Но душевная слабость длилась недолго, я расплатилась, вздохнула и отправилась к дому Арни, пару раз успев позвонить ему без всякой надежды на ответ. Так и вышло, его мобильный по-прежнему отключен. Нет, это даже странно.
Еще одна странность, а скорее неожиданность, обнаружилась возле дома Дохлого. Пока я обедала в кафе и болталась по улицам, джип исчез, вызвав досаду и раздражение, хотя совершенно не ясно, что бы я стала делать, если бы и присутствовала при его отбытии. Бросилась такси ловить? Кстати, неплохая идея, был бы шанс узнать, кто эти типы, проводив их до места, а теперь я даже не уверена, что их интересовал Дохлый. Носатый бросился за Натальей… Он мог ее с кем-то спутать. Вдруг ревнивый муж нанял сыщиков и ко мне все это не имеет никакого отношения?
Теперь прятаться в подворотне было глупо, и я направилась во двор, с намерением звонить в домофон до тех пор, пока Дохлый не откроет. Иначе выходит, я зря столько времени на него потратила. В переулке зажглись фонари, отбрасывая на асфальт словно нарезанные полосами тени, а вот во дворе было темно, только одно окно, выходящее сюда, светилось – то, что прямо над дверью подъезда. Ничего необычного в этом не было, но я сразу почувствовала себя неуютно. Машина Арни стояла на том же месте, хотя в темноте ее не особо разглядишь. Однако тот факт, что он, скорее всего, дома, придал мне уверенности. Я подошла и набрала номер квартиры на домофоне. Сигнал повторялся снова и снова, а я вдруг затылком почувствовала чей-то взгляд, по спине мурашки побежали, я замерла, толком не зная, стоит повернуться или нет? Так бывает, когда ожидаешь увидеть нечто страшное. Глупые детские страхи, но в тот момент они таковыми не казались. Сигнал домофона стих, а я, прислушавшись, различила осторожные шаги. Набрала в грудь воздуха и резко повернулась. Свет из окна над моей головой освещал небольшой пятачок земли возле подъезда, теперь двор казался еще темнее.
Я отступила на шаг, почти прижавшись спиной к двери. О безотчетном ужасе я слышала, теперь пришлось узнать, что это такое, и в восторг я, понятное дело, не пришла. Никакого движения, никаких звуков в тишине, вдруг ставшей пронзительной.
Надо сказать, со страхом я справилась довольно быстро. Глубоко вздохнула и осторожно, на цыпочках, направилась в переулок. Достигла угла здания, выглянула. И вовремя. В арке на мгновение возник силуэт мужчины, а я с облегчением вздохнула: никакой мистики. И ускорила шаг, уже не прячась.
Миновала арку и с удивлением огляделась: переулок был пуст, так что неизвестно, куда этот тип делся. Если он не испарился в воздухе, против чего бунтовал мой здравый смысл, значит, скорее всего, укрылся в моей подворотне. Перебежав дорогу, я с некоторой опаской в нее заглянула. Вроде никого. Торопливо вошла во двор и увидела тетку с пекинесом, точнее, стояла она в компании женщины лет шестидесяти, а пекинес нарезал круги по соседству. Обе тут же на меня уставились, а я спросила задушевно:
– Вы мужчину не видели?
– Туда пошел, – кивнула женщина в глубь двора.
Я прибавила шагу, успев услышать, как она сказала, понижая голос:
– Странная девица… в нашей подворотне болталась.
– Небось за женихом следит, – хохотнула вторая женщина, а я, преодолев еще с десяток метров, вышла на соседнюю улицу.
Прохожих здесь было достаточно, но ни один не напоминал типа, увиденного в арке. Постояв немного в раздумье, я хотела было вернуться и выполнить недавнее обещание: достать Арни любым способом, но вдруг поняла, что никакие силы небесные не заставят меня войти в его двор. Хватит с меня приключений на сегодня.
Прикинув, в какой стороне ближайшая троллейбусная остановка, я бодро зашагала по улице, то и дело набирая номер Дохлого. Может, он успел его сменить? Надеюсь, в конце концов он обратит внимание на мои звонки и позвонит сам.
Сворачивая в родной двор, я увидела «Гелендваген», который не спеша меня обогнал. Должно быть, события дня так на меня повлияли, что все вдруг стало казаться подозрительным. Я притормозила, а потом и вовсе спряталась за ближайшими деревьями, продолжая наблюдать за джипом. Водитель развернулся и занял место на парковке, заблокировав сразу три машины. Есть такие нахалы. Этот особо не приглянулся тем, что встал прямо напротив моего подъезда. Фары потухли, двигатель не работал, но покидать машину никто не спешил. Устроили засаду возле дома Дохлого, а теперь на всякий случай отправили кого-то сюда? И что делать мне? Воспользоваться чердаком, свет в квартире не включать, а еще лучше – заночевать у Стаси.
Я направилась к выходу со двора, намереваясь выполнить свой план, и нос к носу столкнулась с подвыпившей компанией. Трое мужиков искали приключения, и им было невдомек, что я-то как раз старательно их избегаю. В общем, на сегодняшний вечер у каждого из нас были свои планы.
– Красотуля, ты куда торопишься? – заголосил один из них и радостно заржал, пытаясь меня обнять.
– Вова, у нее зрение плохое, не видит своего счастья, – заголосил другой. Тут и третий подал голос:
– Не, она обалдела от счастья. Слышь, как тебя там…
Никогда раньше мужики так со мной не разговаривали, я собралась ответить в том смысле, что мечты редко претворяются в жизнь, а особенно такие дурацкие, как у них, но вспомнила, как выгляжу, и чужое нахальство стало понятно. Обычно подобные типы от меня держались на расстоянии, справедливо полагая: ничего им не светит. И нате вам… Да еще в такой неподходящий момент.
– Руки убери, – зашипела я, но только их раззадорила.
– Что ты девушку смущаешь? – начал кривляться первый. Второй тут же поддакнул:
– Она скромница. Ты, случайно, не монахиня?
– Я, случайно, из общества по защите прав животных. И чтобы завтра мне не пришлось вас защищать, давайте вы сейчас пойдете себе с миром.
– Вова, я не понял, она нам хамит? – удивился один. А второй добавил:
– Ты, дрянь, знаешь, с кем говоришь?
Положение мое было крайне затруднительным. Я запросто могла дать деру и скрыться раньше, чем они очухаются. Сомнительно, чтобы в таком состоянии они хорошо бегали. Беда в том, что уносить ноги я могла лишь в одном направлении. Путь вперед был заказан (сквозь этих придурков не прорвешься), а во дворе поджидал «Гелендваген», водителю которого совсем не хотелось попадаться на глаза. Положим, в темноте он меня не узнает, но вдруг все-таки захочет проверить, что за девица вошла в подъезд?
Между тем мужики окружили меня плотным кольцом, и я испугалась: свой шанс сбежать без потерь я упустила. Мы вяло переругивались, на мое счастье, троица сама толком не зала, чего хочет. Убраться восвояси не позволяла гордость, прочее виделось им так же смутно, как и мне. «Надо решаться», – подумала я, сообразив: все неминуемо скатывается к мордобою. И тут из темноты возник мой спаситель, его миссию я просканировала сразу, по металлу в голосе, когда он произнес:
– От девушки отошли и, по возможности, быстро исчезли.
Я взглянула на него в немой благодарности, доходившего сюда света фонаря было достаточно, чтобы разглядеть мужчину, глаза у меня чуть выкатились от изумления, а сердце сладко защемило. Он казался воплощением женских грез о благородном и сильном. Плечо его, безусловно, было крепким, а спрятаться за спиной могли не одна, а даже две девицы моей комплекции. О таком натурщике тосковали все художники: и рост, и стать, и лицо, ваяя которое природа или Господь, уж кому как нравится, намеревались показать, каких вершин можно достичь при известном старании. Короче, он был просто неприлично красив и решил спасти меня от хулиганов. Такое, как известно, бывает лишь в женских романах и третьесортных фильмах, когда никто не заморачивается придумать что-нибудь более оригинальное. Оттого подобное счастье напрягло и даже насторожило. Еще вопрос, от кого следует бежать.
Пока я над этим размышляла, трое типов всецело переключились на моего защитника, наперебой выясняя: кто он, знает ли он, во что превратится через минуту и куда ему следует идти. Он ответил на вопросы весьма своеобразно: кулаком в ухо ближайшего к нему парня. Тот слабо охнул и свалился без чувств, прямо под ноги онемевшим товарищам. Видимо, идея, что их будут бить, до той минуты в голове не укладывалась и вызвала скорбное удивление.
– Зараза, – прорычал один из двоих оставшихся на ногах и тут же оказался рядом с товарищем. Третий заверещал:
– Ты чо творишь? – и предусмотрительно отпрыгнул в сторону.
– Бегом, – скомандовал мой защитник. И парень резво потрусил со двора, время от времени оборачиваясь и потрясая кулаком.
– Спасибо, – раздвинув рот до ушей, сказала я и бочком начала его обходить, надеясь смыться, но он был бдителен, шагнул в сторону, препятствуя свободному передвижению, и сказал сурово:
– Приличной девушке ни к чему вступать в перепалку с пьяным сбродом.
– Это диагноз? – поинтересовалась я.
– Надеюсь, что нет.
– Правильно, надейтесь. Еще раз спасибо и всего вам доброго…
Я вновь попыталась улизнуть со двора, а он сказал:
– Недостаточно приключений на один вечер? Шла бы ты домой… – И кивнул в сторону моего подъезда. Это мне особенно не понравилось.
– «Гелендваген» не ваш, случайно? – уточнила я.
– Нравится? – спросил он.
– Не очень. Чересчур брутально. Но вам подходит.
– Иди домой, – задушевно предложил он.
– А чего это вы мне тыкаете? – удивилась я.
– Обращение на «вы» всегда несет определенный подтекст, намекая на возраст женщины.
– Это кто сказал, Энгельс?
– Почему Энгельс? – удивился красавец-заступник.
– Сама не знаю. Кстати, мой возраст еще лет десять как минимум реагировать на подтексты и не подумает, так что смело можете говорить мне «вы».
– Не занудствуй, – он зевнул, разбивая вдрызг образ прекрасного принца и на глазах становясь наглым придурком. – Пошли. – И, легко подхватив меня за локоть, повлек к подъезду.
Пока мы вели светскую беседу, мужики поднялись с колен и, трогательно поддерживая друг друга, заковыляли вслед за товарищем. А я пожалела, что не могу к ним присоединиться.