“Двигайся, Донован. Ты должен двигаться”. Она приглашающе приподнимает бедра, и теперь моя очередь стонать.
“Так туго”, - шиплю я, когда вынимаю совсем немного, а затем возвращаюсь внутрь. Ее глаза встречаются с моими, когда я вынимаю еще раз, а затем медленно погружаюсь обратно. Она теплая, влажная и чертовски идеальна.
“Я люблю тебя”, - тихо говорит она, обвивая руками мою шею.
“Я тоже люблю тебя, солнышко”. Мои губы встречаются с ее губами, и когда я чувствую, как ее язык касается моего, мой член пульсирует.
Черт, я долго не протяну. Протянув руку между нами, я касаюсь пальцами ее клитора, и она сжимается вокруг меня. Ее киска такая скользкая, но я продолжаю тереться об нее костяшками пальцев, пока не почувствую, что она близко.
“Вот здесь”. Она выгибает спину и закрывает глаза, когда румянец расцветает на ее груди и шее.
Я не спускаю с нее глаз, чтобы не пропустить момент, когда наслаждение берет верх и она достигает оргазма. Видеть, как Грейси кончает, когда мой член входит в нее, — это самое прекрасное, что я когда-либо видел, и это доводит меня до пика вместе с ней.
Мой член пульсирует в такт с ее влагалищем, когда я кончаю в нее. Мои внутренности в огне, так как каждая последняя капля, которую я когда-либо делал, смазывает ее киску до такой степени, что она стекает по ее заднице. Я никогда раньше не ощущал ничего настолько мощного, и мне приходится задыхаться, чтобы не упасть в обморок.
Единственные звуки — это звуки нас двоих, пытающихся отдышаться, когда мы цепляемся друг за друга. Это так мирно и прекрасно, что я никогда не хочу, чтобы этот момент заканчивался. Я ни секунды не хочу проводить вдали от женщины, которую люблю.
Глава тринадцатая
Грейси
“Донован!” Я зарываюсь пальцами в его волосы, когда оргазм накрывает меня. Его рот неумолим, пока я кончаю в чистое наслаждение. И я, и мое тело безумно влюблены в этого мужчину. Возможно, мы недолго были вместе, но он может читать меня лучше, чем кто-либо другой.
Я медленно открываю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Он кладет голову на внутреннюю сторону моего бедра, используя его как подушку. На губах у него также очень самодовольная улыбка. Я тоже не могу винить его за это, потому что у него божественный рот. Я так собираюсь однажды выйти за него замуж.
“Доброе утро, солнышко”. Он поворачивает голову, целуя внутреннюю сторону моего бедра. Шторы в спальне отдернуты, и вся комната залита светом.
“Дерьмо”. Я пытаюсь сесть, но у меня ничего не получается, так как Донован лежит на мне. “Который час?”
“Все в порядке. Я разговаривал с твоим боссом этим утром и связался с Эви. Расслабься”.
Я опускаюсь обратно, переваривая то, что он говорит. “Ты разговаривал с моим боссом и девушкой моего отца?” Может, мой папа и не называет Эви так, но я называю.
Хорошо, если они все еще вместе. Я не могу винить ее, если на этом этапе она скажет ему отвалить. Ему нужно немного подлизаться, и я надеюсь, что он это сделает. Мне ясно, что она влюблена в моего отца и глубоко заботится о нем. Я не думаю, что он был бы слишком счастлив, если бы мужчина делал со мной то, что он делает с ней. Ее не нужно держать в неведении.
“Не злись на меня. Ты спала, поэтому я кое-что уладил. Тебе нужно было отдохнуть”.
“Я не сержусь”. Я наклоняюсь и провожу пальцами по его волосам. “Спасибо”.
“Мне приятно заботиться о тебе”. Он взбирается по моему телу, и когда он целует меня, я протягиваю руку между нами и направляю его член к своему отверстию. “Солнышко. Тебе нужно время ”.
В его словах нет борьбы, но он пытается поступить правильно. У меня действительно сейчас этого нет, потому что я хочу, чтобы он был внутри меня. Я хочу эту связь.
“Мне действительно больно”. Я обхватываю его ногами и приподнимаю бедра, заставляя его член скользнуть в меня на несколько дюймов. “Я жажду тебя”. Я покусываю его нижнюю губу.
Когда я вот так с Донованом, легко забыть обо всем остальном, кроме нас двоих. Остальной мир тает, и есть только счастье без каких-либо других забот.
“Я не могу сказать тебе ”нет"." Он хрипит, когда полностью входит в меня, и я не могу сдержать тихий вздох, который вырывается у меня. “Грейси”. Его голос такой низкий, что у меня по коже пробегает дрожь.
“Не останавливайся”, - умоляю я. Небольшой укол боли, который я почувствовала, уже прошел. Донован — большой человек, и я думаю, мне потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к нему, даже сейчас, когда я принимаю его не в первый раз. Я также не собираюсь жаловаться на это.
“Ты такая чертовски узкая и маленькая. Придется тебя растягивать”.
“Донован”. Моя киска сжимается вокруг него. Мне нравится не только то, что рот Донована может делать со мной, но и то, что он говорит. Они заводят меня не меньше.
“Тебе нравится идея, что я открою тебя, не так ли?” Он продолжает входить и выходить из меня. “Это значит, что тебе нужно быть в моей постели каждую ночь, чтобы ты могла засыпать с моим членом внутри себя”. Он толкается, и мои ногти впиваются в его плечи. “Чтобы ты могла просыпаться таким же образом”.
“Да”, - соглашаюсь я, поднимая бедра навстречу каждому его толчку. Звучит идеально.
“Хорошая девочка. Рад видеть, что мы на одной волне”. Я слишком потеряна в удовольствии, чтобы полностью понять, что он имеет в виду. Особенно когда его пальцы находят мой клитор. Я снова вскрикиваю, когда на меня обрушивается очередной оргазм.
Донован стонет мое имя, когда его оргазм разливается глубоко внутри меня, смешиваясь с моим собственным. Он зарывается лицом в мою шею, затем перекатывает нас так, что я оказываюсь поверх него. Я вымотана и закрываю глаза, когда он начинает водить пальцами вверх и вниз по моей спине, нежно успокаивая меня.
“Если хочешь, мы можем построить комнату у меня дома или даже на восточной стороне участка. Там есть несколько акров земли, чтобы у твоего отца был свой дом поблизости”. Я приподнимаю бедра, и твердый член Донована выскальзывает из меня. Он издает стон, и когда я собираюсь скатиться с него, он хватает меня за бедра, чтобы остановить. “Я был только—” Я прерываю его.
“Я не хочу говорить о своем отце, когда твой член внутри меня”. Отчасти это правда, но мне все еще многое нужно переварить. Я знаю, что скоро все изменится, и то, что сказал Донован прошлой ночью, заставляет меня задуматься о будущем, и я имею в виду не только моего отца. Он сказал мне, что любит меня, а затем я позволила ему кончить в меня. Это больше, чем наша совместная жизнь или даже брак, если вы спросите меня. Это говорит о том, что ты хочешь связать себя со мной на всю оставшуюся жизнь.
“Я дам тебе это”. Он сжимает мою задницу. “Но ты уже согласилась переехать”.
“Это был грязный трюк”, - смеюсь я.
“Когда дело доходит до тебя, я буду играть грязно, чтобы получить то, что я хочу”.
“Мне действительно это нравится”. Я наклоняюсь, целуя его. Он углубляет поцелуй, его пальцы запутались в моих волосах, прежде чем он перекатывает и подминает меня под себя.
“Не слишком ли я тороплюсь? Я никогда не занимался всей этой фигней с девушкой. Черт возьми, 'девушка' звучит неправильно. Ты для меня гораздо больше, чем это. Я люблю тебя, и я хочу просыпаться рядом с тобой каждое утро и засыпать каждую ночь с поцелуем на твоих губах ”.
“Я тоже этого хочу”, - признаюсь я. “'Девушка' для тебя действительно в новинку?” Спрашиваю я. Я не хочу знать о его прошлом, но я вроде как знаю. Даже со шрамом Донован чертовски хорош. Он может этого и не видеть, но остальной мир видит.
Он не заметил, как другие девушки в "кукурузном лабиринте" разглядывали его, пока он помогал мне работать со стендом. Его внимание было приковано ко мне, и я проверила. К сожалению для них, похоже, я — это все, что он видит. Мне нравится, когда все его внимание сосредоточено на мне, но, тем не менее, я также знаю, что если я хочу быть центром его мира, я должна действительно прийти и быть в центре этого. Я не хочу выбирать, но однажды я тоже хочу создать собственную семью. Я думаю, что мой папа тоже хочет женщину, которую мог бы назвать своей. Возможно, мы оба беспокоимся о том, как каждый из нас может это воспринять.
“Тогда моя работа была на первом месте, потому что, возможно, я всегда пытался проявить себя или что-то в этом роде. Многие другие агенты поносили меня за то, как я вырос”.
“И как это?” Я провожу руками по его груди и обвиваю руками его шею.
“Кто-то может сказать, что с серебряной ложкой. Я получил степень в области уголовного правосудия в Пенсильванском государственном университете”. Черт. Я всего этого не знала. Я имею в виду, я могу сказать по его дому, что у него все хорошо.
“О, малыш из трастового фонда”, - поддразниваю я, и, клянусь, он краснеет.
“Эй, я добрался до Пенсильванского университета один”.
“Это когда ФБР ворвалось и схватило тебя?” Я спрашиваю. “О! Ты был в секретном подпольном студенческом обществе под названием "Черепа"? Я люблю этот фильм ”. Все тело Донована сотрясается от беззвучного смеха.
“Я пытаюсь уговорить тебя переехать ко мне сюда”. Он возвращает меня к текущей теме.
“Ты не думаешь, что это слишком рано?” Спрашиваю я, хотя мне действительно этого хочется. “Мы еще многого не знаем друг о друге. Я даже не знаю, чем ты сейчас зарабатываешь на жизнь.”
“Я возглавил финансовую компанию моего отца, чтобы он мог уйти на пенсию и взять маму в миллионы поездок, которые он обещал ей с тех пор, как мы были детьми”, - говорит он со смехом. Мне нравится, как он звучит.
“Вау”.
“Он всегда хотел, чтобы этим занялся либо Тидас, либо я”.
“Работа в сфере финансов. Звучит замысловато”. Во мне просыпается чувство неуверенности. Я всегда была и останусь девушкой из маленького городка. Колледж никогда не входил в мои планы. Я не уверена, что пошла бы, даже если бы это был вариант. Мне это никогда не нравилось, потому что я люблю Холлоу-Оук.
“За это хорошо платят, и я не испытываю к этому ненависти. Это возвращается к попыткам воспроизвести все эти "Что если". Жизнь приносит вам то, что она приносит вам. Иногда вам кажется, что наш мир вокруг нас просто взорвался, но когда эта пыль начинает оседать, вы можете увидеть красоту в том, что осталось ”.