– В котором часу это было?
– Где-то в половине десятого.
– И что? – с сомнением спросил Герман. – Машина показалась тебе подозрительной…
– Ты не знаешь главного. Слышал об убийстве Кудрявцева?
– Кудрявцева? – переспросил Герман. – Хозяин фирмы «Орион»? Конечно. А ты его откуда знаешь?
– Пришлось познакомиться, – решилась я, вовсе не уверенная, что поступаю правильно. – Чума свистнула у него деньги. Если не ошибаюсь, три миллиона рублей. Его люди Ирку искали, в этом я смогла сама убедиться. Она решила, что добром для нее это не кончится, и деньги надумала вернуть. Договорилась с Кудрявцевым, что привезет их к нему домой. Но сама не поехала. – Тут я сделала паузу, Герман смотрел на меня и хмурился, а потом матюгнулся сквозь зубы.
– Дай отгадаю, кто повез деньги? Ты?
– Мы с Арни.
– Твою мать, – вновь выругался он.
– Думаю, для этого она меня сюда и вызвала. Никому не решилась довериться…
– И Кудрявцева они с Горем шлепнули?
– Горе говорит, что по башке получил и очнулся рядом с трупом. – Я подробно пересказала наш разговор. – Машину Арни видели возле поселка, могли и номера запомнить.
– Подозреваешь людей Кудрявцева?
– И их тоже.
Герман потер лицо руками и на меня уставился:
– Давай начистоту. По-твоему, Арни с самого начала знал… или это действительно случайность?
– Я бы решила: случайность. Он просто хотел меня подвезти. Чуму вроде огорчило его появление, но не очень. По крайней мере, она не настаивала, чтобы я избавилась от его общества. Хорошо зная безголовиков… в общем, могло быть по-любому. Вчера я дозвонилась Горе и прямо спросила: Арни был в курсе или нет. Ничего вразумительного он не ответил и тут же бросился сюда. Хотел встретиться с твоим братом.
– Ты видела его здесь?
– Да, задолго до твоего появления. Арни дверь не открыл. На звонки не отвечал. И Горе ушел…
– Но мог вернуться?
– Ты допускаешь мысль, что он убил Арни?
– Не знаю. У меня голова кругом. Был уверен, что брат покончил с собой, и вдруг такое… Сонька, если выяснится, что брата убили, я запросто могу стать главным подозреваемым. Похоже, я последний, кто видел его живым. Не считая убийцы, конечно. Я избил его. Мог ведь и убить?
– Я видела, как ты выходил из подъезда…
– И что? Ты сама не в лучшем положении. Если Кудрявцева убил кто-то из безголовиков, тебе будет сложно доказать, что ты ни при чем.
– Вот именно. Поэтому я никуда не уехала. И пыталась предупредить Арни, на тот случай, если Чума и Горе использовали его втемную, как и меня. Жаль, не успела. Если б он ответил на звонок…
– Ничего уже не исправишь, – вздохнул Герман. – Итак, любовь всей моей жизни, мы в дерьме по самые уши.
– Это я уже поняла, – кивнула я, едва сдерживаясь, чтобы не развить тему о «любви всей жизни». Не ко времени. То есть очень хотелось, но Арни еще до морга не довезли, а я млею от слов Германа и готова козой прыгать на радостях. Куда разумней сделать вид, что не придала значения его словам. А надо бы просто не придавать значения… Не зря я боялась встретиться с Германом.
– Поняла? – переспросил он и усмехнулся. – Поэтому вырядилась в Стасино барахло?
– Откуда знаешь, что в Стасино?
– А в чье же еще? Бабка в курсе?
– Нет, – соврала я, решив, что пока с нашей «большой любовью» ничего не ясно, не стоит открывать все карты. – У нее давление. Сказала, за тобой слежу. На почве былой страсти.
– Она поверила?
– Барахло, как видишь, дала.
– Что делать-то будем? – спросил Герман, приглядываясь ко мне, но теперь голос звучал спокойнее, а на губах появилась улыбка, правда, скорее печальная.
– Искать убийцу Кудрявцева.
– Кудрявцева? – переспросил он.
– Я уверена, если Арни убили… в общем, скорее всего, убийца Кудрявцева и твоего брата – один и тот же человек. Или люди.
– А если это Горе? Что тогда?
– Трудный вопрос, – вздохнула я. – Давай сначала найдем убийцу, а потом будем думать.
– Значит, Горе был здесь? Надо с ним поговорить. Позво- ни ему.
Я набрала номер, но мобильный Егора оказался выключен.
– Может, в бега сорвался? – предположил Герман.
– Это не трудно проверить. Я знаю, где он прятался. Выследила.
– А ты… умеешь удивить, – покачал головой Герман.
И мы поехали к Горе. Машину оставили возле церкви и начали спуск в овраг.
– Он вон в том здании, – кивком указала я.
– Тогда надо брать левее, он может нас увидеть. И сбежать.
– С тобой он вряд ли захочет разговаривать, – согласилась я.
К мастерской мы вышли минут через пять. В доме царила тишина, на двери висел замок. Герман на всякий случай его подергал. Затем обошел здание по кругу, заглядывая в окна.
– Там на полу какие-то вещи, – сообщил хмуро. – Похоже, он все еще здесь.
– Если он узнал, что Арни погиб… ему было не до вещей, – отмахнулась я.
– Как он мог узнать?
– Допустим, как и я, следил за домом. Или слушал полицейскую волну.
– Это Горе-то?
– Он неплохо разбирается в компьютерах. По крайней мере, так утверждала Ирка.
– Есть догадки, где сейчас может быть твоя подруга?
– Есть предположение, что Гору она бросила и сбежала из города. Возможно, вместе с деньгами.
– Что? – нахмурился Герман. – Ты считаешь…
– Она подставила меня, могла подставить и Гору. Вряд ли сама по башке его огрела, для этого она слишком осторожна: вдруг сил не хватит вырубить его с первого раза?
– То есть в деле есть кто-то еще?
– Это только предположение. Но если оно верно, не удивлюсь, коли и этого типа Ирка кинет.
– Чума – это Чума, – согласно кивнул Герман. – И этот тип убил моего брата?
– Я не верю, что убийца Гора. Он, конечно, чокнутый, но дружба для него кое-что значит. По крайней мере, он пытался меня предупредить. Сейчас главный вопрос: был Арни в деле или нет?
– Почему главный? – спросил Герман.
Мы сели на перевернутые ящики неподалеку от мастерской и разговаривали, глядя на небо, затянутое темными, почти черными облаками.
– Ответ на него поможет понять остальное. Если Арни ни при чем, его, скорее всего, убили люди Кудрявцева. – Герман в этом месте присвистнул, мол, сомнительное предположение. Но я продолжила: – Они ищут деньги. Возможно, еще что-то. Я тут на досуге в интернете покопалась… Непростой человек был этот Кудрявцев.
– Непростой, – кивнул Герман. – Очень даже непростой. Без его дружбы работать в этом городе было трудно. А дружба стоила дорого.
– Вот-вот. Ставки высокие. Если они вышли на Арни… Нет, не сходится, – недовольно нахмурилась я.
– Что не сходится? – проявил интерес Герман.
– Все. Допустим, они узнали, кто владелец «Мерседеса». Им необходимо вернуть содержимое сейфа, так? У Арни того, что им надо, нет. И он не знает, где оно может быть. Они поверят?
– Вряд ли.
– Правильно. Значит, не стали бы убивать его в квартире. Увезли бы в безопасное для них место и устроили допрос с пристрастием.
– А что мешало допросить его дома? На нем уже было достаточно синяков, если прибавятся новые, общую картину это не испортит. Потом ударили его по голове, вскрыли вены и бросили умирать.
– Потому что поняли: он действительно ничего не знает?
– В любом случае. Мой брат выложил бы все после первой оплеухи, как только понял, что дело серьезное. И теперь они будут искать тебя. И, конечно, Чуму с Горем. Оттого Стычкин и смылся. Тебе надо уезжать. Сегодня же. Здесь слишком опасно.
– А если полицейские и впрямь решат, что ты мог убить брата?
– Ну и чем ты мне поможешь?
– Расскажу о тех типах в машине, я номер запомнила.
– Если это киллеры, номера ничего не дадут.
– Я не уеду, пока во всем этом не разберусь, – упрямо возразила я.
– Да? А я подумал, за меня беспокоишься, – улыбнулся он.
– Беспокоюсь.
– Дурацкая мысль пришла в голову, – медленно произнес он, глядя куда-то вдаль. – Арни больше нет… никаких преград… – тут он посмотрел на меня. – Чувствую себя последней сволочью.
– Ты не виноват в его смерти. Я уверена, это было убийство.
– Виноват, не виноват… Арни нет. Кстати, если ментам придет охота копаться в нашей истории… у них будет лишний повод меня подозревать. Брат убил брата, любовный треугольник и все такое…
– Любой, кто тебя знает, скажет, что это чушь.
– Надеюсь, – Герман поднялся. – Надо ехать к матери. Не знаю, что я ей скажу… Ты отправляйся к Стасе и из ее квартиры не высовывайся. Потом я что-нибудь придумаю…
– Может, мне лучше здесь остаться? Вдруг Горе вернется?
– Спятила? А если предполагаемые убийцы выйдут на этот дом? Кто-то ведь дал ему ключ. Зная Горе… в общем, вряд ли он был особо осторожен. Я буду ему звонить, авось да ответит. А ты не вздумай. Неизвестно, с кем мы имеем дело, вдруг засекут твое местонахождение по мобильному. Лучше вообще его выключи.
– А как я тебе звонить буду?
– Я сам позвоню. На домашний Стаси.
– Номер помнишь?
– Еще бы, – усмехнулся он.
Мы вместе доехали до Соборной площади. Герман молчал, сурово хмурясь, готовился к разговору с матерью.
– Тебя отвезти? – спросил он, точно опомнившись.
– Сама доберусь.
– Нет, я…
– Ты забыл про мою маскировку?
Он остановил машину, я собралась выходить, когда он взял меня за руку и поцеловал. Едва коснулся губами моих губ, но это был поцелуй.
– Будь осторожна, – шепнул он, а я кивнула.
«БМВ» Германа исчез в потоке машин, а я все стояла на тротуаре, глядя ему вслед. Герман прав, Арни нет, а следовательно, нет никаких препятствий. От этой мысли стало не по себе. Не так давно, сидя на скамейке во дворе его дома, я оплакивала друга детства. А теперь что ж, радуюсь? Слава богу, подобных мыслей я отчаянно стыжусь. Но что-то вроде надежды, робкой и еще не ясной, в душе моей, безусловно, теплилось. Ох, уж эта старая любовь, которая не забывается.
На подступах к дому я вспомнила про осторожность (до той поры мысли мои целиком были заняты былой любовью), так вот, чтобы не отправиться вслед за Арни, я решила пробираться в квартиру окольным путем, то есть через подвальное окно на чердак и уж оттуда спуститься к своей квартире. Точнее, к Стасиной. Герман и тут прав, пора переселяться.