- Господи боже, Фэйрбенк! Это не актер, не подделка. Это же... Он что-то говорит! Звук, дай же звук, черт побери!
Темпл впился глазами в губы человека на экране и как бы прочел: "Сорок семь лет назад..."
Фэйрбенк щелкнул выключателем. Изображение исчезло.
- Постой! - крикнул Грейнер. - Я хочу еще посмотреть!
- Ты увидишь все это,- сказал Фэйрбенк.- Столько раз, сколько захочешь. Общий план, крупный план, ускоренная или замедленная съемка и даже стоп-кадр. Жаль, конечно, что нет звука, но это уже следующий этап. Пока достаточно и того, что удалось решить проблему света.
Фэйрбенк теперь повернулся ко всем.
- Что такое свет? Волны различной длины, перемещающиеся с огромной скоростью - сто восемьдесят шесть тысяч миль в секунду. Это знает любой школьник. Но что же происходит со светом? Куда он девается? Исчезает как дым? Превращается во что-то иное? Или же просто... продолжает перемещаться? Да, именно так.
- Элементарно, дорогой Ватсон, - ухмыльнулся преподобный Мак.
- Не сомневаюсь. Но позвольте мне остановиться кое на чем, не таком уж элементарном, чего не знает любой школьник, чего не знал и о чем не подозревал никто до тех пор, пока мы с Телмой не сделали этого открытия.
Там, высоко вверху, за тысячи миль от поверхности земли существует странное явление, о котором вы, наверное, слышали даже не будучи физиками, как я. Пояса Ван Аллена. Их природа, их свойства и качества - об этом мы имеем туманное представление. Но одно из свойств мне известно,- это ловушка, ловушка света. Свет, ушедший с нашей планеты, а значит и изображение всего на ней происходящего, схвачен там лишь на мгновение, перед тем как уйти и кануть в глубины космоса. И именно в этот момент свет, изображения как бы навсегда записываются или копируются заряженными радиоактивными частицами поясов Ван Аллепа. Учтите, джентльмены, записано все, что когда-то было видимым.
- Вот ключ, - кивнул он в сторону органа, - который открывает сокровищницу поясов Ван Аллена. Орган, который доносит до вас не музыку, а... историю... предысторию, играет величественную и безграничную симфонию прошлого.
В подвале воцарилась тишина, нарушаемая только гудением генератора. Наконец преподобный Мак спросил:
- Как далеко в прошлое ты можешь заглянуть?
- В те времена, когда уже были пояса. В сущности, можно увидеть самое начало. Вот например...
Он повозился с переключателями и кнопками. На экране появились все, кто был сейчас в подвале, но одетые в черное. Они находились в комнате наверху.
- Так это же день похорон Телмы! - воскликнул преподобный Мак.
Фэйрбенк кивнул.
- Но это не то, что я хотел вам показать. Аппарат явно стремится воспроизводить события, имевшие место здесь в недавнем прошлом. Именно в этом доме. Чтобы это преодолеть, нужно больше работать с машиной, особенно если хочешь увидеть очень далекое прошлое. Ага! Смотрите!
На экране проплывали влажные непроходимые джунгли, поднимались густые испарения, кое-где даже били струйки пара. Среди зарослей показалась огромная голова, похожая на голову ящерицы, за ней длинная змеиная шея, позволявшая животному легко доставать высокие зеленые побеги деревьев. Голова и шея принадлежали гигантскому туловищу на слоновьих ногах, заканчивавшемуся длинным хвостом, который тянулся по земле.
- У бронтозавра на завтрак салат, - улыбнулся Фэйрбенк.
Изображение заколебалось, затуманилось и исчезло.
- Еще одна проблема - устойчивость, - пробормотал ученый. - Изображение может произвольно появляться и исчезать.
- Фэйрбенк, как вы думаете, Шекспира можно уви деть? Например, его репетиции в "Глобусе"?
- Я его видел, - ответил профессор. - Увидишь и ты. Ты, Вейсс, увидишь Баха, а ты, Темпл, - Микеланджело, расписывающего Сикстинскую капеллу. Не какого-нибудь модерниста, а Микеланджело. Но не сегодня. Прибор быстро перегревается, и его придется выключить. Завтра...
- Маркус, подожди, - преподобный Мак умоляюще взглянул на Фэйрбенка. Пока ты еще не выключил аппарат, не мог ли бы ты показать...
Фэйрбенк заколебался, потом ответил: "Конечно" и повернулся к клавиатуре. Через несколько секунд на экране появилось четкое изображение. Они увидели валявшиеся на земле черепа, толпу людей под мрачным небом, три пыточных столба в виде буквы "Т". Фэйрбенк взялся за переключатель, и средний столб медленно приблизился. Все молчали. Преподобный Мак, пораженный и потрясенный, опустился на колени, его губы тряслись: "Мой бог",- прошептал он. Изображение запрыгало и пропало.
Преподобный Мак поднялся с колен. Принужденно откашлялся и произнес тоном, несколько не вязавшимся с только что пережитыми им эмоциями:
- По-моему, Маркус, здесь возникает некая нравственная проблема. Этот орган, это великое чудо, может показать нам все, что когда-либо случалось на Земле?
Фэйрбепк кивнул,
- Он может заглянуть даже в закрытое помещение?
- Да. Свет проникает всюду, его не удержишь.
- Ты можешь, например, показать нам, как Джордж Вашингтон ухаживал за Мартой?
- Без труда.
- Тогда ты должен спросить себя, Маркус, имеешь ли ты, мы или кто-то другой право видеть Джорджа и Марту в любой момент их жизни. Фэйрбенк нахмурился.
- Кажется, я понимаю, куда ты клонишь, Мак, но... Священник перебил его:
- Сейчас мы много слышим и читаем о вмешательство в личную жизнь. Если этот орган попадет в грязные руки, не будет ли он использован для самого грубого вмешательства в личную жизнь, какое только можно себе представить? Бесстыжее подглядывание за великими людьми и за простыми смертными, живыми и мертвыми, заглядывание в их спальни и ванные комнаты?
- Вы кое в чем правы, святой отец, - начал Хас келл, - но даже...
- Кстати, о ванных комнатах, - вмешался Вейсс, указывая на экран.
Все подняли глаза. Фэйрбенк забыл выключить орган, и на экране появилась ванная комната в доме Фэйрбенка. В ванне спокойно сидела седая женщина - Телма Фэйрбенк.
- Выключи, Маркус, - мягко сказал преподобный Мак.
Фэйрбенк шагнул к органу.
- Постой, - Грейнер схватил профессора за руку. - Это надо посмотреть. Хаскелл взорвался:
- Послушайте, Грейнер, что вы за человек...
- Помолчите и смотрите. Вы что, не помните, от чего умерла Телма?
На экране в комнату вошел Фэйрбенк и остановился возле ванной. Охваченные ужасом, гости смотрели, как он погрузил голову жены под воду и держал ее там, пока на воде не перестали появляться пузырьки воздуха. Женщина не сопротнвлялась. Казалось, прошла вечность. Фэйрбенк на экране выпрямился и отвернулся от ванной.
Экран потемнел.
Живой Фэйрбенк дрожал крупной дрожью, в ужасе пятясь от органа.
Первым пришел в себя преподобный Мак:
- Да простит тебя господь, Маркус,
Из горла Темпла вырвался лишь хриплый вопль:
- Почему?
Фэйрбенк стал как-то меньше ростом, он стоял посередине подвала, подавленный, уничтоженный, среди пораженных друзей, на лицах которых было написано презрение и осуждение.
Вейсс повторил вопрос Темпла:
- Почему ты это сделал, Маркус? Несколько секунд царило молчание .
- Это все из-за денег, понимаете? - Голос ученого был еле слышен.- Мы были уже так близки к завершению нашей работы... к нашему успеху... но кончились деньги. Мы не могли ждать, мне было почти семьдесят, Телме шестьдесят пять, мы не могли позволить себе роскошь ожидания. Тогда она вспомнила о своей страховке. Двадцать тысяч долларов! Более чем достаточно, чтобы закончить работу. Она сказала: "Я уже стара, Маркус. Позволь мне сделать это. Ради тебя, ради нас, ради нашей работы". Но я не мог согласиться.
Фэйрбенк повернулся к священнику:
- Ну хоть ты-то понимаешь, почему я не мог позволить ей сделать это, а? Ведь, по-вашему, самоубийство - смертный грех! Тогда грех на себя взял я и совершил убийство.
Он закрыл лицо руками, его сухонькое тело сотрясали конвульсии. Наконец он отнял руки от лица, бормоча что то непонятное. Он звал дьявола. Повернувшись к священнику, он спросил, как выглядит дьявол. Он указывал на орган, и голос его вдруг поднялся до визга. Он кричал, что дьявол похож на это, на машину с ее проводами, шкалами и переключателями, что дьявол смеется, показывая ему свои зубы - клавиши... что это он соблазнил его, во имя святой Науки... что он заставляет придумывать благородные оправдания для свершения грязных поступков... даже убийства.
Потом, выкрикивая что-то нечленораздельное, словно безумный, Фэйрбенк набросился на орган.
- Дьявол! - кричал он. - Будь ты проклят! Будь проклят!
С исказившимся лицом он рвал провода, разбивал лампы, вырывал соединения.
- Маркус! - крикнул священник.
- Не надо, не ломайте! - бросился вперед Хаскелл. Но в этот момент вслед за ослепительной вспышкой пока зался сноп ярких искр, на мгновение всех просто ослепило; едко запахло горелой резиной. Фэйрбенк был мертв.
Позднее, когда ушла полиция, пятеро друзей, потрясен ные, сидели в ближайшем баре. Преподобный Мак осипшим голосом спросил Хаскелла:
- Ваш друг Шекспир что-то говорил на эту тему, не так ли?
- Гм? - Хаскелл пытался раскурить свою потухшую трубку.
- Убийстване скрыть, - процитировалсвященник.
- А-а, да, - зачмокал Хаскелл. - Я понял вас, но это неточная цитата. На самом деле Шекспир сказал так: "Убийство выдает себя без слов, хоть и молчит".