Глицинии куст
прошлой осенью пересадил я,
а нынче гляжу —
в каплях чистой росы на рассвете
зацвели, раскрылись бутоны!
И посочинял бы,
и в мяч бы охотно сыграл,
и вышел бы в поле —
да никак изо всех занятий
не могу на одно решиться!..
Из многих и многих
никчёмных привычных вещей
в моём обиходе
для иных веков предназначен
только след, оставленный кистью…
Когда бы сосна,
чернеющая в полумраке
на склоне холма,
оказалась вдруг человеком, —
мы б о древности потолковали…
День за днём, день за днём
поливают осенние ливни,
а старик под горой
всё маячит с рассвета в поле, —
видно, с жатвою припозднился…
Новенький мячик
знакомая мне подарила
Дёргаю нитку,
скачки да прихлопы считаю —
вот и день почитай что прожит!..
Гляжу на цветы,
а сердце не знает покоя —
и вместо того
чтобы вешней красой наслаждаться,
предаюсь печальным раздумьям…
Нашёл я приют
на задворках богатого дома.
Не гонят пока,
я живу себе — поживаю
ночь да день, а там и ещё день…
Стоит ли, право,
радоваться, что уйдёшь,
с жизнью простившись,
в мир иной — пусть даже в обитель
самого пресветлого Будды?..
Поистине, сердце[83]
себя же сбивает с Пути,
строптивое сердце…
Натяни же крепче поводья,
обуздай свою клячу-сердце!
Не стоит труда
заботиться и волноваться
о том да о сём —
ведь недаром обет всеспасенья
дал когда-то Амида-Будда!..[84]
Никому не дано
прикоснуться к Пути Благодати,[85]
осязать его суть,
но в каждом вздохе и мановенье —
непреложная мудрость Будды…
Право, мне повезло,
что таким вот, как есть, неказистым,
появился на свет —
уповаю на исполнение
принесённого Буддой обета…
Больше всего
полюбился мне в атом мире
вкусный моллюск
из ракушек садзагатáкэ[86] —
тех, что водятся у побережья.
Если нынче с утра
не отвергнет мои приношенья
повелитель морей, —
может быть, наконец сподоблюсь
наловить ракушек к обеду!..
С незапамятных лет
не меняется эта картина:
берег, камни, прибой
и вдали — из моря встающий
смутный контур острова Садо…[87]
Что тревожиться зря,
изводить заботами сердце,
если с часу на час
можно ждать исполненья обета
всеблагого Амиды-Будды!..
Здесь, на земле,[88]
живём ли мы так или этак —
что во дворце,
что в шалаше из соломы —
всем один конец уготован…
Откуда явилась
в зелёном убранстве весна?
Я дверцу открою
и выйду из хижины в ночь,
чтоб глаз до зари не смыкать…
Приходи поскорей
любоваться бананом[89] близ дома —
будет, право, так жаль,
если ветер осенний растреплет,
разорвёт исполинские листья!..
Стариковский досуг
в час бессонный нынешней ночью
ты разделишь со мной…
Труден был твой путь от селенья
по крутым, извилистым тропам.
Что ж, после того
как я показал тебе горы
во всей их красе, —
не жалею, пусть обрывает
листья с клёнов ветер осенний!
Сколько длинных даров
своего благодатного сада
ты сегодня принёс!
Пусть послужат сперва, пожалуй,
Будде трёх миров подношеньем…
О сливовый цвет,
Хоть ты стариковскому сердцу
отраду верни!
Сколько лет, как на этом свете
у меня друзей не осталось…
Там поставлю
красные листья в вазу,
тут наклею
жёлтый лист на бумагу…
Так, слагая
стихи о кленовых листьях,
провожу я
осень в хижине горной.
Не богаче иных
окраской и благоуханьем,
ветка вишни в цвету, —
но тебе и того довольно,
чтоб постичь скорбящее сердце!..
Видно, век доживать
суждено мне в здешних пределах,
на Куками-горе,
в ветхом доме под сенью рощи
при старинном храме Отóго…
Вдруг как никогда
уныньем повеяла осень —
сквозь плотную мглу
слышу, ливень нещадно хлещет
по зелёным росткам бамбука…
Вишни ранней весной,
а осенью буйные травы —
вот услада моя,
и пускай хоть всю ночь гуляют,
веселятся в селе крестьяне!..
Едва прояснилось —
и снова темнеет от туч
осеннее небо…
Не так ли бывает с душою
в текучем, изменчивом мире?..
Хорошо отдохнуть
в тишине этой хижины горной,
меж деревьев и скал,
под прохладным покровом рощи.
Посох в сторону отставляю…
Теперь уж едва ли
сельчане меня навестят —
на дальних вершинах
и на ближних отрогах гор
неприступно белеет снег…
Пути Благодати
постичь мне и впрямь не дано —
вчера и сегодня
так бездарно часы досуга
пролетели в хижине горной!..
Поглядев на цветы,
вспоминаешь: ничто в этом мире
не пребудет вовек —
и цветы, что позже раскрылись,
всё равно опадут, увянут…
Ни звука не слышно
за толстой дощатой стеной,
но, глядя на небо,
я догадываюсь, что нынче
непременно быть снегопаду…
Всё на свете презрев,
об одном помышляй неизменно,
днём и ночью радей —
как проведать в жизни земной
тайну Истинного Пути…
Как суетна мысль