Макаров открыл блокнот, нашел его телефон. Надежд, конечно, мало, но…
Трубку поднял сам Базаров.
— Олег Иванович? Ты как чувствовал, что позвонил. Я сам собирался с тобой связаться сегодня.
Неужто можно так вот — ткнуть пальцем в небо и угадать? Или у Павла другая причина, а Зырянов здесь ни при чем?
— У меня, Олег Иванович, дочь родилась! Надо бы как-то… это… Так что приглашаю на сегодня. Бери Женю, записывай мой адрес… Да нет, что я говорю! Я заеду за тобой!
— Жени сейчас нет, он в гостях под Калугой, — сказал Макаров.
— Да? Жаль. У меня, кстати, еще один повод был тебе позвонить, как раз из-за него. Тут мужик один, тоже частным извозом занимается, травил среди наших историю, что его ночью преследовали и взорвать квартиру хотели. Он как раз парня однорукого возил, который в Чечне воевал, вот я и вспомнил Женю.
— Мы можем прямо сейчас встретиться? — спросил Олег.
— А чего же…
Оказалось, Москва — не такой уж и огромный город, чтоб в нем невозможно было найти нужного человека. Правда, Базаров не ленился расспрашивать коллег, те давали наводки, и вот уже Степан Ильич во всех подробностях пересказывает Олегу историю ночных злоключений.
— Представляешь, не испугался, сам взялся дверь разминировать. А я уж хотел милицию вызывать. Толковый парень оказался…
Макаров не сомневался: речь шла о Зырянове.
— Он когда гранату-то с проволокой снял, только тогда признался, что, оказывается, не за мной, а за ним охотились. Утром сказал: «Я с ними разберусь…» А с кем — черт его знает.
— Никаких фамилий не называл?
— Нет… Кажется, нет. Правда, заикнулся, что догадывается, чьих это рук дело. Или, говорил, хитрой лисицы, или третьего. Я еще спросил, какого такого третьего, а он — «двое погибли уже, а этот же был с ними наверняка связан».
Для Макарова стало ясно, что под третьим Женька имел в виду Володарского. Фамилию его он не знал, был лишь в курсе, что «Москвич» на Калужском шоссе останавливали трое.
— Может, третьего Зырянов как раз и называл лисицей?
Таксист был категоричен:
— Нет, я запомнил. Или, говорит, третьего, или лисицы.
— Почему же он мне не позвонил?.. — сам у себя спросил Олег.
— А он хотел. Не знаю только, вам или кому другому. Но я оплату просрочил, телефон и отключили. Сегодня и по старым счетам заплатил, и заодно на месяц вперед. Плохо без телефона. Даже милицию не вызовешь.
Больше от Степана Ильича никакой интересной информации узнать не удалось.
Возвращались дорогой, которая проходила почти рядом с домом Шиманова. Базаров вовремя заметил пробку впереди и милиционеров на обочинах, свернул и поехал узкими переулками. Но и здесь была милиция. Машины ползли медленно, по-черепашьи, стражи порядка цепкими взглядами всматривались в каждую, но не останавливали.
Макаров высунулся из окна, спросил оказавшегося рядом старшего лейтенанта:
— Что тут у вас случилось?
Тот замахал жезлом:
— Проезжайте, проезжайте!..
— Опять, наверное, кого-то или взорвали, или сожгли, — заключил Паша. — Дым на трассе впереди видел? Горело что-то. Мне этих «крутых» и не жалко, если честно. Сам от них натерпелся. Бог их наказывает.
Лисица пусть пока, как Райкин говорил, на ум пойдет. А Володарского Женька разыскать захочет. Вопрос — как? Он, Олег, вышел на Насонова. У Женьки связующее звено, объединяющее троицу, — только Анастасия Тихонина. Женщина, к которой Шиманов не советует даже приближаться.
Но теперь-то обстоятельства изменились. Теперь с ней пожелает встретиться Зырянов и может наломать дров.
— Ты теперь, Олег Иванович, мной располагай, в том плане, если машина нужна или другая помощь. Раз такое случилось, лета я дожидаться не стал, жену в деревню отправил, там ей с малышкой спокойно будет. Продукты привожу, а так — и газ есть, и вода подведена. Не хочу, чтоб она тут нервничала. Ведь правильно же?
— Правильно, Паша, правильно.
— Теща тоже там, до понедельника. Так что нам никто посидеть не помешает.
Макарову пить не хотелось, настроение было далеко не застольное, но отказываться от приглашения сейчас было неудобно. Человек ведь полгорода исколесил, пока не нашел Степана Ильича…
— Я только, Паша, всего часок посижу, у меня встреча назначена на вечер.
— Да мы хотя бы символически, Олег Иванович, дочку-то отметим. Найдется Женя — уже тогда капитально засядем и засадим.
Пока Базаров накрывал на стол, Олег попробовал дозвониться до Шиманова. Ни служебный, ни домашний телефоны не отвечали.
Жаль. Договаривались ведь на вечер встретиться. Но люди в погонах — существа подневольные, это Макаров по себе знает. В самый неподходящий момент начальство устраивает летучки, совещания…
— Картошку поставим отваривать?
Стол у Базарова получился на славу: тут и икра, и розовая нерка, и отварное мясо, и хрен с горчицей, и даже торт.
— Не надо, обойдемся холодной закуской.
— Тогда я наливаю.
Хороший коньяк. Тягучий и ароматный. Легко пьется. Надо запомнить название, взять бутылочку, повезти в деревню Павлу Павловичу… Или лучше Наташу на дегустацию пригласить?
Черт, какие мысли дурные. Хотя, чего тут дурного: не евнух же. Просто хочется женщину. Вот если бы Леся…
Хватит, одернул себя Олег.
Он извинился. Опять потянулся к телефону. Долгие гудки. Наверное, Шиманов вот так же названивал ему домой, чтоб предупредить о задержке.
— «Новости» посмотрим, Олег Иванович? Я «ящик» редко включаю, но футбол и информацию почти никогда не пропускаю.
— Включай.
Олег опять набрал номер омоновца. Трубку никто не брал.
Диктор читала текст, бесстрастно глядя в глаза телезрителей. Макаров скорее не услышал, а догадался, что говорит она о чем-то важном. Он отвел трубку от уха.
— …рядом с домом была взорвана машина подполковника милиции Шиманова. Взрывное устройство сработало, когда водитель повернул ключ зажигания. По предварительным данным, милиционер скончался на месте, незначительные ранения получили несколько прохожих…
Глава тридцать шестая
Бетонный бункер тира располагался прямо под спортзалом, но Лис поначалу повел Зырянова не туда, а к матам, на одном из которых без особого усердия топтались два парня: светленький, пониже, и высокий, с тонким торсом и черным ежиком волос.
Светлый заулыбался, оставил соперника и шагнул навстречу им:
— Привет, часовых дел мастер!
Только тут Женька узнал Савву, часы которого расстрелял на ветке ели.
Второй назвался по кличке — Жук. Он был неулыбчивым, серьезным, и пока они стояли все вместе и разговаривали ни о чем, исподлобья бросал внимательные взгляды на Зырянова.
— Размяться хочешь? — спросил Лис и кивнул на мат.
Женька невольно взглянул на покалеченную руку, и Лис тотчас добавил:
— Драка на равных.
Он сам ремнем от кимоно привязал к торсу руку Саввы, пока Женька раздевался. Хрупкий на вид Савва оказался мускулистым, жилистым. Но Женька сбил его секунд за двадцать.
Жук ступил на мат, сразу пошел в атаку, и Женька от неожиданности пропустил удар: жесткий, почти боевой. Сбилось дыхание, он с трудом уклонился от выпада левой ноги и понял, что если бы не сделал этого, ребрам было бы больно. Жук знал толк в драке. Потому его надо было не просто завалить — его надо было завалить красиво. Для этого придется пострадать: пропустить еще один удар, сделать вид, что поплыл, только так, чтоб рефери Лис не остановил бой за явным преимуществом, а потом…
Зырянов подставился, и соперник клюнул на эту в общем-то детскую уловку: кинулся добивать врага, забыв об элементарных правилах обороны. Не хватает парню школы.
Удар с разворота наружной стороной ступни в ухо получился, Женька себе поставил за него «пятерку». Жук упал, не успев собраться, сгруппироваться, но, ошеломленный, все же тотчас вскочил на ноги. Лучше бы он этого не делал…
Лис молчал, глядя, как совсем уже неуверенно, со страхом в глазах вновь становится в стойку соперник, и тогда сам Зырянов решил прекратить бой:
— Брэк! На пальчиках гарцуй, а не на пятках. На пятках тяжело маневрировать.
Лис, словно соглашаясь с этим, покачал головой, потом сказал:
— Если тебе, Зырянов, будет нетрудно, ты и в этом виде погоняй парней… Ну что, теперь в тир пойдем? Сознаюсь, я ведь специально тебя чуть помотал, хочу посмотреть, как ты после нагрузки ствол в руках держать умеешь.
Женька давно не тренировался, мушка чуть плясала, но пробные три выстрела все же удались: «десять», «девять», «восемь». Жук и Савва, как сговорившись, выбили по двадцать пять очков.
— Хорошо, — сказал Лис. — Очень хорошо. Ладно, на сегодня хватит, поднимайтесь с Саввой на свежий воздух, а мы с Жуком тут порядок наведем.
Женька поднялся по бетонным ступенькам, опять попал в спортзал и, естественно, не слышал разговора, состоявшегося между Лисом и черноволосым парнем.
А разговор был интересным.
— И как он тебе? — спросил Лис.
Парень чуть пожал плечами, вскинул руку и, почти не целясь, выпустил одну за одной три пули в мишень. Все они кучно легли в «десятку».
— Но драться он умеет, Лис, это без дураков.
— А в стрельбе у него долго не было практики. Да и с собой не равняй: тут он хоть и спецназовец, а любитель. Ты же не знаешь, наверное, куда медали, полученные на соревнованиях, девать, так?
Жук, соглашаясь, кивнул.
— И потом, нам ведь надо, чтоб он всего-навсего в человека попал, а тот побольше «яблочка», ты согласен?
Жук опять кивнул.
— А еще надо, чтоб ты не промазал. Все должно пройти по сценарию. Зырянов поражает объект, оставляет ствол, собирается уходить, но тут его вроде бы случайно замечают, указывают на него, менты — а менты там будут — естественно, откроют огонь… Но за них я ответственности не несу. Они и сплоховать могут, а вот если ты…
Жук вогнал в пистолет новый магазин и опять выстрелил трижды. Крякнул, не глядя на мишень.
— Последнюю пулю сорвал, «шестерка» или «семерка», в лучшем случае.