Слова донеслись до водителя, стоявшего в нескольких метрах. Тот присвистнул, но вовремя сообразив, что позволил себе лишнего, отошел подальше.
Последовала пауза. Александр всматривался в лицо Ильи, пытаясь зацепиться взглядом за какую-нибудь черточку, напомнившую ему лицо любимой женщины, чтобы не сорваться и не дать этому молокососу в морду. Наконец, справившись с бушевавшими внутри эмоциями, глубоко вздохнув, он предложил:
— Илья, я так понимаю, разговор будет долгим. Может, пойдем перекусим? — и сразу добавил: — Естественно, ты выбираешь ресторан, кафе, забегаловку или палатку с бутербродами и горячим кофе, и расплачиваешься за свой ужин.
— Хорошо, — вяло согласился тот, — только…
— Ты хочешь добраться до общепита общественным транспортом? — Александр удивленно поднял брови.
— Нет… Я должен… нет, неважно, — Илья окончательно смутился, злясь на себя, что не может цепко пошутить или осадить, как отец.
Желая скрыть смущение, подошел к машине и рванул на себя ручку.
— Дима, — позвал Александр.
Водитель подбежал, щелкнув брелоком на ходу.
— Едем ужинать. Илья покажет дорогу.
Водитель сдержанно кивнул головой.
Александр сел первым, понимая, что попытка быть вежливым приведет к бесповоротному конфузу молодого человека, на языке которого явно вертелась фраза: «Только после вас».
Под последние известия из радиоприемника машина миновала тихие улочки исторического центра, вырулила на проспект. Потянулись шумные центральные улицы.
Илья попросил остановить.
— Извините, я передумал, ни к чему эти реверансы, давайте здесь поговорим.
— Хорошо, — согласился Александр, делая знак водителю.
Тот кивнул и стал подбирать место для парковки. Свернув на тихую улицу Пушкина, он вклинился на свободное место между зоомагазином и нотариальной конторой.
— Я, это… за кормом для попугайчиков, — пробормотал Дима, вылезая из автомобиля под не требующим пояснений взглядом шефа.
— Итак, наша увлекательная беседа оборвалась на том, что твоя мать заслуживает большего, чем муж, который за три месяца не поинтересовался, где его жена проводит вечера.
— Он интересовался.
— Правда? Ты сам слышал? Можно спросить, когда? По словам Светланы, ты сутками пропадаешь то в универе, то у друзей, а дома появляешься сменить белье и поесть. Вечера ты проводишь в тесной компании с компьютером, а с появлением невесты нетрудно догадаться, что львиную часть свободного времени ты стал уделять ей.
— Она вам все рассказывает?
— Нет, не все. Но бывают моменты, когда ей тоскливо и одиноко, и я единственный человек, который может ее выслушать, не считая рассказ о ее заботах и переживаниях пустой бабской болтовней. Вот ты мне скажи, защитник семейных ценностей, что ты знаешь о жизни своих родителей, предлагая их на конкурс «Идеальная пара года»? Ты знаешь любимый мамин фильм или дату ее знакомства с отцом? Тебе же наплевать на ее чувства, слезы по ночам в подушку. Она, как кухонный комбайн, который должен стирать, готовить, убирать и быть вечно сыночку поддержкой. Видишь, ты ухмыляешься.
Сравнение Светланы с домашним агрегатом Илью насмешило. Он привык, что отец и мать — некая константа. То, что семья может распасться, да еще по вине матери, казалось ему чудовищной нелепостью. Ладно бы отец загулял, обычное дело. Молодое дело, потянуло на свежатинку. Но мать, да в полтинник, когда нормальные тетки мечтают нянчить внуков и солить по осени капусту! Это никак не вязалось с его концепцией удобной жизни, а главное, их планов с Иванной, и сильно злило его.
— Оставьте ее.
— Нет, молодой человек, я люблю твою мать, — Александр говорил медленно, подбирая слова. — Моя жена умерла пять лет назад, детей мы не нажили, жена так хотела, глубоко уверенная, что дети отдаляют женщину от мужа, что она не способна на любовь в квадрате. Похороны, соболезнования. Я ушел в работу, завел два-три хобби. Помышлял даже жениться на молодой и длинноногой, чтобы она подарила мне сына, но понял, что вместо одной проблемы, хандры, у меня будет целый букет, и сбежал. Твоя мать спасла мне жизнь дважды. Первый раз буквально вернув с того света. Второй — подарив мне свою дружбу и доверие. М-да, поразительное слово «доверие», немного интимное. Ввериться судьбе. Отдаться на суд божий. Немного наберется в моей жизни людей, которым я доверяю. «С тобою чувствами сливаюсь, В речах веселых счастье пью; Но дев коварных не терплю, И больше им не доверяюсь», — продекламировал он и умолк.
Илья молчал. Александр откинулся на спинку сиденья, не глядя на собеседника. Затем повернулся и, как ни в чем не бывало поинтересовался:
— Кстати, ты, я слышал, толковый айтишник. Может, в один из наших филиалов? Мы постоянно набираем новые кадры.
— Купить хотите, — Илья гордо вскинул голову.
— Почему бы и нет, в любви подкуп не возбраняется. К тому же я предлагаю тебе работу на износ и соответствующую зарплату, а не пособие получать, — почувствуй разницу. Тебе уже двадцать четыре года, жениться собрался. О будущем пора подумать. Ты же не за вашу семью борешься, а так, потакаешь своему детскому эгоизму.
— Неправда, мне отца жаль, — тихо сказал Илья.
— А-а-а, мужская солидарность. «Потому что Ему можно, а ей нельзя», — процитировал Александр известные слова Михалкова. — Поразительно, по идее ты должен бы встать на сторону матери, как защитник, но нет. Вот и воспитывай, расти детей, а они, оперившись, начнут осуждать и диктовать родителям, с кем и как жить.
— Но у вас хотя бы с мамой ничего не было?
— Господи, — Александр расхохотался громко, заразительно, — ну какая разница, «спал или не спал»? Успокойся, сестричкой или братиком я тебя вряд ли порадую.
Илья покрылся красными пятнами. Пошловатый киношный вопрос вырвался у него от бессильной ярости, что он выставил себя полным идиотом, приняв по-глупости за флирт, легкую интрижку отношения между матерью и этим мужиком. Предположить серьезные чувства он никак не мог. Горький вкус поражения и стыда придавало ситуации и то, что Александр большую часть времени разговаривал с ним вежливо, но как с трехлетним.
— Моя будущая жена ждет ребенка, — брякнул Илья первое, что пришло в голову.
Александр задумался. Так вот откуда ветер дует. За последнюю неделю Светлана дважды отказалась встретиться с ним, найдя благовидные предлоги. До настоящего момента он предпочитал думать, что это временные трудности, иногда принимаясь искать причину в себе. По сто раз на дню пересыпал из одного сосуда в другой их последний со Светланой разговор, упорно отыскивая то самое случайное слово, после которого она могла так резко охладеть к нему. Теперь причина стала ясна. Такая женщина, как она, всегда выберет семью, а не просто мужчину, потому что чувство ответственности развито в ней сильнее, чем гендерные признаки. Если же Николай еще и чуток изменился, стал более внимателен к жене, то шансов у него, Александра, почти нет. Александр горько усмехнулся. Он мог заполучить любую красавицу в этом городе, но единственную желанную женщину он не в состоянии ни купить, ни завоевать!
— Спасибо, что предупредил.
— Это вы о чем? — не понял Илья.
— О том, что против меня решили выставить тяжелую артиллерию в качестве внука.
Илья нутром ощутил, что удар попал в цель, и решил дожать противника.
— Я поэтому и хотел с вами встретиться, — продолжал он сладким голосом, позволив себе снисходительно улыбнуться. — В прошлое воскресенье мы с Иванной сообщили родителям об ожидаемом прибавлении. Мама была счастлива. Мы долго разговаривали в этот вечер, строили планы на будущее, а за ужином отец одел на руку маме кольцо, очень дорогое, в знак нового начала. Мама растрогалась и согласилась.
— Ты романы писать не пробовал?
— Чистая правда. По этой причине мама с вами и рассталась без объяснений, — фраза была брошена наугад, но по исказившемуся на долю секунды лицу Александра он со злорадством отметил, что попал в точку.
Ага, значит, действительно мать решила дать отцу второй шанс. Идея прийти и поговорить была не такая уж и бредовая. Может, теперь он отстанет от нее без выяснений отношений, и все станет как раньше.
Любимая женщина, похоже, предпочла его законному супругу, это как раз понятно: новый старт, внуки, — но вот осознание того, что ее чувства к нему были так слабы, что она вмиг о них забыла… Он ведь не мог ошибаться, читая в ее глазах нежность и обожание. Неужели не было мучительного процесса выбора между ним и Николаем? Неужели он не сумел воодушевить ее своим искренним отношением, где дружба переросла в сердечное влечение. Он не успел ей сказать, что только любовью жив человек.
— Хорошо, молодой человек, я приму вашу информацию к сведению, а сейчас прошу меня извинить, время позднее, хотелось бы перед сном поужинать. Вас с собой не зову, понимаю, что у вас теперь другие заботы. Всего вам наилучшего. И Александр вышел из машины.
— Дима, я пройдусь пешком. Здесь за углом бар «Привет», так что ставь машину на стоянку и подходи, — и зашагал, не оглядываясь.
Холодный ветер развевал полы его пальто, стараясь забраться внутрь и устроиться там поудобнее. Шарф Александр оставил в машине, но не кутался в воротник пальто, вжимая голову в плечи от пронизывающего ветра. По привычке он двигался быстро, легко, с достоинством, хотя на душе лежал камень.
Дима открыл дверцу со стороны пассажирского места, Илья молча вылез. Водитель захлопнул дверь, попрощался и спокойно, без надрыва колес, отъехал от тротуара. Илья ухмыльнулся, глядя вслед бежавшим с поля боя противникам с видом героя, оборвавшего косы Медузе Горгоне. Он был безумно счастлив и, достав телефон, тут же набрал номер Иванны.
Названный Александром бар был обшарпанной забегаловкой. В каждом городе бывшего Советского Союза имеется сие культовое заведение. Никакого декора, серый бетонный пол с прикрученными намертво высокими столиками, пара-тройка тусклых лампочек в сигаретном дыму. Здесь редкость появление женщины. Исключение составляют местные падшие алкоголички с сизыми носами, которых всегда, в силу обычая, угощают на халяву. В таких местах ца