— Он этого не скажет, — повторил Хьюз за Либерманом.
— Я знаю семью Уолтера Розенберга с тех пор, как ему стукнуло шесть лет, — признался Либерман. — Мы были на его бар-мицве, когда ему исполнилось тринадцать. Моя дочь Лайза встречалась с ним некоторое время. Он не станет думать, будто я брал деньги. Он славный парень. А вот Аллен с седьмого канала — в нем я не уверен.
Лэрри Аллен, чернокожий, был шеф-редактором седьмого канала. Ему не нравились мэр города, начальник пожарной команды, начальник полиции, любой сотрудник муниципалитета, а особенно ему не нравился капитан Дейл Хьюз, который однажды по ошибке арестовал брата Аллена по подозрению в изнасиловании.
— Мы можем представить себе, что сделает Аллен. Но что же нам делать?
— Я сообщил капитану, что женщина в одежде Вальдес уехала на такси компании «Грин энд уайт» прямо перед тем, как я поднялся наверх, — сказал Хэнраган. — Перед этим таксист вошел в дом и взял ее сумки.
Напарник Либермана выглядел неважно. Хьюз ошибся: Билл Хэнраган уже протрезвел и не страдал с перепоя. Ему было жаль себя, и он остро чувствовал свою вину. Либерман наблюдал у него такое состояние и раньше.
— Я приказал Уиттену позвонить в таксомоторную компанию, — сообщил Хьюз. — Диспетчер проверяет. В эту ночь было много заказов. Вы с Хэнраганом можете поговорить с соседями Вальдес по этажу. Клевенджер беседует со швейцаром. Что еще нам известно?
— Она жила здесь около трех месяцев, — заметил Либерман, оглядывая комнату, которая была в ужасном состоянии.
— Она здесь не жила, — возразил Хьюз, показывая правой рукой на растерзанную постель. — Она здесь работала. Все новое. Похоже, она бывала здесь по ночам, а домом называла какое-то другое место. Посмотрите еще раз — у вас не создалось такого же впечатления?
— Да, похоже, — вынужден был признать Либерман.
— И кто-то здесь что-то искал, — продолжал Хьюз, покинув балкон и расхаживая по комнате. — Но они этого не нашли, Либерман.
— Не нашли, — согласился Либерман.
Если бы убийца нашел то, что искал, эта квартира, вероятно, не оказалась бы в таком виде. Похоже, что разгром был учинен в состоянии бешенства, и тело Эстральды выглядело так, будто кто-то выпытывал у нее тайну. Кроме того, убийца рисковал, оставаясь в квартире так долго и производя такой шум. Нет, кто бы это ни был, он, по-видимому, не нашел того, что искал. Хьюз прав.
— Что они искали, Эйб? — спросил Хьюз. — Наркотики? Она говорила вам?
— Записную книжку, — ответил Хэнраган.
— Список клиентов, — сказал Либерман.
Хьюз повернулся к ним.
— Чушь собачья, — сказал он. — Никто не делает подобного из-за того только, что в записной книжке у проститутки есть его фамилия.
Хьюз смотрел на двух детективов. Лицо Либермана оставалось непроницаемым.
— Ну, — неохотно признал Хьюз, — возможно, так бывает. Хэнраган, ты в состоянии обойти соседей?
— Он в состоянии, — заверил Хьюза Либерман.
— Эйб, я спросил твоего напарника, — проговорил Хьюз. — Его спасает только то, что он был не при исполнении служебных обязанностей.
— Я могу обойти соседей Вальдес, — заверил Хэнраган. Он оторвался от перил балкона и вошел в комнату.
— Так валяй, сделай это, — сказал Хьюз. — Газеты и телевидение, возможно, и не ухватятся за это дело — по крайней мере, не будут поднимать вокруг него большой шум. Ну убили проститутку. Велика важность.
— Ничего особенного, — тихо произнес Либерман.
Хьюз пнул ногой шелковые розовые трусики, лежавшие на полу.
— Несколько раз видел ее около дома, — сказал он. — Красивая женщина. Не так много красивых женщин в округе, проститутки они или нет, чтобы позволить кому-то убивать их. Это дело — ваше, Либерман. Если понадобится лгать прессе — лгите. Только держите меня в курсе. Работайте быстро. Не поднимайте шума и поскорее покончите с этим. Все эти долбаные средства массовой информации я буду посылать, к тебе, Либерман, и к твоему напарнику. Вы это заслужили.
— Мы благодарны за доверие, — отозвался Либерман.
— Я отправляюсь домой, — сказал Хьюз. — Третий этаж, квартира триста восемь. Не подходите к моей двери. Не рассказывайте мне о своих проблемах. Жду вас завтра в десять утра в своем кабинете с отчетом о ходе работы.
— У меня завтра в девять ежегодный медосмотр для сотрудников полиции, — сообщил Либерман. — Не знаю, успею ли…
— Тогда приходи, как только освободишься. Черт побери, а мы с женой как раз подумывали о том, чтобы продать квартиру. Если поднимется шум, никто не захочет здесь даже туалет купить.
Хьюз прошел мимо Уиттена и техника и покинул квартиру.
— У этого человека есть обаяние, — сказал Либерман. — Этого у него не отнять.
— Мне на это наплевать, Ребе, — произнес Хэнраган. — Она подала мне сигнал, а я был пьян в стельку и обхаживал официантку-китаянку.
Либерман нашел чистое место на матрасе, сел и потянулся за стоявшим рядом телефоном.
— Ты прав, Отец Мэрфи, — проговорил Либерман. — Ты напортачил. Мы добавим это к списку других твоих провалов и объединим с моими провалами, включая прошлогоднее дело Мидеано, помнишь? Затем мы разделим это на возраст моей внучки и прибавим количество километров до Кэнкаки, и что мы получим?
— Мертвую женщину, — сказал Хэнраган.
— И что мы будем делать?
— Мы найдем преступника, — ответил Хэнраган, в то время как Либерман набирал номер.
— Бесс, это я, — сказал он, когда жена подошла к телефону. — Я буду дома поздно, если вообще буду. Хочешь позвонить Китти и спросить, не придет ли она переночевать у нас?
— У меня здесь большая компания, — сообщила Бесс. — Когда я пришла домой, здесь были Лайза с детьми. Она ушла от Тодда. Она хочет с тобой поговорить.
— Сейчас не очень подходящее время для этого, Бесс, — сказал Либерман.
— Разве бывает удобное время для таких вещей? — грустно заметила она. — Это твоя дочь.
— Дай ей трубку.
— Папа? — проговорила Лайза, которая подошла к телефону через несколько секунд.
— Помнишь, как твоя подруга Мэри уехала из города? — спросил Либерман.
— Моя подруга Мэ… ты имеешь в виду Мириам? Мне было тогда девять или десять. Какое отношение это имеет?..
— Я не знаю, — сказал Либерман. — Просто вспомнилось. Ты хочешь получить совет, которому не последуешь, или хочешь поговорить и чтобы я тебя выслушал?
— Думаю, что хочу поговорить, — ответила Лайза.
— Это может подождать до тех пор, когда я вернусь? Я сижу в квартире, где все перевернуто вверх дном, где жила женщина, которую убили примерно час назад. Я бы хотел схватить убийцу, а уже потом прийти домой и попытаться спасти брак моей дочери.
— Ты не сможешь спасти этот брак, папа, — решительно заявила Лайза.
— Извини — а потом прийти домой и выслушать убедительные объяснения моей дочери, почему она оставляет своего мужа после тринадцати с лишним лет брака.
— В следующую годовщину будет четырнадцать лет.
— Шестого сентября, — сказал Либерман.
— Шестнадцатого мая, папа, — поправила его Лайза, вздохнув. — Мы поженились весной. Ты оплачивал свадьбу. Ты должен помнить. Шестого сентября день рождения Мелиссы.
— Правильно, я помню, — сказал Либерман. — Близость насильственной смерти иногда влияет на мою память.
— Не шути, папа.
— Не буду, — согласился Либерман. — Поговорим, когда приду домой. Не жди меня допоздна. Дети в порядке?
— Нет, — ответила Лайза. — Как они могут быть в порядке?
— Поговорим позже, — пообещал Либерман и повесил трубку. Он посмотрел на Хэнрагана, но напарник не проявил ни малейшего интереса к этому телефонному разговору.
— Лайза ушла от Тодда, — сообщил Либерман.
— Мои сыновья могут разводиться и жениться хоть пять раз, и я ничего не буду об этом знать, — заметил Хэнраган. — Тебе повезло, твои дочь и внуки в том же городе.
— Повезло, — согласился Либерман. — На такси какой компании уехала женщина в одежде Эстральды?
— «Грин энд уайт», — ответил Хэнраган. Он смотрел на то место на полу, где до этого лежало тело Эстральды.
Либерман вынул из кармана пиджака маленькую красную записную книжку и набрал номер.
— Алло, позовите Лео Гедвиласа, — сказал он в трубку. — Лео? Эйб Либерман… Какие пять долларов? Я звоню не по поводу пяти долларов. Я не помню о пяти долларах, которые ты мне должен. В одно из твоих такси сегодня села пассажирка перед домом сорок четыре сорок пять по Лейк-Шор… Это было в… — Либерман посмотрел на Хэнрагана, который не отрывал глаз от пола.
— Двадцать три пятнадцать, — сказал Хэнраган.
— В двадцать три пятнадцать, — повторил Либерман в трубку. — Сейчас он выяснит, — сказал он Хэнрагану.
Хэнраган что-то буркнул и наконец взглянул на на Либермана. Из кухни донесся голос техника: «Не касайтесь этого», на что Уиттен ответил: «Не буду, не буду».
Лео Гедвилас вернулся к телефону через пару минут.
— Эйб? Водитель — кажун[18] Фрэнсис Дюпри. Только что разговаривал с ним по радиосвязи. Помнит эту пассажирку. Женщина с рыжими волосами. Сказала только, чтобы он отвез ее на угол Лоуренс и Бродвея. Заплатила, вышла из машины и ушла.
— Спроси, узнает ли он ее, если увидит, — сказал Либерман.
— Уже спросил, — сообщил Гедвилас. — Для чего, ты думаешь, я здесь нахожусь? Говорит, что вряд ли. На ней были шляпа с широкими опущенными полями и темные очки. Одиннадцать ночи. Он думает, что она была под кайфом. Скажу тебе не для протокола, что Фрэнсис Дюпри и сам сейчас под кайфом.
— Как он получил заказ, Лео? — спросил Либерман, глядя на Хэнрагана.
— Я как раз это выяснял, пока мы разговаривали, — ответил Гедвилас. — Нашел его в компьютере. Звонок поступил с номера 492-0999. Фамилия клиентки Вальдес. Дюпри как раз высадил пассажира в нескольких кварталах от ее дома, на Фостер.
Либерман посмотрел на телефон, с которого говорил. На нем значился номер — 492-0999.
— Можно узнать, кто звонил с этого номера — мужчина или женщина? — спросил он.