– Наконец-то, – заголосила Стася, воздев руки, это, видно, коньяк так действовал. – Услышал наш Господь мои молитвы. А за что его? – закончила она с некоторым удивлением.
– По подозрению в совершении убийства.
– Вот, – ткнула пальцем Стася в дорогого гостя. – Я всегда говорила: этим все и кончится. У него на роже написано: душегуб и разбойник. Еще когда под стол пешком ходил. У меня интуиция получше, чем у дипломированных экстрасенсов.
– Кого он убил? – нетерпеливо перебила я соседку.
– Брата, – ответил Левандовский. – После некоторых колебаний было решено, что Арни не сам на себя руки наложил. А так как Герман рассказал о ссоре с братом с элементами мордобоя, то и оказался подозреваемым, боюсь, единственным. Через трое суток его, скорее всего, выпустят, если еще что-нибудь на него не нароют.
– Но это глупости, – возмутилась я. – Герман не убивал брата, с какой стати?
– Придумают чего-нибудь, – философски пожал он плечами.
– А прослушка в квартире Арни? Как они это объясняют?
– А никак.
– Ну и ничего, посидит немного, – влезла Стася. – Много-то не дадут. Деньги есть, откупится. Ему только на пользу.
– Идиотизм какой-то, – буркнула я, отодвигая чашку в досаде.
– Нашла о ком горевать. Сколько раз повторять: он тебе не пара.
– Нельзя сажать человека за то, чего он не совершал. Марк Владиславович, вам эта идея должна быть близка, как никому другому.
– Желаете нанять меня в адвокаты сердечному другу, пани Зоська? – ехидно поинтересовался он.
– Надеюсь, адвокат у него уже есть. Вы-то сами что думаете делать? Убийство Арни напрямую касается вашего клиента…
Тут он достал из кармана пиджака фотографию и положил на стол.
– Похож на блондина, которого ты видела?
Я взяла в руки фотографию. Сомнений не было: этот тип сидел в машине возле дома Арни. Фото сделано на улице, изображение слегка смазано, здесь он казался симпатичнее, наверное, из-за выражения лица, задумчивого, почти мечтательного.
– Это он, – сказала я, возвращая фотографию.
– Отлично, – кивнул Левандовский. – Пани Станислава, примите мою бесконечную благодарность, ваши кулинарные таланты затмевает только ваше обаяние…
Он уже намылился к двери, но я ухватила его за рукав. Кстати, сегодня Левандовский был в джинсах, джемпере горчичного цвета и в льняном пиджаке. Не так роскошно, как вчера, но французскую туалетную воду для мужчин запросто мог бы рекламировать.
– А мне что делать?
– Ты вышивать умеешь? – серьезно спросил он. Стыдно, но на мгновение я купилась.
– Нет.
– Надо научиться. Девушка заранее должна думать о приданом.
– Пани Станислава тоже не вышивает, только на клавикордах дребезжит. Левандовский, или я иду с тобой…
– Идем, – кивнул он, чем слегка удивил. – Возможно, пригодятся твои актерские способности.
Он раскланялся со Стасей, за это время я успела собраться и последовала за ним к машине.
– Было бы неплохо послушать о твоих планах, – с легким подхалимством сказала я.
– Надо встретиться с блондином. Зовут его Сергей Хомяков, живет неподалеку, числится в охране уже известного нам господина Сергеенко. Но в офисе его сроду не видели.
– Мужчина для особых поручений?
– Похоже. Таких, как он, у Сергеенко еще двое. Думаю, эта троица Арни и пасла.
– Ты уверен, что это хорошая идея? – засомневалась я. – Вряд ли он захочет с тобой говорить.
– У меня есть убедительный довод.
– Пушка, что ли? – фыркнула я.
– Спорим, он сочтет ее веским аргументом?
– Настоящие адвокаты так себя не ведут, – огрызнулась я.
– Потом расскажешь, – расплылся он в лучезарной улыбке.
Хомяков обретался в доме на Гончарной. Дом самый обыкновенный, квартира однокомнатная, а жил он один. Пару раз в неделю его навещала мать, девушки появлялись от случая к случаю и иногда задерживались надолго. Последняя – месяца на три. Но сейчас как раз был промежуток холостяцкой жизни. Обо всем этом мне коротко сообщил по дороге Левандовский.
– Соседей опрашивал? – спросила я, желая поддержать разговор.
– Тольку одну старушку. Тут важно сделать правильный выбор. Зачем, к примеру, носиться по всему дому, когда можно зайти к нашей Стасе.
– О да! – воздела я глаза и руки. – Стася знает все. И как ты их вычисляешь?
– Очень просто. Сажусь где-нибудь во дворе и наблюдаю. – В этот момент он остановил машину и ко мне повернулся: – Значит, так. Глаз не спускаешь вон с того подъезда. Если вдруг появится наш блондин, звонишь мне.
– А ты куда?
– А я туда.
Он подхватил сумку с заднего сиденья и направился к подъезду.
– А если блондин в квартире? – пробормотала я, провожая его взглядом.
Ждать пришлось довольно долго. Левандовский не появлялся, и блондин тоже. Солнце светило по-летнему, навевая сладкую дрему. Каждый раз, когда из подъезда кто-то выходил, я нервно ерзала, еще больше боялась пропустить входящего блондина. Вдруг усну? А если он все-таки дома? Неизвестно, чем они там заняты… Вдруг блондин оказался хитрее, и ясновельможный сейчас в плачевном положении. Господи, как же я раньше об этом не подумала? Я схватила телефон с намерением звонить, и тут Левандовский наконец предстал передо мной, а через полминуты уже садился в машину.
– В квартире никого? – спросила я.
– Никого, но много всего интересного.
– А поконкретней нельзя?
– Поконкретней? Например, граммов двести героина.
Я присвистнула:
– И что теперь?
– Дождемся Серегу и поговорим.
Не успел Левандовский это произнести, как во двор въехала машина.
– Это он, – убирая с лица ухмылку, сказал ясновельможный. – Значит, так. Идешь к подъезду и просишь тебя впустить. Надеюсь, ты не против немного пококетничать? Желательно, чтобы клиент максимально расслабился.
Блондин на своей машине плутал по двору, искал, где можно припарковаться, а я припустила к подъезду. Когда он тоже там оказался, я с растерянным видом копалась в своей сумке, извлекая на свет божий различные предметы: кошелек, косметичку, чехол от солнцезащитных очков, и пыталась все это удержать.
– Я и не знал, что у меня такая красивая соседка, – с усмешкой заявил блондин, держа ключи в руке и не торопясь открывать дверь, а я испуганно подумала: вдруг он видел меня возле дома Арни и теперь узнал?
– Вы не могли бы мне помочь, – смущенно начала я, сунув ему в руки косметичку.
– Давайте я лучше дверь открою, – засмеялся он.
– Да, конечно. Вы тоже здесь живете?
– Тоже, а вот вас раньше не видел.
– Я почти никого тут не знаю, – лепетала я, он придержал для меня дверь, пропуская вперед, и вдруг за его спиной возник Левандовский. В результате в подъезд мы вошли вместе, в руках у ясновельможного был пистолет. Сергей, занятый болтовней со мной, не обратил на мужчину внимания, мы подошли к лифту, нажали кнопку вызова, и тут дуло пистолета уперлось блондину в бок. Он посмотрел на Левандовского с томлением в очах, а тот сказал:
– Веди себя прилично.
– Ты кто? – нахмурился Сергей.
– Какая тебе разница? – удивился ясновельможный.
Створки лифта разошлись в стороны, мужчины вошли в кабину, Левандовский нажал кнопку этажа, сказав мне:
– А ты пешком.
– Черт! – выругалась я и припустила по лестнице в большой торопливости, боясь, что меня и в квартиру могут не пустить. Учитывая, что жил Серега на седьмом этаже, я изрядно выдохлась. К тому моменту мужчины уже вошли внутрь, но дверь не была заперта, что очень порадовало.
– Дверь закрой на задвижку, – услышала я голос Левандовского и в точности выполнила приказ, после чего прошла в кухню, откуда доносился голос.
Блондин сидел на полу, прикованный к батарее наручниками. На смену изумлению пришла злость, сейчас он ее и демонстрировал, угрожая Левандовскому всевозможными карами. Тот устроился за столом и слушал все это со скучающим выражением на физиономии.
– По твоему виду похоже, что ты – хренов белоручка, который даже не знает, во что ввязался… – выговаривал блондин весьма эмоционально.
– А по твоему виду похоже, что ты сидишь прикованным к батарее, – вздохнул ясновельможный.
– Чего тебе надо? – возвысил голос Сергей. – Ты знаешь, на каких людей я работаю? Тебе фамилия Сергеенко о чем-нибудь говорит?
– И что? Я должен встать на колени? – Левандовский зевнул.
– Ну, ты придурок, – ярился блондин, попусту дрыгая ногами, за неимением возможности дотянуться до Левандовского.
– Включи телевизор, – попросил Марк Владиславович, обращаясь ко мне.
Телевизор висел здесь же, в кухне, прямо над столом. Только я собралась спросить, зачем ему телевизор, как он пояснил:
– Наш клиент сейчас начнет орать и всех соседей взбаламутит… – после чего взял пистолет, который до той поры лежал на столе у него под рукой.
Телевизор я включила, очень надеясь, что Левандовский просто запугивает блондина и дальше угроз дело не пойдет. Но неприятная мысль о том, что это вовсе не пустые угрозы, уже зародилась. К моему величайшему сожалению, Марк Владиславович оставался для меня темной лошадкой.
– Чего это мне орать? – с подозрением спросил Сергей.
– С того, что сначала я прострелю тебе одну ногу, потом вторую, затем снова вернусь к первой, пока не услышу правдивый и всеобъемлющий рассказ.
Говоря все это, Левандовский достал из кармана пиджака глушитель и стал приспосабливать его к зловещей железяке, что держал в руках. Руки его были в резиновых перчатках, в целом картина выглядела жутковатой до легкой тошноты, это я себя имею в виду. Что испытывал при этом блондин, оставалось лишь догадываться.
– Да ты чего, умом тронулся? – заголосил он, но телевизор не переорал. – Я знаю, кто ты… Адвокат, да? Черт, забыл фамилию.
– И не вспоминай, – махнул рукой ясновельможный. – Зачем тратить на ерунду последние минуты жизни.
– Не убьешь ты меня… ты же не псих…
Тут, как видно, блондина посетили сомнения в правильности собственного утверждения, его заметно перекосило, он начал дергать руками, в тщетной надежде оторвать батарею. Интересно, что бы было, оторви он ее в самом деле.