— А что, это можно? — спросил Жуга. В его рыжих волосах серебрились снежинки.
— Был бы драккар — тогда запросто. А эта лохань только под парусом и ходит. Да и были бы весла, кому грести? тебе да мне? Или придурку этому немецкому? Тьфу... — Викинг сплюнул и поправил шлем. — Да и ветер сегодня неподходящий...
— Значит, никак?
— Пока никак.
Быстро темнело. Жуга потянулся, разминая затекшие ноги. Посмотрел в сторону маяка, на вершине которого разгорался сигнальный огонь, и нахмурился.
— К чему бы это, а?
— Известно, к чему! — усмехнулся Яльмар. — Шторм идет. Восточный ветер — дело такое, да... Ну, мы-то в гавани, нам бояться нечего.
— Хорошо бы... — Жуга с сомнением потер подбородок и встал. — Пойду-ка я к Зерги, проведаю, как она там.
— Дело, — кивнул Яльмар. — Присматривай за ней, раз уж исцелил.
— Проклятие! Говорю тебе, это был не я!
В каюте спали. Несмотря на растопленную печь, здесь все еще было холодно. Палуба под ногами ходила ходуном. Ганзеец шумно сопел, привалившись к стене и сунув связанные руки меж колен. Слева, закутавшись в одеяло с головой, калачиком свернулся Ян. Третий и последний лежак достался ученице колдуна — друзья специально придвинули его ближе к печке. Жуга притворил дверь, подбросил дров в огонь, присел осторожно на край лежанки и некоторое время молча рассматривал спящую девушку. Сейчас, вглядываясь в эти тонкие черты лица, такого хрупкого и такого живого в своей красоте, он почти готов был поверить, что ошибся, решив тогда на палубе, что она мертва.
Почти, но не совсем... Или же все это ему приснилось? Навряд ли... Тело болело, и боль эта была до жути настоящей. Он вздохнул, закрывая глаза, и память тут же отбросила его на полдня назад; Жуга невольно содрогнулся и потряс головой. Нет, ошибки быть не могло... Слишком уж страшен был тот миг, когда некто, гораздо более могучий, чем Жуга мог себе даже представить, явился вдруг на помощь.
— Жуга?
Он вздрогнул и опустил взгляд.
В приоткрытой дверце печки плясало пламя, искорками отражаясь в широко раскрытых глазах девушки.
— Зерги!
Та приподнялась на локтях, оглядываясь вокруг. Коснулась головы рукой и поморщилась, нащупав жесткие от засохшей крови волосы.
— Где я?
Вопрос, сам по себе весьма нелепый, прозвучал в темноте корабельной каюты на удивление уместно.
— Там же, где и раньше, — Жуга придвинулся ближе. — На корабле.
— На... корабле?
— Угу. Ты как себя чувствуешь?
— Я... Голова кружится. — Она помотала головой и пальцами потерла виски. — Что произошло?
— Ты что-нибудь помнишь?
Зерги нахмурилась.
— Помню драку... Моряк... Трюм... Да, точно! Потом я упал и... Ой! — Девушка вздрогнула и умолкла на полуслове. Глаза ее испуганно расширились. — Мой бог... — Прошептала она, опуская руки и глядя на тонкие длинные пальцы. — Личина...
Жуга невольно улыбнулся.
— Можешь мне поверить, без нее ты гораздо лучше.
Прежде чем Зерги смогла что-то сказать, скрип двери возвестил о появлении Яльмара. Варяг возник из темноты, словно какой-то невиданный рогатый зверь, притом еще и двуногий. В руках у него были хлеб, сыр и колбаса.
— А, очнулась! — добродушно ухмыльнулся он, с порога завидев сидящую девушку. — Вот и хорошо. Слазь с кровати — я тут поесть принес.
Зерги отбросила одеяло и встала, пряча лицо.
— Мне... надо выйти, — глухо сказала она. Корабль качнуло, и девушка еле устояла на ногах. Жуга вскочил.
— Я помогу.
— Нет! Я... сама.
Дверь за ней закрылась.
— За борт не упади! — крикнул ей вослед Яльмар, топором нарезая колбасу, и подмигнул Жуге. Тот все еще смотрел на дверь, явно недоумевая. Повернулся к викингу.
— Куда это она?
— Пиво... — усмехнулся Яльмар и развел руками. — Сколько ты ей наливал?
— Кружку... — ошеломленно ответил тот, посмотрел на Яльмара, и оба, не сдержавшись, расхохотались.
Никто не приплыл ни утром, ни вечером. Яльмар ничего не сказал по этому поводу, лишь стоял на палубе, глядя в небо и мрачнея с каждым часом.
— Чего призадумался? — спросил Жуга, подошедши к варягу. — Или опять стряслось чего?
— А то не видишь? — проворчал тот, и тут же пояснил: — Ветер переменился.
— Так может, к берегу подойти попробуем?
Яльмар содрогнулся.
— Ты что, с ума сошел? Хуже нет ничего, чем идти под парусом при северном ветре! Нас же в щепки разнесет! Видишь, даже ганзейцы, и те не рискнули сегодня приплыть. Да... Вот. — Он запахнул плотнее куртку и снова посмотрел на небо. — Пойду-ка я погреюсь.
Жуга проводил его взглядом и вздохнул. Покосился на море. Наверное, варяг был прав: волны и впрямь стали выше и раскачивали корабль все сильнее. Вершины их запенились белыми барашками. Становилось холодно.
Хлопнула дверь, и Жуга обернулся, заслышав шаги.
То была Зерги или как-там-ее-звали-по-настоящему. Жуга так и не узнал, ни кто она, ни откуда: разговорить ее не удалось. После всех этих событий ее мучила жажда, но от пива сразу накатила апатия, и всю оставшуюся ночь девушка пролежала молча, закутавшись в одеяла и отвернувшись к стене, и лишь под утро, раздобыв невесть откуда иголку с ниткой, стянула с себя куртку и занялась оторванным рукавом. «Хвала Одину, кажись, оклемалась, — сказал по этому поводу Яльмар, сцеживая из бочонка очередную кружечку. — Если баба берется за иголку — жить будет». «Шить?» — переспросил Жуга, толком не расслышав. «И шить тоже», — снисходительно согласился викинг.
Вот и сейчас она, ни слова не говоря, подошла к борту и долго смотрела то на море, то на серые, занесенные снегом улицы Галлена. ее волосы свалялись, зеленая, подбитая войлоком куртка была мятой и грязной, слева на спине расплылось громадное пятно засохшей крови, и все равно смотреть на нее было почему-то приятно. Жуга, во всяком случае, мог бы смотреть очень долго, не обращая внимания на снег и ветер. «А девчонка-то красивая, — подумалось вдруг ему. — Немудрено, что под личиной пряталась... Такой никто проходу бы не дал... И арбалет бы не помог...»
— Не смотри на меня, — сказала вдруг она.
— Это еще почему? — Жуга опешил.
— Не надо. Не хочу, чтоб ты видел меня... такой.
— ?
— Не притворяйся дурачком, — Зерги фыркнула и отвернулась. — Нашел, чего смотреть — лицо немытое, волосы нечесаные... тряпки эти дурацкие! Кровь, грязь... губа разбита... даже помыться негде. Чего ржешь, дурак?!
До этой секунды Жуга еще как-то сдерживался, но после таких слов и впрямь расхохотался. Зерги посмотрела на него с недоумением, пожала плечами и снова отвернулась.
— Тоже мне, страшилище... — сказал наконец Жуга, переводя дух. — Видал я вещи и пострашнее. А ты, кстати сказать, очень даже ничего.
— Много ты понимаешь, — она покраснела смущенно. — Молчал бы уж...
— То — не смотри, то — молчи, то дураком обзывают... — Жуга вздохнул в притворной обиде. — И мальчишка-то, помнится, был нахал, каких поискать, а девчонкой обернулся, так и вовсе — того и гляди, на шею сядет.
— Дурак ты, вот ты кто...
— Ну вот, опять. Ты хоть другие слова-то знаешь?
Теперь уже Зерги не смогла сдержать улыбки.
— Ладно, хватит спорить, — сказала она. — Чего мы тут ждем?
— Лодки нет, чтобы к берегу плыть.
— А что, на корабле нельзя?
— Яльмар говорит, что нельзя.
— Почему?
— Ветер неподходящий — северный... Правда, и вчера Яльмар то же самое говорил... — добавил он после недолгого раздумья.
— И завтра скажет, — усмехнулась Зерги. — Нашел, кого слушать! Варягам парус, знаешь, для чего?
— Нет... Для чего?
— От дождя прятаться! Они же к берегу иначе как на веслах не подходят. А парус только в море, при попутном ветре ставят, да и то не всегда. — Она посмотрела на небо. — А ветер, кстати, западный.
— Что?! — Жуга вскинул голову, провожая взглядом облака, и вынужден был признать, что девчонка права. Что-то неладное творилось нынче с погодой.
— А хоть бы и так, — помолчав, сказал он. — Все равно — не резон тебе Яльмара ругать. Нехитрое дело — портовые байки слушать, а вот попробуй-ка сама встань за руль.
Глядя, как меняется выражение ее лица, Жуга понял, что стрела попала в цель — что-что, а корабли водить она не умела.
— Как же тебя все таки зовут? — спросил вдруг он.
— Все тебе скажи... Угадай.
— Так ведь угадаю, — кивнул Жуга. — Хочешь?
— Нет... Лучше не надо. — Зерги поежилась и подняла воротник. — Знаешь, я пожалуй, пойду.
Дверь за ней еще не успела закрыться, когда на палубе показался Яльмар. Он деловито прошелся туда-сюда, проверил, хорошо ли натянуты мачтовые канаты, и остановился на носу корабля, шумно втягивая носом воздух и заложив ладони за пояс.
— Ого! — сказал он, глядя на волны. — Гм... Западный ветер! Плохо дело.
— Хуже некуда, — уныло подтвердил Жуга, еле сдерживая улыбку. — Какой дурак поставит парус при западном ветре?
— Сообража-аешь! — Яльмар одобрительно потрепал друга по плечу. — При такой волне уж точно никто не приплывет. Ну что ж, делать нечего. Пойдем, опрокинем по кружечке.
Жуга вздохнул и обреченно кивнул головой:
— Пошли.
Паденье иногда длиннее, чем подъем, особенно если сотни клыков вцепляются в тело, и близкая земля отдаляется, уходит, убегает бесконечно... Черный силуэт высокой башни, небо в грязных клочьях мяса, кровь во рту и на руках, кровь на воде, как давняя память — картина из прошлого, где у дельфина взрезано брюхо. Винтом кружась, глянцевитое тело уходит в глубину. Ниже... ниже... и вот уже скрылось совсем...
Удар!!!
Но нет, меня так просто не убьешь! Я сам строил этот замок, эти камни помнят тепло моих рук. Ну, подходите же! Хоть по одиночке, хоть все сразу! А, проклятые твари, вам жутко не повезло!
Глаза... Морды... Крики, вой... Рассеченные тела... Дождь... Жизнь утекает по капле, душа тяжелеет, как свинцовый шар в ладонях, и лишь ветер... ветер...