– А вот я как раз убежден в обратном, – проворчал Уокер. – Нас предупредили, что преступники могут представлять опасность.
– Верно, Руди, так нам говорили. Потому мы и несем с тобой вахту. – Мальтон-Джек улыбнулся и полез в бардачок за шоколадным батончиком. Его смешила восточная грубоватость Уокера, эта его провинциальность, упрямство, категоричность.
– Думаю, тот парень замышляет пакость, – сказал Руди.
– Выкинь из головы, – фыркнул Улыба и, откусив сразу полбатончика, промямлил, – А у женщины просто временная депрессия. Представь, что в детстве она мечтала быть тем, кем стала после того, как ее подключили к Новой Системе. Это хорошо, что ее подключили, не спорю. Но как побочный эффект у нее могут быть нарушения в сфере когнитивных процессов. – Улыба сделал некоторую паузу, ожидая, что Уокер спросит, что такое «когнитивные процессы», но тот промолчал. Тогда Улыба заключил: – Женщина испытывает своего рода опустошение из-за того, что все знания и умения достались ей так легко. Понимаешь?
– Нет, – поморщился Руди. – Не понимаю. Что ей досталось? Нам ни хрена не известно об этих преступниках, кроме того, что они опасны и за ними надо следить.
– Не называй их преступниками, пожалуйста. Говори: клиенты или объекты. Ты ведь сам сказал, что мы о них ничего не знаем. Все дела в Киберлайф секретные. Нам дали только часть информации. Ту, что необходима для выполнения работы.
– Мы даже не можем взять в толк, какие у них планы, – проворчал Уокер. – Это тупая работа, с которой мог бы справиться робот.
– Э нет, Руди! – возразил Улыба. – Не сетуй на обстоятельства. У нас большой опыт. Хоть раньше мы вместе и не работали, но я знаю: ты тоже тертый калач. Вот, что нам известно: человеческая психология еще не вполне подготовлена к тому, чтобы принять совершенный механизм Новой Системы. Для того и существуют такие как мы – наблюдатели. Ты вот подметил, что женщина напугана. Хорошо. Отразим это в отчете. А специалисты потом пусть выводы делают.
– Разворачивай, – буркнул Руди. – Пройдем у них перед носом по шестому или седьмому переулку.
– Необязательно, – возразил Улыба, жуя батончик. Ему не нравилось, когда Уокер начинал командовать, ведь старшим-то все-таки назначили его, Мальтона-Джека. К тому же неприятно, что весь разговор слышит диспетчер криминального отдела. – Видишь, они идут посреди улицы. – Он указал на монитор. – Значит, сворачивать не собираются.
– Не мешало бы еще раз глянуть на женщину. Надо знать, что там происходит. Что толку летать над ними вороной? Мой старый принцип – ближе, бдительней и незаметней. Мы должны слышать их и понимать, что они затевают.
– Всего понять невозможно, Руди. Мозг – черный ящик. В головах этих людей спутались реальность и сон. Возможно, они идут к незнакомому человеку, думая, что знают его. Мы с тобой видали это уже не раз. – И он пропел, стараясь подражать голосу знаменитости: – Мои мысли – ваши мысли, пам-пам-пам!.. мои чувства – ваши чувства, пам-пам-пам!..
– Надо знать, что там происходит, – повторил Уокер.
«Какой же ты упрямый», – подумал Улыба и повернул руль. Он немного не рассчитал и не смог вписаться в линию с первого раза; пришлось сделать еще круг. Когда авиетка пересекала улицу по шестому переулку, оказалось, что мужчина и женщина уже миновали его, и наблюдатели увидели только их спины.
Пока Улыба совершал еще один виток, объекты свернули в сектор частных домов.
– Зайдем с другой стороны, – предложил Уокер. – Отсюда ни подлететь, ни сесть: будем как на ладони.
– На этот раз ты прав, – вздохнул Улыба. – Я эти места хорошо знаю. Тут всюду бетонные гробы с окнами во внутренние дворы. Если объекты идут к одному из них, у нас будут проблемы с наблюдением. Первый, они вошли в Зеленый квартал.
Он описал широкий круг, пользуясь утренним безлюдьем и нарушая сразу несколько правил движения. Ему больше не хотелось попадать в поле зрения этих странных объектов. Вот что удивительно: они ведь и впрямь вели себя не как слегка поехавшие клиенты, а как какие-нибудь преступники из восточных регионов. Куда они топают в такую рань? Почему с рюкзаками? Само собой, у программы были издержки: столкновение архаичных комплексов, опустошение и даже что-то вроде разочарования, но эта парочка вела себя слишком целеустремленно для обычных клиентов Киберлайф. Улыба был озадачен. Он не желал этим людям неприятностей, но вместе с тем хотел выполнить работу лучше других наблюдателей, тем более что это особый случай, и он начальник группы. Но его ум, привычный к решению несложных задач, столкнулся с чем-то новым, о чем ему, любознательному Улыбе, была дана самая минимальная информация. «Закон Мальтона-Джека» на этот раз не действовал.
– Бетонные гробы, – повторил он. – Но ежели мы подберемся к объектам достаточно близко, то твой аппарат нам многое о них расскажет. Не так ли?
– Расскажет, – отозвался Уокер, доставая полифункционал из коробки.
Через полчаса оба, исцарапавшись хвоей, подобрались к большому декоративному камню, отделявшему аскетическое патио от зарослей садика. Прильнув к шершавой поверхности, они включили функцию «хамелеон», и комбинезоны плавно изменили цвет. Наблюдатели критически осмотрели друг друга и, удовлетворенно кивнув, приступили к работе.
Уокер стал водить полифункционалом из стороны в сторону, пытаясь определить, в какой части дома находятся объекты, но постороннее поле упрямо гасило сигнал.
– Спутник не в состоянии пробить крышу, – прошептал полицейский.
– Переключись на «ухо» или как его там. Первый, мы приблизились к объектам. Пытаемся поймать сигнал.
Уокер активировал минирадар.
– До стены метров пять, – сказал он, покачав головой. – Многовато.
Он оказался прав. Полученные шумы, едва ли походили на человеческую речь.
– Суперстена, – проворчал Руди.
– Да уж, – заметил Улыба, рассматривая на экране миникома изображение хозяина дома. – Виктор Астахов. Не женат. Имплантолог Киберлайф. Этот парень ближе к Новой Системе, чем мы с тобой. И чего это они к нему приперлись?
– Глухо, – сказал Уокер. – Ни черта не слышу.
– Задачка, – проговорил Улыба. – Парень-то настоящий военный бункер выстроил. Непонятно, зачем ему такая крепость? Придется ползти, однако. Прости меня, Уокер, но это приказ.
Руди, недовольно крякнув, натянул капюшон и тяжело соскользнул с камня на розовое покрытие площадки. Тут же его комбинезон порозовел. Несмотря на массивное тело, Уокер ползал профессионально. В несколько ловких движений он оказался у стены, прижался к ней так, чтобы его не было видно из окна, и поводил из стороны в сторону минирадаром. Улыба слышал в своем наушнике все, что улавливало устройство. Двое в доме переговаривались, но пока их голоса были неразборчивы.
Уокер пополз вдоль стены, время от времени останавливаясь в поисках бреши. Вдруг он застыл. Улыба услышал, как женщина взволнованно произнесла: «…выполняйте требования, не ставьте под угрозу свою жизнь».
Уокер повернул голову и посмотрел на Улыбу. Тот жестом показал ему, что надо возвращаться. Закрепив минирадар на стене, Руди пополз обратно. Через минуту оба сидели рядом и, насупив брови, прислушивались к разговорам в доме. Комбинезон Уокера вновь приобрел цвет камня. Улыба соединился с диспетчерской и начал трансляцию.
«Пока я сам не разберусь в работе твоего оборудования, полежишь связанный», – говорил мужчина.
«Вы не сможете без соответствующего образования», – возражал второй.
«Братец, я отлично фурычу в спутниковой связи, хоть и не учился этому, – говорил первый. – Разберусь я в твоих гребаных железяках по промывке мозгов. Твоя задача лежать и говорить, как этим пользоваться. Если хочешь жить, постараешься все объяснить мне самым популярным образом. Ты меня понял?»
«Мне будет легче объяснить вам, если руки будут развязаны».
«Заткнись. С этого момента ты будешь отвечать только на мои вопросы».
«Но я…»
«Слушайте его! – перебила женщина. – Иначе произойдет что-то ужасное. Неужели вы еще не поняли?!»
На минуту все стихло, затем прозвучал голос второго мужчины:
«Вы не собираетесь меня грабить. И вы не из службы безопасности, естественно, и не из ВРО. Вы пришли за помощью, потому что возникла серьезная проблема с биосиверами, о которых вам стало известно».
Мальтон-Джек и Уокер переглянулись, и на лице Уокера нарисовалось выражение вроде «ну что, приятель, говорил же я тебе?».
«Ты проницателен, – сказал первый мужчина, – не даром ученый».
«А вы слишком неосторожны для преступников: не даете себе отчета в том, что нас наверняка прослушивают».
«Не твое дело, Кибераполлон! Прислушайся к тому, что сказала женщина, не ставь под угрозу свою никчемную жизнь».
Снова наступила пауза, в течение которой Улыба и Уокер внимательно изучали лица друг друга.
«Панель управления на стене рядом со шкафом, – сказал второй мужчина. – Третья кнопка во втором ряду».
«Что это?» – резким голосом спросил первый.
«Антирадар. С ним будет проще».
Раздались шаги, и внезапно в уши Мальтона-Джека и Уокера ударил зловещий грохот.
Улыба вырвал наушник, рефлекторно отшвырнул его в сторону и тут же бросился на колени, стал шарить руками по мелкому гравию. Найдя наушник, он запихнул его в карман комбинезона и вернулся на место.
– Это же… настоящее преступление… – пробормотал Улыба. – Того, что мы только что услышали, Руди, вполне достаточно, чтобы арестовать их. Смит сказал, что убьет Астахова!..
– Я говорил, они затевают пакость, – оживился Уокер. – Надо вызывать группу захвата, Джек.
Улыба вытащил наушник, вставил его в ухо, затем снова выдернул и спрятал. Он был подавлен. Теперь об оптимистическом финале не могло быть и речи.
– Дерьмо! – сказал он. – Это же настоящее преступление в центре Никты. Понимаешь? Не какая-нибудь пьяная свара. Они клиенты программы! Как это могло случиться?
Уокер уставился на него, как на сумасшедшего. Мальтон-Джек поймал его взгляд и внезапно устыдился. Он взял себя в руки.