяц свадьба. И все будет хорошо. Все разъяснится. Все закончится благополучно. Алька вернется. Вот так.
— Николай Владимирович, поймите, — увещевательным тоном объяснял оперуполномоченный следственного отдела Олег Кашкин, — в тот вечер шел дождь.
Бизнесмен его порядком бесил своей тупой назойливостью, но послать его куда подальше он не мог. За Николая Владимировича просили сверху, рекомендовали проявить внимание и всячески содействовать. Приходилось терпеть.
— Люди, выходя из офиса, не глядя по сторонам, спешили к своим машинам или на остановку. Да и видимость была плохая. Свидетелей мало, да и те, что есть, ничего толком сообщить не могут. Нам удалось раздобыть запись камер наружного наблюдения, где зафиксировано, что ваша невеста садится в темную иномарку. Предположительно в «Форд Фокус», не новый. Темного цвета. Камера черно-белая, поэтому точно утверждать, какого цвета был автомобиль, бордовый, синий или зеленый, мы не можем. Но нам удалось частично рассмотреть госзнак автомобиля. Сейчас ведем поиски. Ищем свидетелей, — монотонно, как пономарь, перечислял следственные действия Олег.
— Да за то время, что вы ведете следствие, ее уже сто раз могли изнасиловать, убить и похоронить! — не выдержав, взорвался Коля.
— Извините. Но со времени похищения прошло два дня, след остыл, — строго заметил Олег.
— Так вы же сами не хотели ничего делать в день похищения. Говорили: подождите, вдруг сама объявится! — возмущенно воскликнул Николай.
— Кх, — неловко кашлянул Олег, но уверенности в себе не утратил. — Такое действительно часто случается, а потому, прежде чем начинать следствие, мы должны удостовериться, что человек действительно пропал, а не загулял по пьяному делу. О пьянстве — это я для примера, — тут же поправился Олег, заметив выражение лица бизнесмена. — В общем, наш отдел делает все возможное. Будут новости, мы вам сразу же сообщим.
Безобразие, да и только! Эти горе-полицейские даже под давлением начальства не способны действовать эффективно, продолжал сердится Николай, шагая к своей машине. После исчезновения Альки Николай никак не мог прийти в себя. Он был раздражителен с сотрудниками, рассеян на совещаниях, а дома вечерами испытывал тоскливый страх, который малодушно заливал коньяком.
Мама заняла странную позицию, всячески игнорируя случившееся и словно подчеркивая, что на жизнь Коли исчезновение легкомысленной девицы никак не повлияет. И вообще, девиц на свете много, найдет себе другую. Поумнее, покрасивее, а еще в качестве утешения припоминала случаи прежних Алькиных проколов и выходок. Николай на мать сердился и общения с ней избегал.
Антонина Сергеевна все время плакала, звонила Николаю по несколько раз на день и еще больше его накручивала.
Приятели сочувственно вздыхали, подбадривали дежурными ничего не значащими фразами. Отвести душу Николай мог только с Алькиной лучшей подругой Ксюшей.
Он не ревела, не вздыхала, но волновалась за Альку искренне. К тому же все время выдвигала разные версии Алькиного исчезновения и сама же их проверяла.
— Коль, я вот что подумала, а может, Алька с этим типом заранее о встрече договорилась? Тогда на ее мобильнике должен был зафиксироваться его номер телефона. Ты спроси у полиции, они распечатку ее звонков сделали? А я с девчонками из редакции поговорю, вдруг кто-то слышал, как она о встрече договаривалась?
И Ксюша действительно расспрашивала коллег, а полицейские по ее подсказке изучали распечатку вызовов. Сам Коля, к собственному стыду, ничего придумать не мог, а пребывал в каком-то испуганном оцепенении, двигаясь и живя словно на автомате и вздрагивая от каждого телефонного звонка.
— Коль, привет, это я, Ксения. Есть что-нибудь новенькое? — Легка на помине, слабо улыбнулся Коля.
— Привет. Нет. Ничего нового.
— Ясно. А знаешь, у меня еще одна идея появилась. Ты вечером не занят? Тогда я заскочу к тебе ненадолго, вместе все и обсудим, — пообещала, отключаясь, Ксения.
Видимо, она решила взять над ним шефство, потому что уже трижды приезжала к нему после работы и кормила ужином, подбадривала, жалела, в общем, не давала пропасть.
Ксения была высокой, энергичной, большеглазой шатенкой с хорошей фигурой и легким характером. Николай всегда удивлялся, почему это такая интересная и веселая девчонка до сих пор была не замужем.
Когда в их с Алькой доме по праздникам собирались большие компании, все без исключения Колины друзья ухаживали за яркой жизнерадостной Ксенией. И Алька всегда надеялась, что Ксюша заведет с кем-нибудь из них роман, например с Никитой, или с Ильей, или с Игорем, а потом выйдет за кого-нибудь из них замуж, и тогда они смогут дружить семьями. Но пока ее надежды так и оставались надеждами, дальше легкого флирта отношения Колиных друзей с Ксюшей не заходили. И кто был тому виной, понять было сложно.
— Привет, Коль. Я тут по пути курицу купила и овощи, — входя в квартиру и передавая Николаю тяжелые, набитые едой сумки, сообщила Ксюша. — Опять, наверное, не обедал? И в холодильнике наверняка шаром покати, ну точно.
— Да я как-то забыл про магазин, хотел заехать после работы и забыл, — со вздохом объяснил Николай. — Да, честно говоря, и есть не хочется.
— Ага. Это пока я курицу не пожарила, — кивнула Ксюша, сбрасывая туфли и по-хозяйски направляясь на кухню.
Когда по квартире поплыл аромат жареной курицы, а в салатницу посыпались огурчики и помидорчики, Николай ощутил лютый, звериный голод.
— Ага! Я же говорила, — весело заметила Ксения. — На тебя же смотреть страшно, отощал, побледнел, что Алька скажет, когда вернется?
Если она вернется, горько подумал про себя Николай, но тут же устыдился таких пораженческих настроений, встряхнулся и сел за стол.
— Ну что, вкусно? — поинтересовалась Ксюша, глядя, как Николай наворачивает вторую порцию жаренной до золотистой корочки курицы.
— Очень.
— Вот! Это ты еще моих пирогов не пробовал и судака в белом вине! — подкладывая Николаю добавку, довольно улыбнулась Ксюша, но тут же посерьезнела. — А теперь об Альке. Я вот что подумала. А что, если полиция изучит записи всех уличных видеокамер на той улице, где Алькин офисный центр находится? Ведь, выезжая с парковки, машины поворачивают или налево, или направо. Так мы сможем установить, в какую сторону поехал Алькин похититель, а изучив записи видеокамер со следующей улицы и следующей — проследить маршрут, каким они ехали, не весь, конечно, но часть. Будем иметь хоть какое-то представление, куда ее повезли. На юг, на север или еще куда. Что скажешь?