Я положил ладонь на ширму. Видишь, железная, нудеть ни к чему – смена готова к директивному заданию. Под пальцами плеснуло теплом, отозвавшись трепетом индикаторов на наручах.
Волю в кулак, Джимми - намерение, что лезвие, открывающее путь.
Но шло тяжеловато, сука. Точно продавливаю резиновую стену метровой толщины. И непонятно – то ли не хватает силенок, то ли специфика барьера близкого к Оси. Хотя по ощущениям до фаллического символа Аади еще порядком километров.
Ширма чпокнула, раскрываясь мутным овалом, когда я, чутка разозлившись, вспомнил про декомпилятор. Сквозь пелену прохода проступили искаженные образы – дома, сарайчики, отблески огней. Подкрался звук, сотканный из ноток свойственных обитаемому лагерю. На площадке перед пробоем барьера замерли трое мужичков в походном камуфляже – развернулись к проходу и вытаращились.
Ива невнятно икнула. Надо бы как-то отреагировать, ломая затянувшуюся паузу. Я помахал рукой и вежливо улыбнулся:
-Добрый день, граждане.
Окончание главы 2)
Глава 3
Немая сцена. Прям по классике – массовка молчит и таращится. Герои, сука, недоумевают.
-Медленно вперед, - буркнул я соратникам. Пора привнести в события чутка определенности.
Скрипнуло колесо телеги. Аборигены вздрогнули, но с места не сдвинулись – уставились на Марту, точно ждали вселенского откровения.
Лады, есть время провести рекогносцировку. Я оглядел местность. Легкая дымка искажений барьера сошла на нет, придавая картинке резкость. Хотя смотреть особо не на что. Небольшая площадка, с трех сторон подпертая оползнями жилых девятиэтажек. С четвертой тянулась серая пелена барьера, от которого исходили легкие вибрации – точно акустический зуд. С десяток теплушек, составленных неправильным кольцом по периметру, несколько приземистых сараев, почерневших от времени, грузовой контейнер болотного цвета на задворках. Набор обязательного декора - из арматуры, автомобильных деталей и палок. Плюсом клочки вывесок, призванных добавить цветных пятен в общую стылую унылость.
Тропинки чистые - видно, что следят. За кривыми заборчиками чернели небольшие грядки с проблесками зелени. На одной сосредоточенно копалась чумазая девочка лет десяти, одетая в спецовку не по размеру. Сумрачно глянула на наше прибытие и вернулась к работе. В небольшом загончике близ контейнера меланхолично фланировал с десяток курей.
Я прислушался к ощущениям. Температура почти комфортная – кожа чувствует токи тепла. Запахи похуже – наносит общей немытостью, чутка затхлостью, навозом и сортирным амбре от ряда кабинок близ барьера. Но кабинки зачетные - синие слегка помятые конструкты биотуалетов.
Общее впечатление несколько смазано – народ вроде живет, инфраструктура налажена, но фон слегка гнетущий, что непонятно. Местные, застывшие в шоке, выглядят почти опрятно - одежда комплектна, хоть и замызгана. У женщин, коих разглядел подле теплушек, прикид почти классический фермерский - простой, но добротный.
Хрен поймешь – за что купить, как говорится. Стрелять, не стрелять? Аборигены молчат, не отвечая на приветствие. Хотя чуйка на удивление молчит. Лишь функция всколыхнулась довольством – белый штырь Оси ощутимо увеличился в размерах и давит стойким сигналом, в котором проявился некий пульсирующий ритм, напоминающий биение исполинского сердца. Нервирует, падла.
-Командир? – одними губами шепнул Замес.
Троица мужиков синхронно бухнулись на колени, заставив смену откачнуться. Тощий приложился задницей к ободу Марты и нахмурился.
-Славься Барьер! – провозгласил нестройный хор.
Гляжу, дамочки, оставившие бытовые дела, тоже поспешили преклониться. Один из комитета по встрече простер к нам руки:
-Сбылось. Сбылось. Сбылось.
-Че? – вздрогнул Замес.
Шест скривился, прошептав:
-Так и знал, сука. Психические.
Ива еще разок икнула. Я строго покосился, намекая, что бойцам стоит вести себя как бойцам. Затем вежливо помотал ладонью, акцентируя внимание на местном населении:
-День, говорю, добрый.
-Славься Барьер!
-Бля, - выдохнула Крыса, тиская рукоять Малюты.
От теплушки, что выделялась позитивным зеленым раскрасом, в нашу сторону торопливо заковылял пожилой мужчина - припадая на левую ногу, пыхтел, оправлял на ходу некое подобие пиджака и не скрывал волнения на пожеванном годами лице. Не иначе как представитель местной администрации.
Приблизившись, бухнулся на колени и поднял сложенные чашечкой ладони:
-Благословите, посланники.
А я чет устал в непонимании:
-Пошел нахер, уважаемый.
-Славься Барьер! – покивал старче. Встал, торопливо отряхнул с колен мусор и улыбнулся, являя миру желтизну редких зубов.
-Славься! – откликнулся хор.
-Не, ну так-то приятно, - озвучил тихо тощий. Гляжу, приосанился. Дуло Пугала поперло вверх в некоем оружейном стояке. Мелкая заехала ему локтем по пузу, и боец слегка сдулся.
-Община рада приветствовать посланников Барьера, - объявил дед. - Мы верили, что благо снизойдёт и благо снизошло.
Позади с потусторонним шорохом закрылся проход в ширме. Индикаторы сервис модулей мигнули напоследок зеленым и погасли. Режим экономии, понимаю, и даже приветствую.
-Пилигримы мы, - попытался я в очередной раз.
-Как водится, – согласно покивал старик. – Я Восток, лидер общины ширмачей.
-Ширмачей? – не удержал любопытства Замес.
Восток доверительно склонился в его сторону:
-Некоторые ширмиками зовут, но то люди недалекие. Ширмачи мы и точка.
Секта или нечто подобное – подсказал разум. Хотя больше похоже на затерянную в глуши ферму, где сложился своеобразный социум, построенный на байках и фольклоре.
-Откровение гласит. - Старик торжественно оглянулся на жителей. – Барьер явит посланника, и община воспрянет.
-Не уверен, - признался я честно. - Может статься, что вам всем жопа.
-Барьер не ошибается, - прибавил строгости в голосе Восток.
От зеленой теплушки в сторону нашей честной компании выдвинулась сухопарая высокая женщина преклонного возраста – в платке и брезентовом плаще, подвязанном под грудью красной лентой. Подошла, потыкала пальцем деда и немного неуверенно зашептала:
-Не так встречаешь, старый.
-Цыц, Минерва.
-Козел старый, - не дрогнула дамочка. – Посланники с дороги, чай не просто одолевать великий Барьер. Который, кстати, славься.
Меня слегка попустило – от местных таки повеяло адекватностью и простой крестьянской сметкой. А значит можно пойти на контакт. Муэрте подождет – она и так в последнее время излишне сыта. Хотя в мертвом городе по-другому никак.
-Посланники приветствуют Ширмачей, - сказал я, чувствуя, как соратники ощутимо сбавляют градус напряжения. – Поговорим.
Дед вскинул руку и торжественно гаркнул:
-Прибыли!
Народ оттаял, иначе не сказать. Точно щелкнули переключателем, вернув обыденную программу действий – забот в общине не счесть, каждый при деле и справно тянет трудовую лямку. От мала до велика. Но лица стали чуть светлей - подавленность из общего фона не ушла, но стала менее яркой и довлеющей. Этот момент стоило прояснить – отметил я мельком. Хапнуть чужих проблем на зоне легко, а нам бы еще свои разгрести.
-Поговорим, - согласился дед, одернув пиджак.
В его глазах мелькнула хитринка и я понял, что пенсионер не так прост, как кажется. Есть у него интерес к посланникам - и походу не только теологический. Старик с внушением посмотрел на женщину, что мялась рядом:
-Собери на стол, Минерва. Что Барьер послал, да Ось не отобрала.
Оговорка, сука, по Фрейду. Я чутка усмехнулся – вопросы множатся, вот только ответы мне могут не понравиться. Но смена в новой локации - чем быстрее ознакомимся с местными реалиями, тем выше шанс избежать проблем. Из очевидного, да.
Неспешно прошли к зеленой теплушке, подле которой у аккуратного палисадника стоял крепкий стол, грубо сколоченный из бруса. Столешница затерта до седины, но чиста, рядышком несколько пластиковых стульев, табурет и стойка с подвешенным фонарем. Следы цивилизации на лицо, что обнадеживает.
Расселись и несколько минут наблюдали, как Минерва суетится, накрывая полянку. Котел с непонятным варевом, попахивающим чем-то землистым, бурая лепешка, закопченный чайник и мятые столовые приборы вроде двузубой вилки.
С моего молчаливого одобрения Фрау покопалась в рюкзаке и выставила на стол пяток банок консервов. Ширмачи восприняли подарок со скромной радостью. Опять же двоякие впечатления – не шикуют, но и не бросаются на угощение. Знать дела в хозяйстве не совсем паршивые. А может и затаили чего.
Степенно попили, похлебали вприкуску с безвкусной выпечкой. Фрау старалась сохранять нейтральное выражение лица, но глаза ее выдавали. Она бы сготовила лучше, сотворив из говна конфетку. Утрирую конечно. Халява и в зоне халява - раз потчуют, грех отказываться.
-Так какие дела вокруг, Восток? – нарушил я ровный фон за столом. Меж домиков растекались шумы лагеря в обыденности дня.
-Все ли ладно, посланники? – вклинилась Минерва, стоявшая у столика с руками, смиренно сложенными у костистых бедер.
Дед глянул с прищуром – женщина задала его вопрос, не иначе.
-Пока все живы, - пожал я плечами, и местные чутка напряглись, переглядываясь. – Но я задал вопрос, Восток.
Тощий булькнул несвежим чаем в кружке и немного смутился, когда на него покосились.
-Обычные дела вокруг, - ответил старик. – Живем помаленьку. Зона не бедная – из середнячков. Дрожь случается и есть чем поживиться, если дело знать. Соседи справные – с разумением. Есть договоренности, заверенные Барьером. Их и блюдем.
-Блюдем, - завороженно повторила мелкая.
-Есть кто над вами? – усмехнулся я. У очевидного всегда есть подоплека. Всегда. А у меня есть трохи времени, чтобы послушать.
-Ну… - затянул пенсионер, и я понял – вот оно, отстрелялся в десятку.
-Ополченцы, - подала голос Минерва. Под взглядом главы стушевалась и поспешно убыла.