— Подожди-ка! — Сергей вскинул руку с брошюрой, как стрелочник поднимает свой флажок. — Дай спросить! Ты что… ты мент?
Галина глубоко вдохнула и медленно выдохнула, как делают приступающие к медитации самураи из боевиков.
— Я не мент, — произнесла она с ударением на последнем слове и добавила небрежно: — Я внештатный сотрудник.
— Внештатный сотрудник? Это тот, который на добровольных началах оказывает содействие компетентным органам? Или не на добровольных? Ваша профессия по-прежнему называется «секретный сотрудник», или теперь придумали что-нибудь более благородное, современное? Мне кажется поэтичным словосочетание «негласный менеджер по неофициальному сбору информации посредством стука», — программист в сердцах хлопнул себя книгой по колену. — Офигеть!
От удара средняя часть книги вылетела и, распавшись на несколько блоков и отдельных страниц, разлетелась по асфальту. Сергей с досадой посмотрел на дело руки своей, исподлобья глянул на Галину и, нехотя опустившись на корточки, начал собирать книгу и складывать в обложку, не слишком, впрочем, обращая внимание на нумерацию страниц.
Вопреки ожиданиям, девушка не присела рядом, не помогла с рассеявшимися листами. Немного понаблюдав за копошащимся у ее ног гением высоких технологий, она подошла чуть ближе и, нагнувшись сказала следующее.
— По-моему, ты сделал кое-какие выводы относительно меня и Ильи. Неправильные выводы.
Сергей вскинулся, намереваясь сообщить, что никаких выводов не делал (очень надо!), что ему вообще глубоко наплевать на Галину, где-то на Илью и на миллионы соотечественников, чья личная жизнь в строгом соответствии с правами человека является достоянием всех и каждого. Вскинулся и тотчас снова опустил голову, так и не издав ни звука, потому что сначала понял, что именно этим поспешным движением выдал себя, свое неравнодушие к этой теме. А уже уткнувшись в тертые листочки, программист сообразил, что и Галина заметила его реакцию, наверняка сообразив, что к чему.
— Между мной и Ильей ничего нет, — продолжала свой монолог девушка. — И никогда не было, хотя этот прощелыга не один раз ко мне подкатывал. И еще ты наверняка делал кое-какие предположения о том, как я попала в Москву из своей глухомани… — она сделала паузу, но на сей раз Сергей проявил похвальную выдержку. — Я тебе изрядно наврала. Мой отчим и впрямь рубит в сетях, и я кое-чему научилась в его конторе. Мне показалось, что этого вполне достаточно, чтобы попытаться козырнуть знаниями, проявить служебное рвение, смекалку и начать делать карьеру где-нибудь поближе к Европе, хотя Силиконовая долина от нас даже ближе… Ну, неважно. В общем, я стала давать объявления о поиске работы, заполнять всякие анкеты, проходить собеседования. Довольно скоро я начала получать предложения. Всякая мелочовка, вспомнить нечего. А потом вдруг начало намываться что-то интересное. Но все перекрыло предложение от одного агентства. Им нужен был администратор в одну турецкую гостиницу со знанием компьютера и представлением о работе сети. Нужна была русская, потому что весь отель был выкуплен российским тур-оператором. Деньги не безумные, но сама перспектива работы за границей…
Сергей собирал страницы все медленнее и медленнее, но в итоге их оказалось не так много, и книга оказалась собрана гораздо раньше, чем рассказ Галины миновал пролог. Слушать эту исповедь было тем более неуютно, что финал ее очевиден, и каждая следующая фраза только подтверждала догадку, возникшую в самом начале печальной этой повести: девушка, провинция, Турция, отель — цепочка, разжеванная бульварной прессой до молекулярной основы. И оттого, что неприятная развязка выглядела столь предсказуемо и понятно, молодой человек ощущал себя крайне неловко, словно оказался уличен в непристойности. Противное и недостойное это знание раздражало и напрягало, как натягивает нервы выверенный сюжет триллера, когда сидишь и под гнетущую музычку наблюдаешь, как спускается в темный погреб очередная жертва, сидишь и ждешь, когда ударит из мрака когтистая лапа, и внутренне закипаешь от того, что экранный персонаж пребывает в счастливом неведении, а ты, наоборот, осведомлен об опасности во всех деталях. И кто-то рядом отворачивается, не выдержав напряжения, а кто-то таращится во все глаза, чтобы не моргнуть, не дай Бог, не пропустить ни мгновения, ни кадра из неумолимо приближающейся сцены. В детстве, если случалось просочиться на телеэкран мало-мальски эротической сцене, а рядом оказывался кто-то из взрослых, Сергей краснел и опускал очи долу, не понимая, чего стыдится, ругая себя за пропущенные кадры, которые назавтра будут смаковаться и разбираться во всех деталях сверстниками, но не находя в себе сил посмотреть на экран. Нечто подобное молодой человек испытывал и теперь, не решаясь взглянуть на Галину, будто она и была той самой взрослой, а еще вернее, той сценой, что вгоняла в краску.
Чтобы оттянуть миг, когда придется встретиться с девушкой взглядом, программист начал раскладывать листы по порядку. Вяло сверяя номера страниц, он прослушал сагу о том, как отправилась Галина за теплое море, как отобрали у нее в аэропорту паспорт, как выяснилось, что работать предстоит отнюдь не администратором и в качестве альтернативы только арабская тюрьма, которая вряд ли привлекательнее русской. То ли в силу своей тривиальности, то ли из-за того, что рассказчиком несостоявшийся администратор оказалась скверным, не смогла подать сюжет, заинтриговать слушателя, сага не растрогала. Даже напротив, от всей этой бодяги Сергей разозлился настолько, что решился встать и довольно бесцеремонно прервать девушку в той части, когда злая судьба довела героиню до ручки. В буквальном смысле «до ручки», потому что Галина взяла эту самую ручку и села писать письмо отчиму. Шансов, что письмо дойдет ровно столько, сколько у знаменитого письма на деревню дедушке. Примерно столько же шансов оставалось на то, что отчим вытащит свою непутевую падчерицу из турецкого подпольного борделя и вообще предпримет хоть что-то…
— Дай я угадаю, — встрял Сергей, чтобы высказать свою версию. — Письмо не попало к отчиму. Письмо попало к доброму дяденьке Митяю Поршеву, который задействовал неофициальные каналы, забросил в Турцию Харатьяна и Дукалиса, они выставили раком всю мусульманскую братву и вывезли тебя в контейнере с бананами. И теперь ты в благодарность за счастливое избавление пашешь на доброго дядю в качестве нештатного дятла и стучишь на все, что движется. А заодно собираешь компромат на гада Витька, который и отправил тебя загорать на дальний берег Черного моря. Я угадал?
По лицу девушки пробежала даже не тень, а грозовая туча, но молния не сверкнула.
— Процентов на пять, — сказала она. — Из Турции я выбралась сама. Украла деньги в одном отеле, куда нас несколько раз привозили на работу. Когда все напились, влезла в компьютер портье и подделала счет. За деньги, если вести себя правильно, можно купить все, что угодно, в том числе паспорт и билет до Сочи. А на своей земле все гораздо проще. Домой я не вернулась. Два месяца мыла посуду в одном ресторане, потом помогала хозяину ресторана с бухгалтерской программой… Долго рассказывать. В общем, устроилась кое-как. Сама! — Галина подчеркнула это слово двумя жирными чертами. — Закончила курсы, втискиваюсь потихоньку в компьютерный бизнес.
— Сотрудничаю с органами, — ввернул программист, возвращаясь к главной теме.
Девушка покусала губы, нервно отерла ногти, словно стирая с них желание вцепиться в рожу собеседнику, потом ответила и на это.
— Они сами нашли меня.
— Менты?
— И те, и другие. Сначала бандиты. Появился один тип и начал действовать на нервы. Дескать, я осталась что-то там должна, не отработала по контракту… — голос дрогнул, но через секунду вновь зазвенел третьей струной. — Сволочь! А потом появился следователь. Не Поршев, другой. Они высчитали, что я вылетела в Турцию, а вот назад по официальным данным еще не возвращалась. Потом у них как-то оказался мой загранпаспорт. Тот самый, который отобрали на чужбине злые люди. В общем, мне начали задавать вопросы, чтобы установить, есть ли в моих действиях состав преступления. Бандиты доставали с одной стороны, вопросы задавали все чаще и ловчей. В общем, я не выдержала и рассказала следователю о своей «загранкомандировке». Он спросил, готова ли я написать заявление, я обещала подумать. В общем, дело как будто прикрыли. Только вот турецкие друзья от меня отставать не собирались. И тут уж оставалось либо вскинуть лапки, либо…
— Идти сдаваться, — понимающе кивнул программист.
— Именно так. Не знаю точно, что там сделали менты, но тип пропал с горизонта. Кстати, они не предлагали мне стучать. Даже не намекали. Но предложили другую работу. Им нужен был консультант.
— Консультант? Ты? — Сергей не слишком вежливо ухмыльнулся.
— Я, — с вызовом кивнула Галина. — Не эксперт, конечно. Эксперты у них имеются. Им нужен был консультант среднего уровня развития, чтобы консультировать тех сотрудников, которые совсем чайники по части компьютера.
— Значит, наш старина Порш — один из главных чайников? — не скрывая злорадства уточнил Сергей.
— Был полный даун. Но теперь уже начинает просекать, что к чему.
— Любопытная история, — программист задумался, скрестив руки на груди, — жест солидный, и не так пробирает холод. — Но я никак не дождусь, когда ты поведаешь мне про свои секретные файлы, из-за которых я лишился жилья и едва не попрощался с головой.
Галина пожала плечами.
— Нет никаких секретных файлов.
— Как так? Ты ведь секретный сотрудник?
— Почему секретный? Я нормальный сотрудник. Внештатный.
— А какая разница?
— Секретный сотрудник — это, как ты выражаешься, «стукач»: сбор данных, оперативные разработки, слухи, сплетни, не знаю, что там еще. А я внештатный сотрудник. Я работаю в органах, но я не ношу погон. Я просто клерк, выполняющий вполне гражданскую работу, не более того. Ни ксива, ни личное оружие, ни даже бесплатный проезд в метро мне не полагаются.