Нас огорчила размолвка Марины с Виктором. Постарайтесь отрегулировать их конфликт…
Нас интересуют подробности о любовнице Фокина. Кто она, где работает, кем, где живет, выезжает ли за границу? Постарайтесь фотокарточку ее достать…
Узнайте, работал ли у Фокина Фридман Лева и где он находится сейчас, чем занимается…
Вы сообщили; Фокин должен получить новую квартиру, но не указали, когда это произойдет и его новый адрес…
Постарайтесь описать месторасположение и характер построек объекта рядом с полем, откуда Вы взяли пробы. Какое название имеет объект, имеется ли пропускной режим, и были бы весьма признательны, если узнаете характер выпускаемой им продукции…»
Декабрь
«Как вам удалось достать фотокарточку любовницы Фокина? Ждем подробности…
Как часто ездит Фокин в командировку, куда, в какие места, когда и где он был последний раз…
Постарайтесь в январе уговорить Фокина на рыбалку, например на Медвежьи озера по Щелковскому шоссе, и срочно нам сообщите по телефону (следует номер). Пароль — наберете номер указанного телефона. Когда Вам ответят, Вы повторите пять цифр набранного телефона, оставив две цифры для времени намеченной рыбалки. Вам ответят: «Вы ошиблись». Вы снова повторите номер».
Январь
«Откуда Вы взяли фотокарточку любовницы Фокина?
Что за газета «Молния»? Кто издает ее, о чем там пишут и можете ли Вы ее прислать нам…
Где он встречается с любовницей, знают ли об этом жена, сын…
Продолжайте уговаривать Марину помириться о Виктором…
Сожалеем, что Вам не удалось выехать на рыбалку на Медвежьи озера. Это задание остается в силе.
…Спасибо за информацию о Фридмане, объекте и о поле».
Февраль
«Благодарим за сообщения о Фокине, за разъяснение о газете с фотокарточкой. Одобряем Вашу находчивость. Жаль, нельзя достать «Молнию». На Ваш счет в Швейцарский банк переведены деньги.
Ждем подробностей о любовнице. Ее фотокарточку поместите в камеру автоматического хранения на Курском вокзале и номер кода сообщите по известному Вам телефону. В порядке том же. Первая цифра кода должна определять буквенное значение (например, «В», значит, она заменяет цифру «три»)».
Вот далеко не полный перечень вопросов и заданий, которые давала мне иностранная разведка за прошедшие пять месяцев.
На одной из встреч с капитаном Насоновым и полковником Подзоровым мы подводили очередные итоги наших отношений с разведкой и обсуждали возможные варианты их дальнейшего развития. Они пришли к выводу, что разведка активно проверяла меня на надежность (об этом говорят задания достать образцы земля, об объекте, о Фридмане, который давно эмигрировал за границу, и об этом не может не знать разведка); разведка готовит против Фокина, как выразился полковник, «острую акцию». И тут же неумолимо встали вопросы: какую акцию? когда? где? кто будет исполнитель? А за этим возникают другие проблемы: как упредить? как обезопасить? как обхитрить? как обеспечить?.. И без конца как, как… И решать надо порой в считанное время и, главное, без ошибок, «упреждая коварный ход противника», как однажды выразился капитан Насонов.
Конечно, я понимаю, это не то что заделать образовавшийся свищ в водопроводной трубе или устранить течь в кране, где все ясно и видно, как на собственной ладони…
Из дневника Марины
«Я все думаю о своей встрече с капитаном Насоновым. Почему ее так спокойно воспринял отец? Ведь он знает, что я была в КГБ и что речь там шла о нем, а делает вид, что ничего не случилось. Больше того. Не только не устроил мне скандала, но даже никаких упреков не последовало. Не узнаю своего папу…
Может быть, его вызывали туда, а он скрывает это.
За последнее время он стал больше следить за своей внешностью. Куда-то стал по вечерам отлучаться. Неужели у него?..»
Медвежьи озера
Я никогда не был на Медвежьих озерах. И даже ничего о них не слышал. А они заслуживают доброго внимания рыболовов. Расположены озера недалеко от Москвы.
— А вы знаете, голубчик, — обращается ко мне Иван Петрович, только что возвратившийся из разведки от соседей, — здесь вовсе недурственно. И клев идет. Мы готовы?
Я усердно готовлю снасти к бою.
— Почти, Иван Петрович, — отвечаю ему, запуская леску под лед. — Пожалуйста, становитесь на часы.
Я огляделся. Недалеко от нас, справа, как и было предусмотрено, расположился капитан Насонов, а слева — полковник Подзоров со своими коллегами. Мороз крепчал.
В небе висели белоснежные облака. Кругом — мертвая тишина.
Сегодня рыбалка необычная, и я меньше всего думал о ней. Волновало и беспокоило другое — неизвестность, а главное, как лучше обеспечить безопасность Ивана Петровича. У нас клев не шел. Так прошло два часа.
— А вы знаете, Алексей Иванович, что-то холодновато. Не желаете ли стопочку рсского глинтвейна? — Иван Петрович обожал на рыбалке горячий портвейн. Никаких других напитков он не признавал. Ему всегда жена разогревала портвейн на спиртовом растворе, доводила его до определенной температуры, а затем помещала содержимое в термос.
— Соблазняете…
— Ах, простите, голубчик, я и забыл, что вы… Ну, а я, с вашего позволения, пропущу одну стопочку. — Он достал термос, налил в серебряную стопку вина, выпил. Причмокнул губами. — До чего же умны были наши предки! — крякнул от удовольствия Иван Петрович. — Впрочем, не во всех отношениях.
Да, клев у нас не шел, как я ни старался. А тем временем мороз все крепчал, сковывал движения и портил настроение.
Я изредка переглядывался с капитаном Насоновым, мысленно задавая ему один и тот же мучивший меня вопрос: «Когда? Ну когда же?» И ждал. Ждал, сгорая от нетерпения, когда же, в самом деле, начнутся события, которые должны будут развернуться здесь, на озерах. Иначе, зачем иностранной разведке понадобилось так настойчиво требовать от меня, чтобы я сюда им доставил ученого Фокина. Так я думал. Так я желал. Мне казалось, что это единственный предоставленный мне случай отличиться и показать на что я способен. Но, к моему огорчению, время неумолимо шло, вот уже наступил полдень, а нас по-прежнему окружала безмятежная тишина. Никто к нам не подходил, никто на нас не нападал.
Я смотрю на застывший в лунке поплавок, требовавший к себе внимания, а мысли мои по-прежнему заняты Фокиным. Вот он сидит рядом, ничего не подозревая, иногда вытаскивает из лунки плотвичку или окунька и радуется, как ребенок, получивший долгожданную игрушку. А я весь в тревоге и напряжении. Ведь и я ответствен за его безопасность. «Мы вместе отвечаем головой за безопасность профессора Фокина», — сказал капитан Насонов, когда решался вопрос о рыбалке.
То ли от холода, то ли произошел спад нервной системы, а может быть, и то и другое, но меня начало клонить ко сну. Невольно вздремнул… Вдруг поплавок вздрагивает и тут же скрывается подо льдом. Я хватаю леску, тяну к себе, она податливо слушается, лихорадочно выбираю леску и не чувствую, чтобы кто-то был на крючке. Вот уже конец лески, и в следующую секунду из моей лунки выныривают… Роджерс и Фани в скафандрах.
— Молодец, Алексей Иванович, — говорит Роджерс, решительно направляясь к Ивану Петровичу.
Я не успеваю опомниться, как они быстро накидывают на Ивана Петровича прозрачный мешок и тут же, схватив его в охапку, скрываются подо льдом.
Я в ужасе оглядываюсь на капитана Насонова, а он как ни в чем не бывало сидит над поплавком. Господи, что теперь будет?
И тогда я, в чем был, ныряю под лед вслед за Роджерсом…
— Голубчик, у вас же клюет, — сквозь сон доносится до меня голос Ивана Петровича.
Открываю глаза, с недоумением смотрю на Ивана Петровича и… радостно улыбаясь, встаю. «Слава богу, Иван Петрович здесь, жив и невредим. И надо же такому привидеться» — первое, что мелькнуло у меня в голове.
— Клюет же… Что с вами, голубчик? — обращается ко мне Иван Петрович.
Едва сдерживая охватившее меня волнение, я в ответ что-то говорю нечленораздельное и беру леску. Вытаскиваю окунька с палец величиной…
— Вот он, миленький, дождался. Какой гигантище, — медленно, тяжело ворочая слова, произнес Иван Петрович.
— Остыли, Иван Петрович? Налить еще стопочку?
— Не откажусь, голубчик, сделайте одолжение.
Я с трудом поднимаюсь со своего места и ватными ногами подхожу к его баулу. По телу побежали мурашки. Чувствую, и я замерз. Едва слушающимися пальцами отвинчиваю крышку термоса, наливаю горячего портвейна в стопку и подаю ее Ивану Петровичу. Иван Петрович выпил, попросил еще, а затем предложил мне. Я не отказался на сей раз.
Кругом по-прежнему было тихо и морозно.
Кое-кто уже начал покидать озера.
Начали собираться и мы. Так, к моему огорчению, мирно закончилась наша рыбалка. Остался в памяти лишь приснившийся мне нелепый сон.
После рыбалки на Медвежьих озерах прошло десять дней, а капитан Насонов молчал. Я терпеливо ждал.
Однажды, поздно вернувшись домой, узнаю, что кто-то звонил и интересовался моей персоной.
Утром позвонил Насонову. Так оно и есть, он хотел меня видеть. Наконец-то.
И вот я у капитана Насонова. Он спокоен, серьезен. На его лице заметна усталость.
— Как дома, Алексей Иванович? Все живы и здоровы? — как всегда интересуется при встрече капитан Насонов.
— Все хорошо. Или, как скажет дочь, о'кей. Спасибо.
— Кстати, как она сдает зимнюю сессию?
— Нормально.
— У вас есть новости?
— Да вроде бы нет. Ждал вашего приглашения.
— Ну, тогда давайте обсудим, как складывается обстановка на текущий момент, и немножко попытаемся заглянуть вперед. Но прежде прочтите вот это. — И Насонов подвинул ко мне отпечатанный на машинке лист бумаги.
Не скрывая любопытства, беру лист, усаживаюсь плотнее на диване.