на!» Он слишком хорошо запомнил всё это! А теперь — какой тембр, боже, какой тембр! Какая мелодичность, какая сила и мягкость! Она вполне могла бы стать джазовой певицей, или нет, лучше народной.
Гео тихо подошёл к стенду и сделал вид, что выбирает, себе костюм, при этом старался всё время стоять спиной к любезной продавщице, чтобы она не смогла убежать, исчезнуть, когда посмотрит ему в лицо и узнает его. Впрочем, что ещё за фантазии, куда она убежит? Это тебе не летнее кино, милая, а я не Длинные Уши! Да и зачем ей убегать? Ведь для неё он, Гео, всего-навсего обыкновенный моторизованный пижон. Значит, надо, чтобы она думала, что он пришёл сюда только ради неё. Настоящий театр. Но кому это нужно? Не лучше ли было бы сказать всё прямо, как есть, как подобает человеку из милиции, для которого все или почти все вопросительные знаки сняты? Однако любим мы с вами трогательные сцены, когда нужно и когда не нужно, и даже серьёзные люди из криминального отдела не исключение…
Тем временем волна покупателей всё прибывала. Все обращались к Эмилии, теребили её, требовали, а она с открытой улыбкой, доброжелательно старалась облегчить всем сложную проблему выбора. Интересно, почувствовала ли она, что он пристально, пристрастно исподтишка наблюдает за ней? Нет никаких сомнений в том, что она уже привыкла к восхищению, поклонению, восторженным комплиментам, тем более что теперь она на виду, и наверняка умеет держать себя гордо и достойно. Ну, так или иначе, в бой!
Он выбрал себе костюм такого размера, в котором мог бы смело выступить в роли циркового клоунами направился к освободившейся примерочной. Эмилия внимательно посмотрела на него, вернее, на костюм в его руках. Нет, она его не узнала. Да и с какой стати она должна была запомнить его? Обыкновенный, каких тысячи, простой смертный. И сверх того — небольшой рост, никаких особых примет. Так что отбрось всякие иллюзии, дорогуша, и по одёжке протягивай ножки…
Интересно, что она скажет, когда увидит на нём этот Гулливеров костюм? Однако он решился — быстро задёрнул бархатную портьеру, переоделся и вышел в салон. Большое зеркало стояло сбоку. Он приподнял брюки и посмотрел на своё отражение. Чучело патентованное, Чарли Чаплин в болгарском издании, разве что отглаженный. Сзади он услышал весёлую дробь каблучков Эмилии.
— Нужно было сначала меня спросить. — Она едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. — Я сразу поняла, что вам этот костюм велик, но вы поспешили.
Господи, ну до чего же она красива, просто дух захватывает!
— А, укоротить нельзя? — Он снял пиджак и перебросил его через руку.
— Можно только распороть и сшить заново. — Она уже улыбалась широко и счастливо. — Извините, я пошутила. У нас сейчас нет костюмов вашего размера и роста. Вы, наверное, знаете, что вам нужен сорок четвёртый, второй рост — это молодёжный размер.
Чёрные колодцы её глаз, так хорошо уже знакомые ему, теперь светились радостью и довольством.
— Но если я скажу вам по секрету, что сегодня мне просто необходимо быть в новом костюме?
— Я вам очень сочувствую… Знаете что? Приходите завтра, Я проверю на складе. Можете даже по телефону позвонить, чтобы не ходить зря. Спросите Эмилию.
Те же, те же звёздные колодцы глаз, от которых так трудно оторваться!..
— Завтра будет поздно. Потому что я собираюсь сегодня пригласить одну очень красивую девушку пообедать со мной…
Эмилия спокойно выдержала его взгляд и усмехнулась с плохо скрытой иронией:
— Уж не меня ли вы имеете в виду?
— Угадали!
— И совершенно напрасно, вы герой не моего романа.
— Благодарю за откровенность.
— Пожалуйста, тем более что я ещё тогда сказала вам то же самое…
— Что, простите?
— Ну-ну, не надо устраивать театр. Или, может быть, вы близнец того, кто подвёз меня до Пловдива?
Гео поднял руки:
— Сдаюсь! Один я у отца и матери. Впрочем, я просто счастлив — значит, и меня можно запомнить. Но ради установления истины вы разрешите мне внести поправку?
— Только в двух словах, покупатели ведь ни в чём не виноваты.
— Хорошо. Вы, видно, запамятовали — тогда вы мне ничего не сказали о героях вашего романа и моём несоответствии им. Просто отказались, причём довольно невежливо, пообедать со мной.
— Пусть так, зато теперь говорю. И снимите, пожалуйста, поскорее брюки от костюма, если не хотите собрать вокруг толпу.
— Ничего не выйдет, Эмилия! Мы как французы — преследуем до конца, Брюки я сейчас вам отдам, но вы кончаете работу в три тридцать, и ровно в три тридцать я жду вас у входа.
«Собираюсь, как на любовное свидание», — с иронией подумал Гео, тщательно бреясь, увлажняя лицо тонко пахнущим «Арамисом» и раздумывая над тем, как одеться. На самом деле он изрядно волновался перед встречей с Эмилией: по сути, сейчас должна состояться финальная сцена этой необычной драмы, и от того, как он будет выглядеть и вести себя, очень многое зависит.
С волнением легче всего справиться посредством «физических действий», как учил актёров великий Станиславский. Вынуть из шкафа молочно-кофейного цвета костюм, приложить к себе модную рубашку, примерить туфли на высоких каблуках — может, хотя бы в них Не будет так ощутим его небольшой рост, когда они с Эмилией отправятся обедать. Но в последний момент он решил отказаться от нарядного костюма и высоких каблуков. Игра в кошки-мышки кончена. Последний рывок, и кто знает, может, они больше никогда не увидятся. А ведь что греха таить, пережив в душе жизненную драму Эмилии, Гео уже воспринимал её как близкого, почти родного человека, более того — у него с некоторых пор появилось даже какое-то чувство ответственности за неё, словно она была его младшей сестрой. А говорят, те, кто работает в милиции, люди без нервов, с холодными тренированными сердцами. Чепуха!
Он вышел из дома в грустном настроении, позволив себе слегка размякнуть. Ко всему прочему его совсем не радовала перспектива пешком ходить по центру и искать приличный ресторан, открытый в это время. Улица втянула его в себя, как голодная раскалённая докрасна печь, обещая до трёх тридцати превратить его в классический тип головешки. Это значит, что в ресторане кроме комфорта и разнообразного меню должно быть хоть относительно прохладно, лучше всего — кондиционеры. «И вправду, я думаю об этой встрече как о нервом любовном свидании». Придя вторично, эта мысль уже не раздосадовала, а развеселила его, и в трамвае он почувствовал, что от уныния и грусти и следа не осталось.
Ресторан «Красное знамя» — именно то, что нужно, всего в полукилометре от магазина Эмилии. На втором этаже нашёлся укромный уединённый зальчик с окнами на Национальный совет Отечественного Фронта и редакцию журнала «Отечество». На подоконнике уютно расположились вазоны с типичными для такого рода заведений тонколистым фикусом и комнатной липой. Пол устлан спокойным пятнисто-кофейным паласом, стены облицованы матовым деревом. Обстановка как будто располагает к откровенности. «В это время сюда мало кто заглядывает», — понимающе подмигнула любезная официантка и на всякий случай поставила на стол для двоих в глубине зальчика табличку «занято» и свежие цветы в вазе. Она порекомендовала заказать заранее жюльен из грибов: когда Гео приведёт свою даму, всё будет готово. Ну, и чтобы иллюзия любовного свидания была полной, ему следовало бы появиться перед магазином с букетом роз в руках…
Капитан из КАТа расхаживал возле неправильно припаркованных машин и с нетерпением ждал владельцев, чтобы содрать с них штраф — как минимум по пять левов.
— Это ваша? — указал он на блестящую новенькую «Ладу», всем своим видом пытаясь изобразить дружелюбие. Гео вмиг разгадал нехитрый манёвр автоинспектора и улыбнулся:
— К сожалению, нет. Моя стоит дома и давно плачет по профилактике.
Маска дружелюбия тут же спала с лица капитана.
— Тогда поднимитесь на тротуар, вы мешаете движению! — резко приказал он и собрался искать новую «жертву».
— Слушаюсь, товарищ начальник! — едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, козырнул Гео.
… Эмилия сменила розовое форменное платье на сарафан из джинсовой ткани с белой лёгкой блузкой. Её новый наряд украшало ожерелье из кручёной кожи. На ногах вместо щестисантиметровых шпилек — открытые туфельки почти без каблука. Она выглядела празднично, будто собралась в театр или на концерт. Впрочем, Гео уже давно понял: что бы она ни надела, всё будет ей к лицу.
Выйдя из магазина, она огляделась и спокойно, медленным шагом направилась в сторону кинотеатра «Молодая гвардия». Гео подошёл и зашагал с нею рядом. Даже в этих туфельках она оказалась на полголовы выше его. Ангельски холодная, красивая до умопомрачения, совершенно не замечающая ошеломлённо-восторженных взглядов вокруг…
— Эмилия, уж так и быть, на этот раз я прощаю вам опоздание: мы договорились на три тридцать, а сейчас по моим часам четыре с минутами.
— Ну, знаете, вы действительно бьёте все рекорды!
— Я же предупредил вас — отступление невозможно! Так вот, я заказал столик поблизости, правда, ресторан, к сожалению, не из лучших…
— Идите себе с богом, — заговорила она тихо и серьёзно. — Я ужасно устала, еле на ногах держусь. Это раз. Второе — до смерти ненавижу уличные знакомства. И третье — я не голодна, поела во время обеденного перерыва.
— Да, поели — бутерброды в сладкарнице.
Эмилия, несмотря на твёрдое намерение отделаться от назойливого ухажёра, едва не рассмеялась.
— Откуда вы знаете?
— О-о, я всё знаю!
Она едва заметно вздрогнула, слегка прикрыла глаза и медленно из-под ресниц сбоку оглядела его с головы до ног — и в этом взгляде было не одно лишь простое любопытство.
«Да, именно так, нервы у неё напряжены, в её положении надо всё время быть начеку, что-то она наверняка почувствовала. Торопись, Гео, пышущая жаром улица не место для длинных разговоров!» И только он собрался как-то успокоить её, найти способ доказать, что он вовсе не имел ничего в виду, а просто так — пижон пижоном и трепач к тому же, как вдруг услышал её отливающий металлом голос: