– Думаешь, он рассказал обо мне твоему Герману?
– Начнем с того, что он не мой. Люди с угрозами к Арни в дом явились?
– Утверждал, что звонили по телефону. Я не особо поверил, однако настаивать не стал, чтобы его не спугнуть, – пожал Левандовский плечами.
– Ну, так вот. Первым делом Арни позвонил бы брату. А Германа напугать не просто…
– Иными словами… Герман знал, от кого исходят угрозы?
– Знал или нет – легко проверить.
– Хочешь с ним поиграть в правдивые ответы?
– Не хочу. Но свою версию изложу. Давай посмотрим, что он будет делать.
– А давай, – кивнул Левандовский и расплылся в улыбке.
– Что касается твоего вопроса: рассказал Арни о тебе брату или нет. Если это Герман посоветовал ему узнать в мужчине Серова, то не рассказал. Уверена. Потому что брата боялся или сильно уважал, кому как больше нравится. К тому же непохоже, что старший кого-то подозревает в убийстве.
– Может, просто не желает откровенничать? Что ж… – Тут Левандовский взглянул на часы и вздохнул: – А теперь последний вопрос.
Я с готовностью согласилась, а он спросил:
– Хочешь заняться со мной сексом?
– Свинья.
– Это не ответ. Ну, так что?
Отвечать правду очень не хотелось, но идея была моя, к тому же приди мне охота сыграть в ту же игру еще раз… в общем, я молча кивнула.
– Не слышу, – продолжил улыбаться Левандовский.
– Хочу, – рявкнула я. – Но не буду.
– Почему?
– Потому что одно вовсе не проистекает из другого.
– Ты так умна для красавицы, что я даже не все слова понимаю.
– Хорошо, скажу проще: хотеть не вредно, а заниматься сексом я предпочитаю с любимым мужчиной.
Левандовский собрался что-то спросить, но я протестующе подняла руку:
– Это был последний вопрос.
Мы выпили еще коньяка, и Левандовский начал собираться восвояси. Если б не его дурацкий вопрос, я попросила бы его остаться. Трупы множатся, а я девушка практически беззащитная. Но теперь об этом не могло быть и речи.
– Вызвать тебе такси? – спросила я.
– Зачем?
– Приличные люди за руль не садятся…
– После трех рюмок? – удивился он. И хмыкнул: – К Стасе пойду, она приютит.
– Тогда коньяк прихвати, допьете.
Последнее замечание он проигнорировал и, насвистывая, направился в прихожую. Обулся и, уже взявшись за ручку двери, подмигнул с самой пакостной улыбкой на свете.
– Лучше бы я соврала.
– Ни-ни… Господь накажет.
Он вышел, аккуратно прикрыв дверь, а я прислушалась. Непохоже, что к Стасе пошел. Я перебралась к кухонному окну. Левандовский направлялся к своей машине. Поднял голову на мои окна, достал мобильный и позвонил. Очень скоро во двор въехало такси. Ясновельможный помахал мне рукой и отбыл. А я отправилась к Стасе. Дверь она открыла сразу.
– Коньяка не хватило? – спросила заботливо. – У меня еще бутылка припрятана.
– Стася, я уверена, вы видели, как отбыл пан Левандовский.
– Что опять не так? – уперев руки в бока, сурово поинтересовалась соседка.
– Все отлично. Мы практически достигли взаимопонимания. А вдруг у него кто-то есть? – невпопад спросила я. Она тут же втянула меня за локоть в свою квартиру.
– Никого. Сам сказал: мое сердце занято только вами, пани Стася.
– Довольно странно. Он ведь… неплохо выглядит.
– Настоящий красавец. Уж можешь поверить, я была настойчива. Не хотелось лопухнуться. Может, с кем и встречается от случая к случаю, но ничего серьезного. Не стал бы он врать.
– Ага. Мы, польские люди, никогда не обманываем друг друга…
Но Стася уловить иронию не пожелала.
– Вы хоть целовались?
– Нет.
– Кошмар. На что я перевожу свой коньяк?
Утром я позвонила Левандовскому. Выглянув во двор, увидела, что машина Марка Владиславовича все еще там, и тут же схватила мобильный.
– Доброе утро! – пропел он.
– Сегодня хоронят Кудрявцева, – сказала я.
– Уже не доброе. Есть масса тем для разговоров, не обязательно о покойниках. Кстати, ты мне сегодня снилась.
– Понятно. Ты вчера где-то набрался и до сих пор не протрезвел.
– Ничего подобного. В своей одинокой постели я мечтал о тебе.
– Я вчера соврала, чтобы сделать тебе приятное, – съяз- вила я.
– Значит, на самом деле ты меня не хочешь?
– Не хочу.
– Ну, так и иди к лешему в таком случае…
И отключился, гад. Пришлось вторично набирать его номер.
– А как же наше соглашение?
– Не поверишь, но я тоже врал. Ищи сама убийцу, кого хочешь ищи.
– Сейчас же нажалуюсь Стасе, ты не поляк, ты подлый шантажист.
– Только не это. Ладно, сейчас приеду, тем более что машину все равно нужно забрать.
Через полчаса он звонил в мою дверь. Итальянский костюм, белоснежная рубашка, галстук и легкая небритость. Выглядел он так, что сразу хотелось броситься ему на шею. Но и я эти полчаса даром не теряла. Тщательно уложенные волосы выглядели слегка небрежно, легкий макияж, ярко-синее платье, талию и грудь выгодно подчеркнули ремень и глубокий вырез, туфли на шпильке средней высоты.
– Это ты на похороны собралась? – присвистнул Левандовский. – Если б моя невеста так в день свадьбы выглядела, я бы прыгал до потолка.
Он оперся руками в стену на уровне моих плеч и в глаза уставился, противно ухмыляясь.
– Левандовский! – рявкнула я и кулак ему показала.
– А что не так? – удивился он.
– Ты ведешь себя… черт знает, как ты себя ведешь! Это навеки отобьет у меня охоту говорить правду. Я стану лгуньей, а виноват в этом будешь ты.
– Знаешь, Зоська, ты неправильная женщина, – вздохнул он. – Когда женщине что-то надо от мужчины, она становится покладистой.
– Вот до чего вы нас довели!
– Предлагаю сделку. Я тебя сейчас поцелую, а потом ты можешь тащить меня хоть на кладбище, хоть прямо в загс.
Я сделала вид, что выбор мне дается мучительным усилием воли…
– Ладно, валяй.
– Ладно, не буду, – махнул он рукой. – Не то правда в загс потащишь.
– Слово не воробей, – мстительно заявила я и повисла на его шее, чтоб он наклонился, он обнял меня и стал целовать, а я едва не лишилась сознания от счастья. Неизвестно, чем бы все это кончилось, но тут моя рука, оказавшись под его пиджаком, натолкнулась на весьма неожиданный предмет, в смысле, совершенно неожиданный в данной ситуации и даже весьма пугающий.
– Левандовский, это что?
– Пани Зоська, неужто вы не смогли обнаружить ничего более интересного?
– Что за пошлые мысли?
– У кого? – вытаращил он глаза, а я попятилась, желая оказаться от него на расстоянии.
– Если ты хотел, чтоб я не знала об этой железке, нечего было ко мне прижиматься. Мой двоюродный брат служит в полиции, но я его с пистолетом ни разу не видела. Что ты за адвокат такой?
– Осмотрительный. Твоего Арни убили, так? Вдруг им придет в голову ужасная мысль и меня укокошить?
– Эта страсть к оружию меня пугает.
– Если б не эта страсть, нас бы на свалке пристрелили. «Езус сладчайший!» – воздел он руки. – Моя душа рвалась навстречу ее душе, а она раз – и все испортила.
– На самом деле… – начала мямлить я, он покровительственно махнул рукой:
– Ладно. Прощаю. В следующий раз начнем с этого места. Идем. Неприлично заставлять покойника ждать.
– Но мы даже не знаем, где его хоронят, – хватая сумку, сказала я.
– Я знаю, милая. Тебе страшно повезло со мной.
Кривляться он наконец-то прекратил и сказал, что гражданская панихида начнется в десять в Доме прощания на Кутузовской. Только я порадовалась, что наш разговор перешел в нормальное русло, как Левандовский, усмехнувшись, спросил:
– Чего тебе вдруг вздумалось проводить покойного?
– Там наверняка будет много людей…
– А-а-а, ты надеешься обнаружить среди них убийцу.
– Я почти уверена, убийца – Валера. Все сходится. Допустим, Арни он не убивал, но Кудрявцев и Гора – точно его работа. И возле пожарки он в нас стрелял, после того как завладел Гориным мобильным.
– И что дальше?
– Да не знаю я… Приглядимся – может, что и придет в голову.
На гражданскую панихиду прибыло человек сорок, не так уж и много, учитывая, какое положение занимал в городе Кудрявцев. Мы вошли в большой зал и встали в сторонке, отсюда можно было наблюдать за происходящим, не привлекая к себе внимания. Вдова, в черном платье в пол и шляпе с вуалью, больше походила на голливудскую диву, неизвестно каким ветром сюда занесенную. В руках она держала букетик из мелких красных роз. Валера держался от нее на расстоянии. Выглядел скорее деловитым, чем расстроенным. Похоже, демонстрировать печаль по случаю похорон работодателя он считает излишним. Остальные тоже не особо печалились. Две женщины – видимо, родственницы, – стоявшие рядом с Еленой, всплакнули, но даже на них всеобщее вежливое равнодушие подействовало расхолаживающе.
– Ты с кем-нибудь знаком? – шепнула я Левандовскому.
– Нет. Но есть знакомые лица. Толстый дядя с седой гривой из администрации области, крашеная блондинка в коричневом костюме – тоже. Вон тот тип – бизнесмен. Мы их всех подозреваем?
– Вместо того чтобы помочь, ты действуешь мне на нервы, – шикнула я.
– Мы только зря теряем время. Покойника и без нас есть кому проводить.
Возразить было нечего, и мы покинули зал. Только вышли на улицу, как услышали голос за своей спиной.
– Как приятно снова вас видеть. – Дружно оглянувшись, обнаружили Валеру, он не спеша к нам приближался. – Я и не знал, что вы дружили с покойным, – продолжил он с усмешкой.
– Софья Сергеевна книжек начиталась и теперь уверена: убийца непременно явится проводить свою жертву.
– И как успехи? Не нашли среди гостей свою подругу?
– Уверена, вам прекрасно известно, где она находится, – не осталась я в долгу.
– Да? – он вроде бы о чем-то раздумывал. – Не возражаете, если мы немного побеседуем? – и кивнул на свой джип. Оттуда незамедлительно появились двое уже знакомых нам типов. Я испуганно посмотрела на Левандовского. Он равнодушно пожал плечами и направился к машине. Я подумала, если закричать погромче, может, от нас отстанут, но не закричала, решив: Левандовский лучше знает, что делать в таких случаях. Мне предложили сесть впереди. Это вызвало удивление, но и порадовало, еще больше порадовало, что головорезы Рогожина остались возле машины, захлопнули двери и замерли с постными лицами, после того как Валера с Левандовским устроился на заднем си- денье.