Я решил, что луна
из-за туч наконец-то выходит,
но ошибка моя
всё яснее с каждой минутой —
занимается день на востоке…
Представляется мне,
что один в целом мире любуюсь
светом полной луны, —
но, конечно, никто не в силах
пренебречь этим дивным сияньем…
Свет разливает
вишня в саду под окном
вешним цветеньем —
о, если б видел сосед
отблеск луны на ветвях!
Все сосны в горах
уже обрели очертанья,
и ветви видны
до самой последней иголки —
светел месяц осенней ночью…
«Где он сегодня?» —
гадает, должно быть, луна,
выйдя на небо
родины дальней моей
в эту погожую ночь…
Вешнее поле…
Полнится счастьем душа.
Стоило только
бабочку мне поманить —
и подлетела на зов!
Лунным сияньем
залита вишня в горах.
Вижу, под ветром
ветви в движенье пришли, —
значит, цветы опадут?..
Мне казалось, в живых
недолго пребуду, и всё же
снова осень пришла,
снова ночь напролёт любуюсь
полнолунием в бренном мире…
За оградой, в горах
отцветают и блекнут хаги.
Вереница гусей
потянулась с криком протяжным —
вот и год уже на исходе…
С тех пор как прозрел
и понял, что туче плывущей
подобен наш мир, —
рукава расшитого платья
орошаю вечно слезами…
Морозная ночь.
Рокочет вода на порогах.
Должно быть, сейчас
хлопья снега тихо ложатся
там, в ущелье реки Оокава…
Возле самых ворот,
где нога человека, похоже,
не ступала с утра,
на опавшей листве павлоний
росной влаги прозрачный отблеск…
Со вчерашнего дня
не стихает над Асука ливень —
и зелёной листвой
на глазах у меня покрылись
склоны дальних холмов Маюми…[103]
Как бабочки, кружат
опавших цветов лепестки
в свободном полёте —
неужели весне подвластно
даже таинство снегопада?..
Всё выше и выше
в горах оседающий снег —
всё чаще и чаще
невольно припоминаю
о том, что год на исходе…
Мы вечер проводим
вкруг жарких углей очага,
в тепле и уюте, —
даже лад старинных сказаний
по-весеннему благодушен…
Хотя ни к чему,
кроме угольев этих в жаровне,
душа не лежит,
но взглянул — и залюбовался
красотой горы Сиратори…
Беспечно и праздно
я месяц за месяцем жил,
но время приспело —
и задумался вместе со всеми
о делах минувшего года…
Белые хлопья
в просторе предвечных небес
тихо кружатся —
вот уже, как видно, и прожит
целый год из недолгой жизни…
Брожу допоздна
и всё не могу наглядеться —
как месяц хорош
в обрамленье облачной дымки
над сосновым бором в долине!
Вчера и сегодня
под вишнями в вешнем цвету
печально гадаю:
неужели бесследно канут
дней моих весенние зори?..
Опадают цветы
горных вишен по склонам отлогим —
неизвестно, зачем
существуют они в этом мире,
ничьего не радуя взора…
Нынче не различить
облетевших цветов аромата —
но пленили меня
облака над горной вершиной,
белизною с цветами схожи…
Ночной ветерок
по колосьям прошёлся чуть слышно —
и словно в ответ
закружились, тускло мерцая,
светляки над пшеничным полем…
Сияет луна
безоблачной ночью весенней —
и кажется мне,
что не тени устлали землю,
а опавшие листья павлоний…
Короткая ночь.
Тьма всё гуще, всё ближе утро, —
но как никогда
слышен шум быстрин Камогава,[104]
виден месяц на небосводе…
Открываю глаза —
и заветные думы ночные
улетучились вмиг.
Поутру так невыносима
пустоты беспредельность в сердце!..
Ветер, прянувший с гор,
свирепо бесчинствует в соснах
над приютом моим —
о приходе зимы возвещает
завыванье осенней бури…
Значит, время пришло:
уныло, по-зимнему сеет
нескончаемый дождь —
и былого очарованья
не вернуть оголённым клёнам…
Как сиротливо
зиму встречает в горах
мой палисадник!
Прибивая палые листья,
день и ночь дожди поливают…
Мне впервые дано
оценить одиночества прелесть
этим утром — и вот
незапятнанной, первозданной
чистотою снега любуюсь…
Ну что же, пора
итожить обширные планы —
всё ближе тот день,
когда за третий десяток
года мои перевалят…
Всю влагу до капли,
как видно, решила стряхнуть
сосна перед домом —
вновь и вновь неистово хлещут
в дверь мою дождевые брызги…
Разливается вширь
вечерний туман с Камогава[105] —
и уже не понять,
где сейчас кварталы столицы,
где реки белёсое ложе…
Даже звери в лесах
объясняются между собою,
но кому на земле
суждено осознать и постигнуть
Речи истинное величье?..
По прошествии лет
слились для меня воедино
явь и радужный сон —
днём и ночью душу тревожат
о минувшем воспоминанья…
Я думал в горах
от горестей бренного мира
спасенье найти —
но и здесь под игом сомнений
с каждым днём на глазах старею…