– С любовью к тебе.
– Надеюсь, что нет. – Я целую руку, на которой надето мое обручальное кольцо. – А теперь… давай вернемся к нашей ссоре.
Она хихикает и перекатывается на бок.
– На самом деле, я думаю, мы можем помириться, сделав один пункт из списка «Я никогда не», до которого пока не дошли.
– Конечно, чем бы ты хотела заняться? Раз у нас остается всего два часа до вечеринки, я хочу провести их с пользой.
В ее глазах загораются искры озорства.
– Что такое «поза обратной наездницы»? Этот термин ни разу не упоминался в «Хартленде», и я начинаю сомневаться, что его значение такое же очаровательное, как мой любимый канадский сериал.
Я одариваю ее похотливой ухмылкой.
– Ох, это будет лучший вечер в моей жизни.
Она с подозрением хмурится.
– Я думала, лучший вечер в твоей жизни был в день, когда ты сделал мне предложение.
Я оборонительно вскидываю руки.
– Так и есть… но… в общем, давай уже приступим, и я тебе потом скажу, какой из этих двух моментов выигрывает.
– Ах ты, хитрый мерзавец.
Переступив через порог новой квартиры Элли и Роана, мы попадаем в абсолютный хаос. Прошлая наша вечеринка с этой компанией проводилась под лозунгом «Никаких Чертовых Детей В Этом Доме» и закончилась грязной игрой в «Я никогда не».
В этот раз… все наоборот.
Никто не замечает наше прибытие. Мы стоим в прихожей и наблюдаем, как гости носятся по квартире, словно курицы с отрубленными головами. Все братья Харрис на месте в компании своих жен и внушительного количества диких отпрысков. Лесли и Тео тоже здесь со своей дочкой Мариссой. И, конечно, как можно обойтись без Ви Харрис и Хэйдена, которые в данный момент пытаются догнать свою крошку Роки.
Я редко бываю на вечеринках, где присутствуют дети, но, должен признаться, вид обеспокоенных, но странным образом счастливых взрослых, бегающих за своими детьми, заставляет меня задуматься о собственном будущем. Мне бы хотелось увидеть Фрею с малышом у бедра.
Я представляю, как играю в футбол с моим сыном в нашем саду, пока она наблюдает за нами издалека с умиротворенным видом. К такому зрелищу я бы определенно мог привыкнуть.
Внезапно меня переполняет паника. Я хватаю Фрею за руку и оттаскиваю ее в сторону, пока нас никто не увидел.
– Я только что понял, что мы помолвлены, но я никогда у тебя не спрашивал, хочешь ли ты детей.
– Что? – смеется она.
– Женщина, хочешь ли ты детей? – повторяю я вопрос, пока меня потряхивает от волнения.
Она лукаво пожимает плечами.
– А ты?
Я закатываю глаза.
– Ты первая.
Она смотрит на меня исподлобья.
– Давай просто скажем «да» или «нет» на счет три. Один, два…
– Черт побери, да, – рычу я одновременно с «да» Фреи.
Я вздыхаю с облегчением, и мгновение мы просто улыбаемся друг другу, переваривая тот факт, что обсуждение этой части нашей жизни не вылилось в спор. Я обнимаю Фрею за талию, пока она берет мое лицо в свои ладони. Наши губы соединяются в медленном и нежном поцелуе. Поцелуе, который без слов говорит: «будь что будет».
Внезапно дверь открывается, и мы слышим голос Элли.
– Ребята, так и знала, что это вы! Народ, общий сбор, они здесь!
Мы поворачиваемся на звук, и Элли ахает.
– Фрея, что это у тебя на пальце?
С заговорщическими улыбками мы отстраняемся друг от друга. Мгновение наши взгляды все еще прикованы друг к другу в течение одного восхитительного интимного момента. Затем мы поворачиваемся к толпе людей, собравшейся в коридоре.
– Неужели это обручальное кольцо? – взвизгивает Ви, проталкиваясь в начало толпы.
– Фрея! – восклицает Слоан, подходя к нам, чтобы получше все рассмотреть.
Она вырывает у меня руку Фреи, не веря своим глазам.
– Стой, ты и Мак… – Ее голос затихает.
Фрея оглядывается на меня, прежде чем ответить:
– Мы помолвлены.
Все присутствующие радостно аплодируют, а вдалеке начинает плакать маленький ребенок. Все смеются и окружают нас, чтобы поздравить, и я понимаю, что более взрослым себя еще не чувствовал.
Перед тем как зайти в гостиную, Фрея отводит меня в сторону.
– Мак, потрогай мои уши, – шепчет она.
Я улыбаюсь и протягиваю руку, потирая обе ее мочки подушечками своих пальцев.
Она прижимается своим лбом к моему.
– Я очень счастлива.
Я делаю глубокий вдох, наслаждаясь ее запахом.
– Ты же понимаешь, что когда мы поженимся, я куплю тебе пони, да?
– Господи, не шути так! – восклицает Фрея, драматично откидывая голову назад.
Я расплываюсь в улыбке.
Боже, как же я люблю эту женщину.
ЭпилогФрея
– Господи, как же я толст и счастлив, – заявляет Мак, щупая свой крошечный животик и отворачиваясь от зеркала в полный рост в нашей гардеробной.
Он подходит к нашей кровати, на которой я лежу, и выпячивает живот.
– Посмотри на это… Чистое потрясающее счастье.
Я фыркаю от смеха, закидывая руки за голову, чтобы осмотреть его.
Этого парня едва ли можно назвать толстым. Два года назад он ушел из футбола и теперь работает разработчиком в лондонской компании по производству видеоигр. Сидячая работа, может, и сгладила его пресс, но он по-прежнему выглядит как бывший спортсмен. Везучий засранец.
Впрочем, и мне грех жаловаться. Я в самом низком весе за последние годы. Нисколько не худая, конечно, но определенно стройнее, чем раньше. Оказывается, кормление грудью – это невероятно действенная диета.
Я тяжело вздыхаю.
– Я тут размышляла о том, сколько лет смогу кормить грудью Ферджи, потому что возможность есть что угодно, пока вес сам собой снижается – это очень приятно.
Я скрещиваю ноги и шевелю пальцами, радуясь, что снова могу их видеть. Во время беременности был период, когда я была уверена, что они исчезли навсегда.
– Если бы я знала, насколько эффективно кормление грудью, я бы уже давным-давно согласилась забеременеть. Кормить Ферджи молоком во время начальной школы наверняка не получится, да?
Мак морщится, выказывая свое недовольство.
– Я считаю, что, если тебе так нравится этот трюк с кормлением, тебе нужно просто начать кормить ей меня и оставить ребенка в покое.
– Ты – отвратительный извращенец, – ворчу я. – Иди сюда.
Он расплывается в ребяческой улыбке и падает на кровать, обнимая меня руками, на которых теперь набито мое имя и имя нашего шестимесячного сына, Джейкоба Фергюса.
– Или, может быть, ты будешь у меня босой и беременной, пока мои яйца не отвалятся, – мурлычет он, зарывшись лицом в мою грудь.
Я улыбаюсь, прижимая его к себе.
– Хм-м-м, звучит славно.
– Можем начать тренироваться прямо сейчас. – Мак поднимает свое усатое лицо, чтобы посмотреть на меня. – Меня порядком достало, что только Ферджи теперь может видеть твою грудь.
– Господи, нам определенно нужно обсудить границы до того, как Ферджи достаточно вырастет, чтобы понимать дурацкие вещи, которые выходят из твоего рта, – ворчу я, наслаждаясь восхитительной тяжестью Мака на мне.
Мак рычит и начинает покрывать мою шею поцелуями, обхватывая губами мою мочку, прежде чем вцепиться в нее зубами.
– Давай, женщина, трахни меня уже. У тебя горят уши, а пацан скоро проснется от своего дневного сна.
– Мне правда нужно поработать, – стону я, обвивая ногами его талию, потому что мой разум в данный момент спорит с моим телом. – Мне нужно проверить новую поставку, которая только что пришла из Китая. Они наконец-то прислали мою линейку пижам для питомцев плюс-сайз.
– О, отлично! Геркулес и Джаспер все эти годы так стыдились спать голыми на полу, – дразнит Мак.
Я улыбаюсь и перебираю его волосы. Мы назвали подарок на мой тридцатый день рождения Джаспером в честь мужчины, который покинул наше свидание и сделал возможной нашу помолвку двух лучших друзей.
Мы и правда отбитые на всю голову.
– Как насчет того, чтобы отложить свои пижамы до завтра и вместо этого поиграть со мной в одну интересную игру, – говорит Мак с нарастающим озорством в голосе.
– Что за игра? – осторожно спрашиваю я.
Мак игриво дергает бровями.
– Я думал предложить покер на раздевание.
Я смотрю на него с сомнением, а потом мне в голову приходит гениальная идея.
– Что насчет «Я никогда не»?
Мак оглядывает нашу спальню.
– У нас нет никакого алкоголя.
– Конечно, – заявляю я, садясь на своей стороне кровати лицом к нему. – Он в любом случае плохо скажется на молоке. Вместо того, чтобы пить за вещи, которые мы делали, я предлагаю целоваться.
– В какое место целовать будем? – похотливо ухмыляется Мак.
Я закатываю глаза.
– В губы.
Мак мгновение обдумывает это предложение.
– Верхние или нижние? – наконец спрашивает он.
– Господи, ты ужасен! – кричу я и ударяю его в грудь. – В верхние… пока что.
Я радостно хихикаю.
Мак стонет.
– Боже, как же я люблю мою жену.
Он повторяет мою позу и садится напротив меня. Кажется, ему очень неудобно сидеть со скрещенными ногами, но храни его небеса за попытку.
– Ладно, я начну первой. – Я сужаю глаза. – Я никогда не… целовалась с человеком с рыжими волосами.
Мак ухмыляется и наклоняется, чтобы прижать свои потрясающие губы к моим. Боже, мне это никогда не надоест.
Он отстраняется и пристально смотрит на меня с серьезным выражением лица.
– Я никогда не… делал минет во время долгой поездки на машине, проглотив все, как титулованный пони.
– Господь всемогущий! – восклицаю я, отшатываясь от него. – Я ожидала веселой милой игры между мужем и женой. Ты тут явно пару шагов пропустил.
Мак трясется от бесстыжего смеха и щелкает меня по носу.
– Не я придумываю правила, мое сокровище. А теперь поцелуй меня, дерзкая шалунья.
Я без зазрения совести кусаю губу, вспоминая, как после помолвки мы поехали в Корнуэлл. Мак так волновался из-за того, что не попросил благословения у моих родителей, что был уверен: мой отец устроит ему допрос с пристрастием. Ну, а я не придумала другого способа, как помочь ему успокоиться.