Я стал в тупик. Абсолютно больше не представляя, о чем еще можно спросить. А уж упоминание о том, почему они здесь, и вовсе не улучшило мне настроения. Впрочем, один простой вопрос все же можно было уточнить…
— А звать-то вас все-таки как?
Мальчик помолчал, раздумывая. Но все же ответил:
— Ее — Цуки. А меня — Тэнко…
ОТКУДА Я ИХ ПРИВОЛОК?!
Словно прочитав мои мысли, мальчик, насупясь, сообщил:
— Мы хотим домой!
О, черт!..
Мне ничего другого не оставалось, как только честно признаться:
— Ребятки, я не знаю, где ваш дом…
Ну после этого началось…
Сначала в два ручья. Потом в четыре… А затем чуть не в шесть — поскольку мисс Кент, утешая новых перемещенцев, тоже едва не заревела. Во всяком случае глаза у нее оказались очень близко от мокрого места. По крайней мере, носом она хлюпала очень активно. А уж досталось мне от нее… Лучше и не повторять…
Милая, в общем, домашняя сцена…
Даже Пашка, когда зареванных Тэнко и Цуки толпа служанок под предводительством Элли увела мыть, кормить, спать и утешать, и то заметил:
— Ну наворотил ты дел, товарищ магистр!
— А вот разбираться с ними придется вам с Элизабет, — решил я обрадовать его в отместку.
Морозов моментально стал серьезней раза так в два:
— Ты о чем?
— А куда я их, по-твоему, на Землю отправлю? Одних-то? Надо ведь будет присмотреть за ними, найти откуда — и вернуть родителям. Кто-то должен будет этим заниматься? А кроме вас больше некому.
Но тут этот собеседник, блин, меня доконал.
— А почему, — поинтересовался он, — ты считаешь, что они с Земли?
Убицца веником!!
Ну что б ему помолчать? У меня словно других забот сейчас нет? Или я сам об этом не задумывался? Задумывался: где два мира, там и три. А то и четыре. И вообще, как было у Азимова сказано: «Единица — бессмысленное число»! Их вообще может быть до Бениной бабушки, и еще немножко сверх того! И что теперь делать?! Остается только как в «Кин-дза-дзе» героям — принять за основную гипотезу что «солнце — там, значит, Ашхабад — там!». Иначе вообще можно запутаться до полной невменяемости.
Другое дело, что никуда, конечно, я их отправлять не буду, пока не выясню хоть что-то… Весь вопрос — как это сделать? Вот этого я совершенно не представлял.
Так я примерно Пашке и ответил. Присовокупив:
— Но ты не обольщайся! Заниматься-то детишками все равно придется вам с Элли. У меня на это просто времени не будет. Ни здесь, ни по дороге, ни в столице, ни в Академии…
Тут у меня вдруг произошло нечто вроде прояснения в голове. Видимо, ум вышел из-за разума, где пребывал по случаю пьянки, и сработал по назначению…
Академия, блин! Вот куда мне надо, причем с максимально возможной поспешностью!
Я, конечно, далек был от прежнего пиетета перед здешним магическим могуществом — после всего, что сам уже повидал, — но академия в любом случае есть академия! Специалисты, архивы… Да, в конце концов, просто загипнотизировать этих ребятишек и под гипнозом из них вытащить все, что они когда-либо видели или слышали! Вот по этим данным и решать уже — из какой они реальности и есть ли у них там Фудзияма или Куала-Лумпур… Или что у них может быть — там, откуда они родом? Смешно, кстати: про Фудзияму-то я даже и не вспомнил, когда спрашивал; знаток, блин, нечего сказать…
Впрочем, с Фудзиямой — ладно… Это я отвлекся просто. А вот с Академией — это хоть что-то! Просвет. Буквально луч света в темном царстве! А то ведь так и в депрессию впасть недолго — от подобных-то новостей… Не супермен же я, в самом деле, из нержавеющей стали! Хотя, конечно, по голове вместо дерева стучать, пожалуй, можно… Проверено…
— Ну чего ж делать? — сказал между тем Пашка, пока я углублялся в дебри своих мыслей, и поскреб у себя в затылке. — Раз придется, так присмотрим… Куда деваться? С чего начинать-то вот только?
— Да какая, к черту, разница… — махнул я рукой. — Пойдем посмотрим, чего там Элли с ними натворила. Может, понадобится что…
Ну мы сходили. Посмотрели, как толпа горничных — или как их тут в гостинице правильно называют? — под предводительством мисс Элизабет моет в большой лохани-ванне наших малолетних нежданчиков. Тут же и я пригодился: оказалось, что нормального мыла в Терете конечно же нет, и я вывалил «банщицам» ворох всяческих шампуней, пенок, гелей и прочих моющих средств.
Чем вызвал фурор на грани шока. И как следствие — получил немедленный заказ на стиральный порошок. Потому как его, сами понимаете, не имелось тоже. Само собой — не было и детской одежды. То есть была, но местная. А Элизабет она чем-то не устраивала. И постельное белье она также забраковала. И очень хотела, чтоб в комплекте к порошку имелась еще и стиральная машина…
Но тут уж я встал на дыбы. Поскольку мне никак не улыбалось поставлять к стиральной машине еще и электростанцию. А к электростанции топливо. И обслуживающий персонал. Благодарю покорно… Ручками постирают. Как Иван Грозный у Жванецкого. Стоя по колено в реке в закатанной скуфье…
Блин…
Вот же ж действительно: не было бабе клопоту — купила порося…
И я даже обрадовался, когда посредине этого разгула появился очередной стражник с докладом — это был повод отвлечься…
— Что, еще кого-то нашли? — Не то чтобы я так думал… Но после этих японцев, или кто они там, решил готовиться к худшему.
— Никак нет! — ответил посланец. — Больше никаких находок не было!
Слава тебе, Великий Дом, пославший мя!
Или Высокое Небо? Ну все равно, в общем — слава…
Я с облегчением выдохнул. Но оказалось, что обрадовался я рано…
— Но час назад к нам в тюрьму приехал лично господин Данстин и забрал оттуда тех двоих, что арестованы по вашему приказу…
— Какой… — я уж почти выговорил «какой Данстин». Но все же вовремя вспомнил, что это хранитель главной городской печати. А двое арестованных — это не иначе как «рога» и «земляника».
Черт… Я ж про них совсем забыл… Вместе со своим приказом! А не следовало бы. Начальник-то тюрьмы канцлеру подчинен? Подчинен. А я для него кто? Так — понаехавший тут. Пусть даже и с королевскими полномочиями. Я уеду — а им тут вместе дальше жить.
И что теперь?
Да в общем-то ничего. Раньше думать надо было. А сейчас… Когда вокзал отъехал, поздно мешки хватать! Кабы я сразу, волоча этих придурков, вломился бы к Данстину домой… И начал бы качать права вдребезги и пополам… Меня б поняли. А после драки кулаками… Сам виноват.
Придется утереться и сделать вид, что так и задумывалось. Эмиссар центральной власти сыночка канцлера в тюрьму посадил — но не убил. А канцлер, соответственно, с эмиссаром разбираться не стал, но сыночка из кичи вынул. Что-то вроде нейтралитета получается. Такого, какой я примерно и представлял во взаимоотношениях Поставля и Терета. Может быть, я тут как раз вполне себе попал в русло внутригосударственной политики. И ничего не наломал, будем надеяться… Все равно поутру уезжаю.
— Ладно… — сказал я солдатику. — Хрен с ним. — И, видя, что он топчется, не собираясь уходить, спросил: — Ну что еще?
— Он еще сказал… — сообщил стражник, помявшись, — что будет требовать с вас виру…
До меня не сразу дошло.
— Какую еще виру?
— Ну… За убийство мага…
Ах ты, хвост куриный!
— За убийство мага?
Стражник кивнул.
Блин… А еще они называли его червяком! Земляным червяком.
— А ну-ка, пошли, — сказал я. — Покажешь, где он живет…
— З… зачем?
— Виру платить — раз он решил ее требовать с личного королевского магистра…
Стражник не посмел ослушаться. Хотя больше всего после моего заявления, похоже, ему хотелось исчезнуть. Чтобы не участвовать в разборках высшего уровня… Что ж, понимаю. Но ничем помочь не могу: надо же, чтобы кто-то мне показал, где обитает этот хозяин большой печати…
Боже, когда ж этот день закончится-то?!
Господин теретский канцлер, как оказалось, жил довольно далеко… Впрочем, Терет только по здешним средневековым меркам город большой. А так — часа за три неспешным шагом пересечь можно, в самый длинный конец вдоль реки.
Вот мы и пересекли практически. Только не вдоль, а поперек. Где-то за полчаса добрались. Причем самое смешное — если бы я опять сотворил «виллис» — времени ушло бы столько же, если не больше. Что поделать — специфика средневекового градостроительства! С прогрессом уживается трудно…
Впрочем, некоторую несомненную пользу в данном случае сей факт имел. Пока мы шли, я усиленно раздумывал, что буду делать по приходе на место.
К счастью, горячечные фантазии, вроде того чтобы приехать на танке и сровнять резиденцию здешнего градоначальника с землей, выветрились у меня из головы еще на первой сотне метров. И не потому, что я на танке никогда раньше не ездил. С моей-то повсеместной компьютеризацией — дело нехитрое.
Просто я вовремя вспомнил, что ни я, ни Поставль не пребывают с Теретом в состоянии войны. И даже где-то как-то Терет является административной единицей королевства Остравского. И начни я тут убивать должностных лиц направо и налево — неизвестно, что из этого выйдет. Уж во всяком случае то хрупкое равновесие в отношениях теретской верхушки и центральной администрации я нарушу наверняка. А оно мне надо?
Более гуманная идея усыпить всех, кто есть на подворье Данстина, после некоторого обдумывания также была отброшена в сторону. Поскольку не несла в себе никакого конструктивного элемента. Ну усыплю. Ну и что? А дальше? В чем смысл? Хорошо мне на поле боя было всех кого ни попадя слезогонкой травить — на войне, как на войне! А тут что делать прикажете? Чиновники — да еще купцы в придачу — это вам не какие-нибудь безответные навьи. Тут что-то похитрей надо бы измыслить. Вот только что?
Только уже почти на подходе я вроде бы придумал.
Не ахти, конечно, но, кажется, вполне к месту…
Усадьба хранителя главной городской печати не уступала размерами жилищу Словинеца. Да и видом тоже. Был это самый натуральный замок из камня с мощнейшим тыном. Ну и воротами под стать.