Я шла по тротуару и чувствовала, что подобно Льву сегодня утром… напеваю?
Да быть того не может.
Не стану скрывать. Мне было хорошо. Не вчера. Сегодня.
Утро после пробуждения было таким же сладким, как первый поцелуй. Мне нравилось, что я проснулась одна, потому что никто не смутил меня своим видом, и я не смутилась. Я хотела этих минут осознания того, что случилось, а не лицезрения мужика на своём диванчике.
Так, в одиночестве, можно было думать, что ничего не было, если очень захочется. Не захотелось. Но шанс на отступление был.
И мне это нравилось, как нравится порой думать, что в этом мире всё подвластно.
Я преодолела привычный путь за три песни, вынула из ушей наушники и обернулась назад, будто прощаясь с домом на несколько часов.
Его высокий шпиль виднелся с крыльца универа, будто намекал: “Ты можешь вернуться в любой момент, только пожелай!”
— Приве-ет, — я окунулась в суету холла, где толпились у гардероба студенты, и пропустила появление Моти.
— Моть, ну…
— Нет, нет… я просто спросить, как ты?
Она шла со мной, отставая на полшага и немного боком, будто хотела, чтобы я остановилась.
Мы были на одном факультете, в одной группе и неизбежно пересекались каждый день на парах. Мотя не нашла себе новых подружек и только с тоской на меня смотрела, как нашкодившая собака.
— Я в порядке.
— Со-онь… ну никто уже не судачит. Вообще никто-никто мне не поверил… я пьяная была. Я ляпнула, а оно разнеслось. Я плохо о тебе не думаю, милая…
Мотя дёргала меня за рукав и всё никак не могла успокоиться, а я не понимала, что у меня в душе. С одной стороны все эти сплетни и слухи — такие глупости и мелочи, с другой — это доверие.
— И… я деньги собрала, — чуть не плача произнесла она. Шмыгнула носом и протянула мне несколько бумажек. — Тут… не всё, но… есть…
— Мне не нужно. Забудь, — махнула на неё рукой.
— Но мне… стыдно.
— На то и расчёт, — я пожала плечами и постаралась оторваться от Моти, а она замерла с деньгами в руках. И от этого стало вдвойне больнее.
Наказана рублём. И даже не в привычном смысле этого слова.
Может и не смогу я забыть всё пережитое вместе, но пока точно не готова к негативу в жизни и лишним переживаниям.
Лёха торчал у подоконника перед аудиторией и что-то увлечённо строчил на ноутбуке. С ним мы продолжали общаться, но он начал поглядывать в мою сторону, как на бомбу замедленного действия, будто я могла бы родить немедля или вроде того.
— Ты чего там?
— Мне… мне… мне… — зачастил он. — Мне… работу… предложили…
Лёха будто в припадке начал мотать головой, а я не удержалась от хохота.
— Кто?
— Этот… ну… саунд…
— Фирма Льва?
— Да! Системник. Я им настроил. Поставил. Они… — Лёха чихнул, это у него нервное, и случайно закрыл крышку ноутбука, тут же тоненько взвизгнув.
— Ты успокойся, ладно? Работа же это хорошо!
— Хорошо, — кивнул он. — Настоящая. За деньги.
А раньше-то он за еду работал в основном…
День начался как-то удивительно складно, даже стычка со Львом теперь казалась домашней и милой, хоть он и стервец последний. И появление Моти будто доказало, что я когда-то выбрала в подруги правильного человека. И Лёха счастливый с его работой.
И сообщение в директ: “Сдохни тварь!” от Цацы..
Ну что такое-то? Нормально же день начался!!
***
Лев сидел в студии в одиночестве и с широченной улыбкой вносил последние правки в то, что назвал “Dream`s dream”, и никто бы не подумал, что этот “Сон сна” или “Мечта мечты” на самом деле был очень завуалированным “Сониным сном”, но вот так Льву нравилось.
Этот трек он уже продал даже, а всё никак не мог остановиться. Каждый день в течении месяца что-то новое приходило на ум и превращалось в новые и новые вариации одной и той же мелодии.
— Ну сколько можно, Лев Григорьевич? — возмущался терпеливый продюссер.
— Подождут, — улыбался ему Лев, и продолжал увлечённо создавать что-то неописуемое, витающее в воздухе, то что никак не выходило поймать за хвост.
Сегодня ему казалось, что это почти наверняка то самое.
Он потянулся, вышел из студии спустя три часа работы и был встречен Игорем, который будто этого и ждал.
— Ты чего?
— Да так… странный ты стал. И барышни ходят вечно.
— Какие барышни?
— Ну на наше счастье — великолепные, — улыбнулся Витёк, как сытый кот.
— И ты тут ошиваешься часто… не улетал давно никуда… — продолжил Игорь. — Одна командировка за месяц? Мы так к роже твоей привыкнем.
— А ещё не появляешься в баре, — Витёк усмехнулся, будто уже знает тайну друга и вот вот её раскроет.
— И ты сделал обалденный проект, — Игорь посмотрел на Витька в поисках поддержки и тот развёл руками, мол, бесспорно.
— Влюбился? — почти хором поинтересовались они.
А Лев громко рассмеялся, сказал, чтобы оба шли в пень и пошёл на выход.
— Что, домой в шесть, как примерный семьянин? — крикнул в след Игорь, а Лев остановился, не вызывая лифт, и кивнул сам себе.
Походу да. В шесть домой, как примерный семьянин. Но сдаваться заразе на съедение рано, эта сожрёт и не подавится!
Сначала закончить терапию.
Потому что на данном этапе Лев уже ощущал себя пьяным и счастливым, а клиент ещё совсем не готов.
Сорока на хвосте принесла новость номер один
“Сдохни тварь!”
Я смотрела на сообщение от актрисульки Цацы, понимая, что ей есть за что меня ненавидеть. Ну в самом деле, обвела вокруг пальца, заставила проявить сочувствие, да ещё и не отняла надежду, что было бы весьма благородно.
Только мне-то от этого не легче.
Эх, Лев… Лев… что ж ты для всех, как горяченький пирожок-то?
Аномальная женская активность, просто космических масштабов. Но опять-таки: от этого! Не! Легче!
Цаца продолжала строчить без остановки, рассказывая, как она разочарована, какая я ужасная подлая женщина, и как она придёт и докажет мне мою неправоту, да ещё натравит кого надо и сообщит кому следует, и Льву нажалуется.
Драматичность момента уже зашкаливала, а я всё больше напрягалась. Не от страха, нет, скорее от злости. Вот бы они все уже сгинули! Ну что им в самом деле, мёдом намазано? Пойти, что ли в их рассадник и разом всех угандошить? А на правах кого? Дочери или жены?..
Или для начала высказать всё Льву, чтобы уже приструнил своих баб?
Нет уж, после вчерашнего он решит, что я на него… претендую каким-то образом, а это очевидно не так. А если это не так, чего мне бояться баб? А если не боюсь, то прийти и сказать: я ему никто, девушки!
А куда прийти?..
Я обдумывала всё это уже сидя на паре, потому когда прилетело сообщение от Моти, мигом обернулась. Она сидела на ряд выше и во всю пялилась в мой телефон, а теперь жестами призывала: “ПРОЧИТАЙ!”, да так, что все начали нервно оборачиваться и шикать.
Как будто им эта лекция интересна…
Я открыла сообщение:
“Если помогу, простишь?”
До звонка оставалось ещё минут сорок, потому я улучила момент, когда преподаватель стоял к нам спиной, к доске передом, схватила сумку и быстро пересела за Мотину парту.
— Ну?
— А чего не в сообщениях? — с вежливой улыбкой поинтересовалась она и мне стало неловко.
Она же милая, и всё ещё, как побитая собачка, а я должна. Нет, просто обязана! играть до конца в стерву, хотя внутри уже обиды нет. Я просто не умела обижаться долго, считая это глупым, гораздо вернее прекращать контактировать с теми, кто подвёл.
— Говори, — тихо ответила.
Сама не знаю, почему мне захотелось именно на словах услышать все условия предложения. С каких пор переписка стала интимнее личного разговора?..
— Помнишь Геллу из “Симона”? — глядя не на меня, а на преподавателя, чтобы не палиться, пробормотала Мотя.
— Да, — так же, глядя перед собой, кивнула я.
— Это она на тебя всяких… натравливает.
— Откуда знаешь и в чём связь?
— Я короч работала в субботу, а эта Гелла сидела там с кучей друзей. Так вот она там тип рассказывала, что Лев сошёл с ума и живёт с беременной малолеткой, и его нужно тип спасать.
— А они?
Я сначала спросила, а потом открыла инсту и протянула Моте переписку с Цацей.
Та прикрыла телефон тетрадкой и стала читать, напряжённо сморщив лоб.
— Фу, какая дрянь, — фыркнула она. Открыла профиль и стала листать фото. — Эта там тож как раз и была. Ну она тип актриса, как Гелла, только короч в театре. Или тип того. Ну вобщем! Потом эти две: Гелла и театралка, пересели за бар. А я уже отпела и пошла к Нине, тип чаю попить и всё такое. И эта театралка плакала, что тип у Льва взрослая дочь и живёт с ним. А Гелла ей: ты чё, ваще? Это она и есть малолетка. И всё стала рассказывать. Это пипец, Сонь, она всем про тебя грит, тип ты шлюха. Я за ними ве-есь вечер следила. А Нина! Она кроч подруга этой Геллы же. И Нина с братом Геллы, — Мотя пошоркала друг об друга указательные пальцы, намекая на половую связь или вроде того. — И потому Нина не с нами. Но вот Лида, — Мотя помотала руками в воздухе то ли имитируя кудри, то ли ещё что-то подобное. Она уже не обращала на преподавателя никакого внимания, вошла в раж и спасибо хоть понижала тон. — Она тип на стороне Льва. А короч есть ещё там рыжая такая, это тип друзья Льва. Там все знакомы, и вот Гелла… ну сука она, короч, Сонь.
Речь закончилась тем, что преподаватель влепил Моте энку за болтовню и велел собирать манатки.
— Я с ней! — тут же объявила я и на глазах у изумлённой публики смылась вслед за Мотей.
Фиг с ней с энкой, тут такие страсти!
— И ты хочешь мне помочь?
— Конечно-о! — Мотя топнула ногой, будто сердилась на меня за что-то.
— Как?
— Мы пойдём в “Симон” и покрошим их в капусту, — пожала она плечами, будто этот расклад сам собой разумелся.
— На каком основании? — медленно произнесла я, понимая, что Мотя уверена: я сплю со Львом.