— Подожди, Кристина! — шагнул от Димки Тимофей, но тот удержал его за плечо и с силой, не сообразной комплекции и состоянию, потащил под арку во внутренние дворы.
— Это ты подожди, дружбан! Поговорить надо.
Тимофей резким движением высвободился, но без злобы, которой вдруг воспылал Димка, а лишь подчеркивая свою независимость. Оглянувшись, он увидел, что Кристина остановилась и с тревогой смотрела на них.
— Ну? И что ты хочешь мне сканать?
— Ты с ней переспал?
— С кем?
— Только вот втулять мне не надо, ладно? — поморщился Дима. — У вас с Дашкой уже что-то было?
— Ты серьезно?
— Да, да! Серьезно!
— С чего ты взял, что у нас что-то могло быть?
— Так было или нет? Было? Я же ее знаю. У нее не только в голове ветер. Но и в другом месте. Если она чего-то хочет, в лепешку расшибется, а сделает по-своему. Где это у вас было? У нее? Нет, зачем… У тебя же квартирка есть. Ты же у нас богатенький Буратино. Только вот нахрена тебе моя Дашка? Тебе других баб мало, руль[24] ты долбаный?
Тимофей легко взял его за лацканы пальто и прижал к стене.
— Хватит, Димон. Все, Мне ваши выступления уже поперек горла встали. Хватит. Концерт окончен.
— Тимофей, — позвала Кристина, подходя к ним.
— Все в порядке, Кристинка. Сейчас иду, погоди минутку, — кивнул он. — Только объясню этому молодому человеку, как он не прав.
— Ну что, что ты мне объяснишь? Что ты можешь мне объяснить? Как ты баб приманиваешь этой своей неотразимой таинственностью? Зорро, блин! Ты вот стоишь передо мной, а я тебя не знаю! Не знаю! Не знаю, чего от тебя ждать и что о тебе думать! Потому и не верю тебе, что бы ты сейчас ни сказал.
— Дело твое. Но по поводу Дашки ты ошибаешься. И обижаешься на нее зря. А вообще глупые вы, ребята. Придумываете себе что-то… Ну, Дашка понятно, она у нас особа творческая. У нее на роду написано слова разные произносить, чтобы народ не скучал. А ты? Ты же конкретный мужик. Любишь Дашку, ну и люби себе на здоровье. Я тебе не мешаю, можешь мне поверить. И больше не огорчай меня, Димон. Не надо.
— Да, я мужик, — зло сплюнув, произнес Дима. — И врежу тебе, как мужик!
— Давай, — Тимофей развел руки в стороны. — Если за здоровье не боишься.
От кафе по тротуару простучали каблучки. Напротив арки появилась Даша. Она замерла, обозревая всю сцену.
Тимофей на мгновение повернулся и тут же получил удар в скулу. Не сильный, но обидный в силу своей неожиданности. Всего пару движений Тимофею хватило на то, чтобы блокировать руку Димы за спиной и чуть сдавить грудь.
— Дима, нет! — вскрикнула Даша. — Не смей, дурак!
— Тимофей, он же пьяный совсем, не надо, — тронула Кристина его за плечо.
— Я и пьяный могу кого угодно… отхерачить, — пыхтел Дима, безуспешно пытаясь вырваться.
— Дима, Тимофей! Перестаньте!
— Что, Дашуня, страшно за Тимочку своего? Все равно ему по фейсу настучу. Так и знай! Друзья, блин! Видал я таких друзей, знаешь где?!
— Вот дурак! Ну и дурак же ты, Димочка! — ругалась Даша.
— Конечно, дурак. Только дурак может столько времени ничего не замечать!
— Что не замечать? Что? Ну что?!
— Сама знаешь! Да отпусти ты меня, урод!
— Отпусти, Тим, этого Отелло, — попросила Даша, разнимая их. — Все. Повеселились и будет.
Дима сделал попытку ринуться к Тимофею, но споткнулся и упал.
— Не надо, я сама, — предупредила Даша желание Тимофея помочь. — Вставай, придурок. Не умеешь пить, не переводи спиртное.
— Я встану. Встану и прибью его прямо тут.
— С каждым часом становится все интереснее, — сказала Кристина с усмешкой. — У вас тут просто буря бразильских страстей, как я посмотрю.
— Иди смотри в другом месте, — огрызнулась Даша. — Тут смотреть не на что.
— Все, хватит уже! — повысил голос Тимофей.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Все чувствовали себя неловко. Дашке вспомнились немногочисленные праздники, когда почти все родственники собирались в доме ее родителей. Сначала было весело, теплые воспоминания лились бесконечным потоком, но водка непременно все портила. На свет божий вытаскивались старью обиды, взаимные претензии и обвинения. А потом наступало такое вот никому не нужное молчание.
Первым его нарушил Тимофей.
— Митек, очухался хоть немного?
— Да пошел ты!
— Я ведь не из любопытства спрашиваю. Помочь?
— Отвали! — отмахнулся Димка, безуспешно пытавшийся застегнуть пальто. Он начал пятиться, рискуя упасть на пятую точку, но по пути ему попалась стена дома. Прислонившись к ней, Димка сосредоточил все свое внимание на пуговицах, с которыми никак не мог совладать. Смеясь, Тимофей взялся ему помогать, но тот отпихивал его руки.
— Все мужики идиоты, — сказала Дашка, сцепив руки на груди и с омерзением глядя на Димку. — Когда выпьют. Не видела ни одного нормального. Я Даша, — она протянула Кристине ладошку.
— Я Кристина, — ладошка была пожата.
— Наверное, мне надо извиниться? Жутко так все получилось. Вела я себя, как последняя гадина. Бабушкино наследство. Бабушка у меня тоже была стервь порядочная:
— Да уж, это заметно, — улыбнулась Кристина. — Ты в самом деле играешь в театре?
— Учусь. И играю.
— Дан…иссимо! — икая, позвал ее Дима. — Иди к нам. Нам без тебя так… плохо.
— Отстань, кретин! — лениво отозвалась та. — Я с человеком разговариваю, не видишь?
— Ты из-за него все эго устроила? Или Тимофей тебе в самом деле нравится? — тихо спросила Кристина.
— Не знаю. Они классные пацаны. Оба со своими странностями. А кто без странностей, правда ведь? Что касается Тима… Возможно, странностей у него больше, чем у других. Он у нас темная лошадка. Может, потому я на него и…
— Дашка-какашка, иди ко мне! — снова пролепетал Дима, выглядывая из-за Тимофеева плеча.
— Закрой рот, дурак! Дыши вот воздухом, мозги проветривай.
— У вас что-то случилось? — поинтересовалась Кристина.
— А что может случиться у нас, чахоточных детей большого города? Придумываем себе проблемы и носимся потом с ними. По поводу Тимки можешь не волноваться. Не отобью.
— Что ж, спасибо, — иронично усмехнулась Кристина, глядя, как Димка уже с восторгом братается с Тимофеем.
— Да и он не тот парень, которым легко можно вертеть. С такими никогда и ничего не случается, если они сами не захотят, чтобы с ними что-то случилось. Мне он напоминает кота, у которого девять жизней. И ни одной он еще не израсходовал. Ладно, пойду ловить такси. Довезу до дома своего дурковатого мавра, — Даша, подняв палец, подошла к кромке тротуара у шоссе.
— Тебе помочь с ним? — спросил Тимофей.
— Нет уж. С этим пьяным крокодилом пусть таксист имеет дело. Я ему не жена, чтобы на закорках таскать.
— Тогда мы пойдем.
— Ага. Давайте.
Тимофей все же помог загрузить Димку в такси, из которого тот все норовил вылезти. Дашка уселась рядом, шипя на него и награждая тычками, словно заправская жена.
Наконец такси вильнуло в поток машин на проспекте и в нем же через мгновение утонуло.
— Да, вечерок сегодня удался, — заметил Тимофей, беря Кристину за руку.
' — Не то слово, — согласилась она.
Спустя минуту они рассмеялись.
— У тебя забавные друзья. Сразу видно, что люди творческие.
— Они с Дашкой — два сапога пара. Кстати, о чем это вы с ней болтали? — он повернул ее к себе и заглянул в глаза.
— Да так, о нашем, о женском. А почему это тебя интересует?
— Ну, если учесть, что она наговорила в кафе…
— Она извинилась.
— Что? Дашка?! — удивился Тимофей.
— Она самая.
— В каком-то лесу скоропостижно скончался крупный зверь.
— Ты так плохо о ней думаешь? А между тем ты ей нравишься, — как бы невзначай сообщила она.
— Неужели? В таком случае у нее странная манера выражать свои симпатии.
— Тебе лучше знать, какие у нее манеры. И не напрягайся ты так, — потормошила его Кристина. — Мы с ней обо всем договорились.
— О чем договорились? — нахмурился он.
— О том, о сем.
— Поподробнее, пожалуйста.
— Это останется между нами.
Тимофей остановился посреди тротуара и прижал ее к себе, крепко обхватив сзади.
— Вот как! Снова тайны.
— Это невинные тайны. Не беспокойся.
— Когда меня просят не беспокоиться, я понимаю, что для беспокойства есть все основания.
— Какой ты, оказывается, нервный, — укоризненно покачала она головой. — Впрочем, я не удивлена, потому что двойная жизнь никого не умиротворяет.
— Злой намек на моего клоуна Тему? — пытливо приподнял бровь Тимофей.
— Может быть. Кстати, ты мне о нем так и не рассказал.
— Рассказать?
— Конечно. Мне же интересно знать, почему он появился. Или в нашем детском саду был его дебют?
Взявшись за руки, перешли через дорогу к ярко освещенному парку. Ветер играл с опавшими листьями у них под ногами.
— Нет, дебют Темы случился много лет назад, — сказал он, — когда я еще в школе учился. Кажется, в третьем классе. Правда, тогда это была простая кукла, которую надевают на руку, как перчатку. Эту куклу мне подарили на день рождения. Я устраивал с ней для двоюродной сестры и ее подруг целые спектакли. Выдумывал какие-то стишки, сказки, веселые истории. А потом, набравшись смелости, заявился в ближайший детский сад со своим Темой и попросил у воспитательниц разрешения выступить перед детьми. Не помню уже, успешно выступил там или нет, но приходил я туда несколько раз. Мне это понравилось. Потом кукла истрепалась. Да и вырос я. Пацан все-таки.
— А как получилось, что он появился теперь?
— Наверное, снова захотелось в детство, — усмехнулся Тимофей. — Вокруг все стало слишком серьезным. Каждый день я терял связь с тем, что было мне когда-то дорого, с тем, что я считал правильным. Как тебе объяснить? Я не знаю… Это как безнадега. Когда ничего вроде бы не можешь уже изменить. Как вокруг себя, так и в себе. Когда ничему уже не удивляешься. Ничему не веришь. Ни о ком не думаешь. Понимаешь?