— Алло?
— Привет, компьютерный гений, — нельзя было понять, какая интонация у следователя Поршева. Но к черту интонации, если этот мнимый союзник звонит в такой час, даже не нагружая глобальную сеть. Что-то случилось. Не иначе, высадка в Нормандии. Второй фронт. Сюда! Come on! Спасайте рядового Неровкина!
— Здравствуйте, мастер сыска, — стараясь не выдать своего восторга, ответил Сергей.
— Однако! — хмыкнул Поршев. — Гений сыска прозвучало бы лучше.
— Так вы нарываетесь на комплиме…
— Короче, — перебил следователь, — через пятнадцать минут окажись возле своего подъезда, я за тобой заеду. Можешь не завтракать, у меня открыт неограниченный кредит в одной шашлычной.
Никаких сомнений: второй фронт открыт. Следователь сам приглашает на переговоры да еще с бесплатным шашлыком. Только не поздно ли?
— Я бы предпочел бы отвалить прямо сейчас, — сказал Сергей. — Я уже в дверях. Ирина вчера не перезвонила…
— И не перезвонит. Она у меня в обезьяннике сидит. И просидит еще две недели. Сегодня ей нарисуют пятнадцать суток, и мой хороший друг лично проследит, чтобы у твоей пассии не осталось времени ни на что, кроме мытья полов в дежурке. Так что расслабься. Она никому ничего не расскажет. Пока, во всяком случае. Значит, через пятнадцать минут?
Жестковато и не слишком ароматно. Ничего иного от уличного шашлыка, да еще и отпущенного в «неограниченный кредит», ждать не приходится. В лучшем случае мясо было приготовлено накануне вечером, а теперь лишь разогрето для ранних посетителей. Сергей жевал, избегая погружать зубы в попадающиеся сплетения жил, и старался не сплевывать, предпочитая риск подавиться этому жесту явного неуважения. Поршев же упорно делал вид, что кушает нечто очень вкусное, свежее и приготовленное из мяса копытных животных.
— Так с чего это вы заинтересовались моими видениями? — Сергей удавом заглотил очередной облитый разбавленным кетчупом кусок.
— Я тебе отвечу, — кивнул следователь. — Отвечу, потому что считаю так: ты и сам знаешь, в чем дело. Так что тайны следствия я не нарушу, а время сэкономлю. Наш ананас убит сегодня ночью.
Сергей прекрасно понял, о каком ананасе речь, но не удержался от того, чтобы переспросить.
— Не надо трепать фамилий, ладно? — оглянувшись на мангальщика, зло шикнул Поршев.
— Ладно. Но это его убили?
— Его, его.
— И я так понимаю, что убили его именно в том самом доме, тем самым способом? — Сергей не удержался от иронии. Всегда приятно ощущать, как ситуация переходит под твой контроль.
— Примерно так, — признал опер. — И если бы не некоторые расхождения, и не мое обещание нашей общей знакомой, я бы взял тебя за жабры и… — Последовал красноречивый жест, содержащий в себе, как минимум, угрозу физической расправы.
Сергей выдержал паузу, во время которой тщательно разминал между крепких челюстей жареные на огне останки пожилого млекопитающего неопознанной породы. Потом он медленно, брезгливо поджимая губы, вытолкнул из себя недожеванный кусок. Кусок шлепнулся на бумажную тарелочку.
— Очень хотел поблагодарить, — сказал Сергей с усмешкой, — но не вижу повода. Мне почему-то кажется, вы не берете меня по той простой причине, что тогда придется вам признать свой промах.
— Промах?
— А как же? У вас был источник, сообщивший в живописных деталях как и где будет убит важный хрен. Вы прослюнявили эту информацию и дотянули до того счастливого момента, пока не произошло убийство. Теперь ищете крайнего и рассматриваете мою кандидатуру, но я не очень подхожу, пока вы не разнюхали, каким образом я узнал о покушении. И вот вы крутите, вертите, плетете вокруг меня кренделя, то пугаете, то подмазываетесь…
Стремительным движением следователь выбросил вперед руку, схватил компьютерщика за ворот и притянул к себе, едва не опрокинув пластиковый стол.
От резкого перемещения в непривычном ракурсе Сергей не успел сгруппироваться, голова его запрокинулась так, что щелкнули шейные позвонки. От основания затылка проскочила к макушке искорка боли, озарив сознание мимолетным неразборчивым видением. Ничего конкретного, ерунда какая-то: брызги крови, глазные яблоки, скользящие по асфальту. Промелькнула эта дрянь и исчезла. Вместо тошнотворного натюрморта программист увидел прямо перед собой налитое кровью лицо следователя. В круглых от ярости глазах читалось нехорошее.
Удивительно, как в экстремальных ситуациях проясняется голова, начиная соображать на порядок быстрее любого «пня»[5]!
— Свидетелей многовато, — прохрипел Сергей, опережая воплощение кровожадных идей следователя.
Поршев недовольно оглянулся на застывших у мангала кавказцев, потом повернулся в сторону улицы, где также сбавили шаг несколько любопытствующих. Нехотя разжал пальцы, опустился на стул.
— Так я не договорил, — продолжал компьютерщик, также присаживаясь и отодвигая прочь свою тарелку. — Вы не найдете никаких связей между мной и трупами. Потому что ее нет. Есть только то, что я вам рассказываю. Мои сны. Или галлюцинации, если хотите. Я ВИЖУ эти преступления. И, как оказалось, вижу их заранее. Я не знаю, почему я их вижу, почему не видел раньше, увижу ли еще. Но! Так получается, что мы оба заинтересованы в том, чтобы понять этот механизм. Не полезем в биологию, психиатрию или черную магию, некогда. Но в любом процессе существует своя статистика, своя логика и свои закономерности. Если мы поймем их достаточно быстро, то мне, возможно, не снесут голову, а вам не снесут звезду с погон. Может получиться, что мы предупредим еще одно убийство. Или два. Вам премию выпишут. Ставки, конечно, не равные, но и риск у нас не сопоставим. Скажите мне, что вы узнали по этим двум убийствам, и я попытаюсь понять, в чем тут ключ, где система. Вы мне не верите, но я вас уверяю, я вам клянусь, что говорю правду. Что вы теряете, поверив мне? Все равно ничего не узнаете. А так есть шанс. Мне-то вообще выбирать не из чего: или ваш департамент меня прикрывает, или я прыгаю в электричку, скажем, Горьковского направления и на перекладных отправляюсь к восточным границам. Жить-то хочется.
Поршев думал долго, аж шашлык успел остыть, а кетчуп подсох и достиг нормальной кетчупной консистенции.
— Допустим, — хмуро пробурчал он, когда Сергей уже собрался уходить, чтобы успеть до перерыва на владимирскую электричку. — Допустим, я тебе условно поверю.
— Мудрая мысль, — подбодрил следователя программист.
— Допустим. Как я смогу проконтролировать, рассказываешь ты мне все, что видишь в своих видениях, или просто врешь с три короба?
— Разумные опасения. Но врать мне не резон. Нам ведь главное понять, как на основе моих предсказаний предотвращать реальные преступления. Кроме того, я и сам не знаю, что со своими предсказаниями делать. Я ведь только случайно увидел в новостях этого Бояршинова. А так сидел бы при своем интересе дома. Так же с… с ананасом. Это ведь вы мне сообщили, что он на самом деле убит…
— Думаю, сегодня это будет новостью номер один, — мрачно заметил следователь.
— Возможно. Но с остальными моими видениями все гораздо прозаичнее, и только ваша статистика может помочь расшифровать их. Как знать, может быть, мой «глюк» происходит ровно за сутки до преступления. Или за двое. Тогда у нас появится недостающий фактор: время. Мы будем знать время, место и мишень, здорово?
Поршев недовольно поморщился.
— Сказки все это детские.
— Сколько же мокрых дел я должен предсказать, пока вы поверите в очевидное? — вспылил Сергей. — Я, собственно, могу просто позвонить какому-нибудь другому менту или разведчику, который с большим интересом выслушает мои сказки.
Еще минута раздумий породила следующее решение.
— Я тебе условно поверю, Нострадамус хренов. Но если только запахнет каким-нибудь фокусом с твоей стороны…
— Не тратьте время на речи, вы же баллотируетесь. Я все понял. Можете также не брать с меня слово о неразглашении тайны следствия, я его и так дам. Даю, — Сергей вскинул руку в пионерском салюте. — Теперь расскажите мне про последний час нашего ананаса. Его кокнули по тому самому адресу?
— Точно, — сказал после паузы Поршев. Паузы удавались следователю без натуги, чего не скажешь о произносимом вслух.
— Его застрелили на пороге? — горя от нетерпения узнать подробности, компьютерщик начал помогать наводящими вопросами.
— Нет.
— Дверь открыла бабушка с шиньоном?
Губы следователя неприязненно изогнулись.
— Он вообще не открывал дверь. Она была открыта.
— Открыта?
— Да. Я уже говорил тебе, что это дорогой бордель. Так вот наш овощ… Ананас это ведь овощ? Так вот этот овощ приехал по указанному адресу, прошел в квартиру, принял ванну и разлегся на кровати. Девочки должны были подъехать чуть позже, и он просто не запер дверь, чтобы они могли войти сами. Они вошли. Только клиент имел вместо головы фигню всякую. Киллер прошел в спальню и засадил две пули в голову голому придурку. К моменту появления шлюх киллер, понятно, уже ушел. Мы задержали одну из этих девиц…
— Не понял?
— Что ты не понял? — ощетинился следователь.
— Как это вам удалось задержать одну из девиц? Они что, вызвали наряд?
— Наряд они не вызывали, но завизжали так, что наряд вызвала соседка снизу. Сам понимаешь, Садовое кольцо не МКАД, приехали через полторы минуты. Так вот одну из девиц задержали и подробно расспросили. К утру она начала давать показания… Что ты скалишься?
— Я? — Сергей сделал невинное лицо.
— Ты, ты! Думаешь, ее долбасили телефонным справочником? Ошибаешься! Есть гораздо более законные и действенные средства.
— Как то?
— Как то протокол задержания ее сестры, у которой было изъято восемь грамм героина, расфасованного в фольгу. Настоящий протокол с настоящего задержания!
— Понятно, понятно. И что она показала?
— Показала, что работает на этой хате уже полтора года, что ананас приехал туда впервые. Обычно шишки не рискуют развлекаться в сомнительных местах. Все теперь бояться,