— Ляг поспи, — Ира придвинулась, чуть распуская края покрывала. — Хочешь, я на ночь останусь, разбужу тебя…
Замотал головой, даже не дослушав заманчивого предложения.
— Мне работать нужно.
— Когда? Сейчас?
— Сейчас, сейчас. Я по ночам и работаю.
— Ты звездочет что ли?
— Почти, — он легонько отодвинул ее, чтобы закрыть дверь. — Так что ты одевайся пока… — И добавил, чуть смягчившись: — Ты не обижайся, просто…
Не договорив, он закрыл дверь, включил душ.
Ира оделась. Одевалась полчаса, не меньше, натягивая на себя нехитрые летние тряпки, ожидая, что странный клиент одумается, остановит… или появится повод зацепиться, остаться. Не получилось. На попытки возобновить разговор Сергей нудел что-то недовольное и нечленораздельное, дергал щекой, отводил взгляд, раздраженно взмахивал рукой, точно сметая крошки, и все махал, махал, пока не вымел свою гостью прочь, в пустоту и темень спального района, где шансы встретить лося куда выше, чем поймать машину хотя бы до центра.
Избавившись от девицы, Сергей натянул размалеванную футболку, влез в спортивные трусы с затейливой надписью на боку — форма какой-то израильской команды, один из немногих подарков от мачехи и единственный из ее подарков, который не почил в бозе, не был передарен или выброшен к свиньям.
Сергей сунул ноги в тапочки, заглянул неизвестно зачем в большую комнату, а потом вошел в маленькую и сел в удобное кресло, поставив одну ногу в пустую тумбу, а другую небрежно выставив вперед, словно деревянный костыль. Поза враскоряку только с виду неудобна, но когда посидишь на заднице часика два — три, очень захочется переменить положение, перераспределить вес, усесться иначе, чтобы ягодицы вздохнули свободнее, обрели второе дыхание на следующие пару часов. И если с самого начала сесть в позу попавшего под велосипед цыпленка, то потом останется переставить ноги, чтобы ощутить прилив крови в засидевшиеся части тела. А коли сидеть академически правильно, прямо, отклячив зад и расправив над клавиатурой плечи, то на что вы будете менять эту гениальную позицию, единственное достоинство которой в том, что все члены и мышцы затекают одинаково быстро и накрепко?
Сергей отвалился на спинку стула, посаженную на мощную самодельную пружину и потому с достоинством принявшую на себя вес тела. Ленивый взгляд на перелетающие квадратики — скачено сорок два процента. Правая рука ложится на клавиатуру, эргономическую, но не ту, что упоминается чуть ниже. Мановением пальца преображается плоский монитор на ножке, разворачивая и выстраивая каскадом окошки броузеров. На нижней панели моргают, толкаясь в очереди сообщения о доставленной почте. Просмотрев некоторые, Сергей выбирает одно, открывает:
«Нерон, глянь на главную страницу. Там глюк какой-то, кажется, джава чудит. Егор».
Нерон — это Сергей. Он неплохой программист, хотя еще только студент четвертого курса. Его работа — создание сайтов в Интернете. Он плавает в глобальной сети, как рыба в океане. Живая рыба, потому как основная масса штатных программистов, которых присылают к нему для контроля заказчики, больше похожа на рыбу дохлую: мотаются туда-сюда, тычутся всюду носами, как обколотые мыши в лабиринте фармакологической лаборатории, шарахаясь ото всего непонятного, от новых «урлов», от сообщений неизвестных пользователей.
Оно, конечно, можно нарваться на неприятности, открывая неопознанные сообщения и кликая в зазывные баннеры, но Сергей, к примеру, изрядно попользовался всякими халявными предложениями, поучаствовал в рекламных кампаниях, навыписывал себе всякой всячины от кепок до компакт-дисков. Пустячок к пустячку, но попадаются и полезные вещи. Намедни, кстати, Нерон выписал себе бейсболку как раз с такой же надписью, что и на трусах. Фан-клуб их рассылает всем желающим по поводу победы любимой команды в национальном баскетбольном первенстве. Придет ли? Бывает, что в Россию посылки не отправляют. А может, воруют их по пути. Все равно пустячок, расстраиваться нечего.
Нерон — это имя, под которым Сергей работает в сети. Neron — это его «никнэйм», прозвище. Без прозвища в сети никуда. Во-первых, Сергеев там пруд пруди, а Неронов заметно меньше. Во-вторых, сеть-то в массе своей написана латинскими буквами и для пользователей, русского языка не знающих, так что корявые варварские имена у этой самодовольной публики уважения не вызывают. И, в-третьих, по поводу уважения. Если у тебя есть этот самый «никнэйм», то и отношение к тебе специфическое, значит в сети ты свой, местный, знакомый с правилами и системами. А если ты подписываешься, скажем, Вася, то и отношение к тебе, как в Васе, случайно попавшему в кибернетическую паутину. Никто, между прочим, точно не знает, как это самое «ВАСИЛ» правильно написать латинскими буквами. Или что там бесплотный Вася, когда вот он перед глазами — Егор, человек без «ника», без своего адреса, пока без сайта. Второй сорт, а не человек, семь лет торгует консервированными селедками, не отличая монитор от принтера. Впрочем, этот плебей платит деньги за разработку сайта с означенными селедками, чем несколько оправдывает свое существование, ибо толика денег доходит-таки до Нерона, а значит, и до Сергея. А жить на что-то надо.
Сергей еще раз взглянул на присланное сообщение, пробежался пальцами по клавиатуре, выбрал нужный адрес.
Торговец селедкой непременно желал, чтобы во главе его сайта плавала взад-вперед, всплескивая хвостом, норвежская селедка. Толку от плавающей селедки ни продавцу, ни покупателю никакого, так, яркий фантик, но деньги уплачены, селедка обязана плавать. А не плавает. Третий раз уже Нерон исправляет ошибки в программе, и третий раз приходит такое вот письмецо, извещающее, что не все ладно, что вместо красивой движущейся картинки высвечивается в верхней части страницы белый прямоугольник и загорается поперек экрана надпись на сером фоне. Ошибка сценария. Ошибка сценария — это просчет программиста. Его, Сергея, просчет.
Что ж, придется еще немного покорпеть над подлой северной рыбой, не прижившейся в виртуальных условиях. Как-никак за это платят живые деньги. Не так много, как хотелось бы, но живые, шуршащие в кармане. А то обычно начинается всякая тягомотина: работа полгода как выполнена, сайт работает, тысяча посетителей в неделю, а заказчики все канючат: вот тут сделайте пожелтее, а вот тут цветочек нарисуйте, а тут вот вместо Чебурашки вставьте двуглавого орла с кейсом в когтях, и тогда мы, мол, сразу рассчитаемся, расплатимся…
Сергей уже раз пять зарекался работать без аванса, но этот Илья, который поставляет заказы, подписывает договора и считается Сергеевым работодателем, вечно влезает в какие-то сложные безналичные схемы, выполняя работу то за проценты от чего-то, то за непонятный сервис, то за тысячу рекламных объявлений на радио, то за Большое Спасибо от депутата Государственной Думы. В прошлом году сговорился работать с интернет-магазином за процент от продаж. Теперь ни магазина, ни продаж, ни процента, есть только долг перед провайдером за сумасшедший трафик. Или эта бодяга с интим-услугами. Подписался, дурак, делать каким-то браткам сайт с рекламой проституток. «Краля.ру». Сергею, в принципе, все равно, что компановать: изображения консервных банок или фотографии полуголых девиц. Но только денег за работу что-то не видно. Сайт работает как часы, виртуальные тетки вертят выпяченными при помощи «фотошопа» задницами и подмигивают, что твой модем, а выплачивать гонорар братки не спешат. По большому счету, тут Илью можно понять. Он же не может ругаться с бандюгами, тем более что за разработку такого сайта если не упекут, то уж не похвалят точно. Вот и ждет Илья денег, как баба Шура Архангела Гавриила, с надеждой и сомнением. А братки все хлопают его по сутулой спине, что-то обещают, привозят новые фотографии, которые нужно вставить, объясняют, какие уже можно убрать. Иногда они даже извиняются, сетуют на отсутствие свободных средств. Предлагают расплатиться товаром, то бишь этими самыми интим-услугами: выбирай на вкус!
Илья теперь и деньги получить не может и отказаться от дальнейшей работы боится. Впрочем, ему-то что! Это Сергей тут ковыряется, подправляет, подчищает, меняет. Сам-то Сергей уже давно потерял всякую надежду получить за этот сайт деньги. Даже пару раз затевал артачиться, но Илья возвращал его в упряжку резонными доводами о том, что «в случае чего, они всех достанут».
Вчера вот злость взяла, позвонил этому Витьку и ткнул в первую попавшуюся фотку: желаю! Не только из-за денег этих неуплаченных разозлился Сергей. Даже не столько из-за них. Просто накатило вдруг, наложилось одно на другое, захотелось что-нибудь сломать, разбить, засандалить кому-нибудь ядреный вирус, нагадить, набить, наорать.
Сначала нахлынуло, потом вроде немного отпустило. Пока ждал свой заказ, уже и передумал, уже хотел позвонить отказаться, хотел дверь не открывать, но не успел позвонить и дверь открыл. Симпатичная оказалась девчонка, веселая. Передернуло от ее деловитости: «Горячая вода есть? Какую губку можно взять? Койка там?» Как-то тоскливо стало, когда, плюхнувшись рядом, голая, душистая, жаркая, она обвила его, нежно коснулась губами подбородка и прошептала, обдав ментолом, совсем не то, что хотелось, совсем не романтичное: «Минет тоже с резинкой».
Злость и напряжение быстро прошли, опустошив и оставив непривычное ощущение стыда и неприязни. Плюс к тому вступило что-то в голову, короткая вспышка боли, какой-то глупый, непонятный образ. Обычно голову у Сергея пронзало болью после бессонной ночи за работой, когда глаза наливались алым и отказывались смотреть даже на безопасный «ТФТ». Сквозь затухающие вспышки пульсирующей боли проступила еще грустная мысль о том, что теперь от братков точно не получишь ни копейки. В лучшем случае пришлют еще пару раз такую же деловую девочку. Настроение совсем поехало и упало. Дернул его черт связаться с этой порнухой. Дернул его черт завязаться с этим Ильей. Теперь и непонятно, как быть: накопилась гора сделанной наполовину и на все сто, но неоплаченной работы. И бросить все это жалко, и вкалывать, как китайский коммунар, не хочется. Ведь если Сергей расплюется с Ильей, то уж точно не получит денег ни за проституток, ни за туалетную бумагу, ни за консервы, ни за ресторан. Вот ведь, чемодан без ручки…