То, чего ты ищешь, не существует. Ты бы с большим удовольствием ступил на зачарованную землю с блаженными видениями радикальной трансформации этого несуществующего «я» в состояние, вызываемое некими чарующими фразами. Это уводит тебя от твоего естественного состояния — это движение от себя. Чтобы быть собой, нужны выдающиеся способности. Ты «благословлён» этими способностями; никто не должен давать их тебе и никто не может забрать их у тебя. Тот, кто позволяет им выражаться по-своему, и есть естественный человек.
Часть III. Нет силы вне человека
(Интервью, взятое профессором ХСК, Майсор, Индия)
Человеку необходимо освободиться от прошлого всего человечества, не только от своего прошлого. То есть, ты должен освободиться от всего того, что каждый человек думал, чувствовал и испытывал до тебя, — только тогда ты сможешь быть самим собой. Единственная цель моих разговоров с людьми — указать на уникальность каждого индивида. Культура или цивилизация, или назовите это как хотите, всегда пыталась вместить нас в структуру. Человек — вовсе не человек; я называю его «уникальным животным» — и человек будет оставаться уникальным животным до тех пор, пока на нём лежит груз культуры.
Природа порой каким-то своим образом выдаёт какой-нибудь цветок, законченный продукт человеческой эволюции. Эволюционный процесс не может использовать его как модель для создания другого — вот почему я говорю, что это законченный продукт человеческой эволюции, — она выдаёт один цветок, вот и всё, понимаешь. Такой цветок ты можешь поместить в музей и смотреть на него — это всё, что ты можешь сделать.
Вам не нравится то, что я говорю, потому что это подрывает всю индийскую культуру и психологическую надстройку, воздвигнутую на фрейдистской фальшивке. Вот почему психологи и религиозные деятели настроены против меня — им не нравится то, что я говорю, ведь это их хлеб. Со всем этим покончено: всему религиозному и психологическому бизнесу придёт конец в следующие двадцать или тридцать лет.
Вопрос: Сэр, какую роль приходится играть Индии в сегодняшнем мировом кризисе?
Юджи: Кризис, который мир претерпевает, должен породить нечто, [для того чтобы мир] мог спасти себя. Я думаю, это должно прийти, и придёт оно с Запада — не знаю, откуда именно, но у Индии нет никакого шанса.
В.: Искреннее ли вопрошание там на Западе?
Ю.: Очень искреннее. Они ставят под вопрос свои ценности. Сейчас это всего лишь стадия восстания и реакции, но они хотят ответов. Это прагматичные люди, они хотят ответов; их не удовлетворяют одни лишь обещания.
Так выглядит ситуация — иначе человек обречён, понимаешь. Но человек не исчезнет; каким-то образом он выживет. Я не проповедую теорию конца света — я не предсказатель конца света. Но я верю, что это придёт с Запада. Понимаешь, оно должно откуда-то прийти, и этой страной будет не Индия.
В.: Вы совершенно точно уверены?
Ю.: Я в этом уверен, потому что половину своей жизни я прожил на Западе — первую половину в Индии, а теперь вторую половину на Западе.
В.: Как вы пришли к такому выводу? Разве вы не считаете, что Индия выработала своего рода философию?
Ю.: Вчера я цитировал отрывок из Эмерсона. Я очень редко кого-то цитирую. Знаешь, он говорит, это очень интересно, что если ты хочешь, чтобы твой ближний поверил в Бога, дай ему увидеть, каким тебя может сделать Бог. Бесполезно рассуждать о Боге как любви, о Боге как истине, о Боге как том и сём.
Так вот, это самое интересное: пусть мир увидит, каким тебя может сделать Бог. Точно так же, ты должен привести свой дом в порядок. Он находится в хаотичном состоянии — Индия — никто не знает, куда она катится. И если есть что-то в вашем духовном наследии (а там много всего; я ни на секунду не отрицаю этого; Индия породила такое множество святых, мудрецов и спасителей человечества), если это наследие не в силах помочь этой стране привести свой собственный дом в порядок, как, по-твоему, эта страна может помочь миру? Это первое.
Второе: тебе приходится пользоваться современной терминологией, новыми фразами. Люди на Западе заинтересованы, очарованы из-за новой терминологии, новых фраз, и они чувствуют, что представляют собой нечто, оттого что могут повторять эти вещи, — вот и всё. Ты учишь новый язык и начинаешь говорить на нём, и чувствуешь себя великолепно, но по сути своей это никак не помогает тебе.
Ну и как может это великое наследие, которым так гордятся все индусы, помочь прежде всего этой стране? Почему оно не может помочь нашей стране? — вот в чём мой вопрос.
В.: Помочь в каком смысле?
Ю.: Прежде всего должна быть экономическая стабильность — каждый должен быть накормлен, одет и иметь крышу над головой. Бедности в этой стране нет оправдания — мы уже более тридцати лет являемся свободной страной. Почему всё это до сих пор продолжается здесь? Это мой основной вопрос. Не то чтобы у меня были ответы. У меня нет ответов. Если бы у меня были ответы, я бы не сидел тут, болтая с тобой; я бы делал что-то. Понимаешь, индивидуально никто не может ничего сделать — такова ситуация. Коллективное действие несёт с собой проблемы — моя партия, моя система, моя техника; твоя партия, твоя система, твоя техника — и все эти системы в конце концов оказываются на поле битвы. Все их силы растрачиваются на попытки…
В.: Склонить на свою сторону?
Ю.: …склонить людей к своим политическим позициям. Но эти системы никоим образом не разрешили проблемы — вот и всё, что я хочу сказать.
В.: Страна не может спасти себя? Наследие не способно помочь?
Ю.: Страна не может спасти себя. Наследие, по-видимому, не способно помочь людям, к сожалению.
В.: (Невнятно)
Ю.: Я говорю то же самое. Психологи, например, исчерпали свои возможности — теперь они смотрят на Индию. Они ходят по всем этим святым, йогам, тем, кто учит, — ты упоминал Трансцендентальную Медитацию. Они действительно заинтересованы, но хотят подвергнуть это проверке. Они хотят результатов, понимаешь, не просто болтовни, не просто каких-то духовных переживаний и духовных фантазий. Это должно найти применение, чтобы решить проблемы этого мира, — вот что их интересует. Итак, мой аргумент или мой акцент в том, что им необходимо найти решения их проблем. У учёных свои проблемы, у технологов свои проблемы — они должны предложить решения своих проблем — это прежде всего. Этим людям бесполезно обращаться к святым, понимаешь.
В.: Они должны найти ответы своими способами.
Ю.: В своей собственной области — они должны предложить решения своих проблем. Наши решения не дают никаких ответов на эти проблемы — не только на эти проблемы, но и на твои повседневные проблемы. Человека интересуют только решения, а не рассматривание проблем. Вы говорите, что у этих великих мудрецов и святых есть ответы на наши проблемы. Тогда почему же мы до сих пор задаём те же самые вопросы?
Почему мы до сих пор задаём те же самые вопросы? Итак, это не ответы. Если бы они были ответами, вопросов бы не было. Тот факт, что мы всё ещё задаём вопросы, означает, что они не являются ответами. Итак, решения, предложенные для наших проблем, не являются решениями. Иначе почему бы проблемы оставались проблемами?
Так что ответственность сейчас лежит на каждом индивиде; не на какой-то определённой стране — Индии, Америке или России. Понимаешь, индивид должен найти свои ответы на вопросы. Вот почему каждый индивид является спасителем человечества — но не коллективно. Если он сможет найти ответ на свой вопрос или решение своих проблем, у человечества в целом, возможно, есть надежда — потому что все мы вместе: что бы ни происходило в Америке, влияет на нас; что бы ни происходило здесь, воздействует и на другие страны.
Видишь ли, весь мир сегодня думает в понятиях всего мира в целом, по крайней мере, теоретически, но никто не готов отказаться от суверенитета своей страны. Это действительно главная загвоздка. Европейское Экономическое Сообщество — они объединились только по экономическим причинам, и ни по каким другим. Каждая нация до сих пор отстаивает свой суверенитет — но это то, что должно исчезнуть в первую очередь, понимаешь.
Даже такие могущественные страны, как Америка и Россия, не способны решить проблемы. Как этот ирано-иракский конфликт — что они делают? Они просто отправляют туда свои ядерные суда, которыми не могут воспользоваться. Так что даже они не способны остановить движение мира, контролировать события в мире.
Если даже они не могут, каким образом, по-твоему, может Индия? Мы можем гордиться тем, что Индира Ганди послал эмиссара в Иран. Что из этого выйдет? Другие нации используют Индию. А Индия не может ни на кого повлиять — никак. Никто не слушает Индию, потому что Индия не в состоянии ничего сделать ни в экономической, ни в политической, ни в военной сфере. Этакая отсталая нация. Посмотри, мы только говорим о мире. Почему бы Индии не взорвать водородную бомбу? — я спрашиваю. Сможете ли вы произвести это оружие или нет — это уже другой вопрос. Китай становится всё сильнее и сильнее — они не станут слушать всю эту болтовню. Индия — всем плевать на Индию — такова ситуация.
Иллюзия, которую мы питаем, что все эти гуру, вышедшие из Индии, меняют мир, на самом деле всего лишь фантазия. В действительности влияние всего этого равно нулю! Нулю! Люди, которых привлекают такие вещи, совсем не те, кто способен править судьбами своих стран, — это факт.
В.: Но как может наше богатое наследие помочь решению материальных проблем?
Ю.: Оно не способно решить их из-за своей ошибочности, потому что фальшиво, оно не срабатывает в жизни людей — вот почему оно не способно помочь решению экономических проблем этой страны. Мы веками рассуждали о единстве жизни. Как ты оправдаешь существование этих трущоб? Как ты оправдаешь существование десяти кроров харджанов (т. е. ста миллионов неприкасаемых) в этой стране? Пожалуйста, у меня нет ответов; я просто показываю абсурдность наших притязаний на некую экстраординарность нашего наследия.