– Тихий городок,– неловко сказала она.
– Ага.
– Сколько народу тут живет?
– Да живут. Не так чтоб очень много. Не люблю толчею, как в Холлидэе и Дабл-Пайнз.
– Чем занимается твой отец? Он работает где-нибудь в этих краях?
– Не-а,– ответил Тоби.– Вы стряпать умеете?
– Э-э… наверное.– Вопрос застал Карлу врасплох.
– Когда растишь ребятишек, приходится стряпать, верно? – спросил он. Глаза мальчишки были непроницаемыми.– Конечно, если ты богач и что ни вечер ходишь по всяким модным ресторанам…
– Нет, я не богата.
– А фургон у вас что надо. Готов спорить, стоит кучу деньжищ.– Тоби поглядел на Джо и сказал: – Чего не садишься? Вон рядышком со мной стул.
– Мама, можно мне гамбургер? – спросила Триш.– И пепси?
– Сегодня в меню «алфавитный» суп, девчурка. А еще я тебе дам сэндвич с арахисовым маслом и желе. Годится? – Тоби протянул руку, чтобы коснуться волос девочки.
Но Карла притянула Триш поближе к себе.
Мальчишка на миг уставился на нее. Улыбка начала таять. Молчание затягивалось.
– Я не люблю суп с буковками,– тихонько сказала Триш.
– Полюбишь,– пообещал Тоби. Тут его улыбка вернулась, только теперь она повисла на губах кривовато.– То есть… Эмма готовит «алфавитный» суп лучше всех в городке.
Карла была больше не в силах смотреть пареньку в глаза. Она отвела взгляд. Дверь открылась; в кафе вошли двое. Седовласый мужчина в комбинезоне и тощая девушка с грязными светлыми волосами и личиком, которое, если его отмыть, возможно, оказалось бы хорошеньким. Лет двадцать-двадцать пять, подумала Карла. На девушке были покрытые пятнами слаксы защитного цвета, розовая, зашитая во многих местах блузка, а на ногах – пара «топсайдеров». От девушки дурно пахло, а в запавших голубых глазах застыло потрясенное, испуганное выражение. Уинслоу отвел ее к стулу за другим столиком, и она уселась, что-то бормоча себе под нос и уставясь на свои грязные руки.
Ни Карла, ни Джо не могли не заметить распухшие укусы, которыми было изрыто ее лицо, рубцы, уходившие вверх к самой границе волос.
– Господи,– прошептала Карла.– Что… что с ней стряслось…
– К ней Мэйс забегал,– сказал Тоби.– Сохнет он по Мисс Нэнси, вот что.
Уинслоу уселся за отдельный столик, раскурил трубку и попыхивал ею в мрачной тишине.
Вышла Эмма с подносом. Она несла глубокие тарелки с супом, небольшие пакетики картофельных чипсов и сэндвичи. Подавать она начала с Тоби.
– Совсем скоро придется съездить в бакалейную лавку,– сказала она.– Мы уж почти все приели.
Тоби принялся жевать свой сэндвич и не ответил.
– У меня на хлебе корка,– прошептала Триш матери. К личику девочки льнул пот, а глаза были круглыми и испуганными.
В кафе стояла такая духота, что Карла теперь с трудом это выдерживала. Блузка молодой женщины пропиталась потом, а от запаха немытой Мисс Нэнси к горлу подкатывала тошнота. Карла почувствовала, что Тоби наблюдает за ней, и вдруг обнаружила, что ей хочется истошно завизжать.
– Простите,– удалось ей сказать Эмме,– но моя девчурка не любит есть хлеб с коркой. У вас нет ножа?
Эмма заморгала и не ответила; рука, ставившая перед Джо тарелку с супом, нерешительно замерла. Уинслоу тихо рассмеялся, но в этом смехе не было радости.
– А как же,– отозвался Тоби и полез в карман джинсов. Он вытащил складной нож, раскрыл лезвие.– Давай, я сделаю,– предложил он и принялся срезать корку.
– Мэм? Ваш суп.– Эмма поставила перед Карлой миску.
Карла знала, что не сумеет проглотить ни ложки горячего супа… в этом уже полном влажного пара кафе – ни за что.
– А нельзя ли… нельзя ли попить чего-нибудь холодного? Пожалуйста.
– Ничего нету, одна вода,– сказала Эмма.– Морозильник сломался. Ш-ш-ш, кушайте суп.– Она отошла обслужить Мисс Нэнси.
И тогда Карла увидела.
Под самым своим носом. Написанное буковками, плававшими на поверхности «алфавитного» супа.
Мальчишка сумасшедший.
Нож трудился – резал, резал…
В горле у Карлы было сухо, как в пустыне, но, несмотря на это, она сглотнула, следя глазами за лезвием, двигавшимся так страшно близко от горла ее дочурки.
– Сказано же, ешьте! – Эмма почти кричала.
Карла поняла. Она погрузила ложку в миску, помешала, подцепила всплывшие буквы, чтобы Тоби не увидел, и отхлебнула, чуть не ошпарив язык.
– Нравится? – спросил Тоби у Триш, держа нож у лица девочки.– Глянь, как сверкает. Скажи, красивая вещь…
Он не закончил фразу – горячий алфавитный суп в мгновение ока полетел ему в глаза. Но это сделала не Карла. Это сделал очнувшийся от дурмана Джо. Тоби вскрикнул, навзничь повалился со стула. Джо хотел перехватить нож, они схватились на полу, но и ослепнув рыжий мальчишка не подпускал Джо к себе. Карла сидела и не могла двинуться с места, точно приросла к стулу, а драгоценные секунды убегали.
– Убейте его! – визгливо крикнула Эмма.– Убейте гаденыша! – Она принялась охаживать Тоби подносом, который держала в руках, но в суматохе большая часть ударов доставалась Джо. Как цепом молотя по воздуху рукой с зажатым в ней ножом, Тоби зацепил футболку Джо, пропоров в ней дыру. Тут уж вскочила и Карла. Мисс Нэнси пронзительно вопила что-то нечленораздельное. Карла попыталась схватить мальчишку за запястье, промахнулась и попыталась снова. Тоби вопил и корчился, физиономия рыжего мальчишки превратилась в жуткую, перекошенную пасть, но Джо держал его изо всех своих убывающих сил. «Мама! Мама!» – плакала Триш… а потом Карла наступила на запястье Тоби, пригвоздив руку с ножом к линолеуму.
Пальцы разжались, и Джо подхватил нож.
Вместе с матерью он отступил, и Тоби сел. В его лице бушевала вся ярость Ада.
– Убейте его! – кричала Эмма, красная до корней волос.– Проткните его злобное сердце, этим самым ножом проткните! – Она хотела схватить нож, но Джо отодвинулся от нее.
Уинслоу поднимался из-за столика, по-прежнему хладнокровно дымя трубкой.
– Ну,– спокойно проговорил он,– давай. Раз, два – и готово.
Тоби отползал от них к двери, протирая рукавом глаза. Он сел, потом медленно поднялся – сперва на колени, потом на ноги.
– Он совершенно ненормальный! – сказала Эмма.– Поубивал в этом проклятом городишке всех до единого!
– Не всех, Эмма,– откликнулся Тоби. Его улыбка вернулась.– Еще не всех.
Карла обнимала Триш, и ей было так жарко, что она боялась лишиться чувств. Воздух был спертым, тяжелым, а Мисс Нэнси, ухмыляясь ей в лицо, теперь тянулась к ней грязными руками.
– Не знаю, что здесь творится,– наконец проговорила Карла,– но мы уходим. Есть бензин, нет ли – мы уезжаем.
– Да? Взаправду? – Тоби вдруг набрал воздуха и издал протяжный дрожащий свист, от которого по коже у Карлы поползли мурашки. Свист все звучал. Эмма визгливо крикнула:
– Заткните ему рот! Кто-нибудь, пусть он заткнется!
Свист внезапно оборвался на восходящей ноте.
– Уйди с дороги,– сказала Карла.– Мы уходим.
– Может, уходите. Может, нет. Осиное лето, леди. Они, оски-то, прям-таки всюду!
Что-то коснулось окон кафе. Снаружи по стеклу, разрастаясь, стало расползаться темное облако.
– Вас когда-нибудь кусали осы, леди? – спросил Тоби.– Я хочу сказать – сильно, крепко вас жалили? До самой кости? Так больно, чтоб ты криком изошла, только бы кто-нибудь перерезал тебе глотку и страданья кончились?
За окнами темнело. Мисс Нэнси заскулила и, съежившись от страха, полезла под стол.
– Осиное же лето,– повторил Тоби.– Я зову – оски и прилетают. И делают то, что я хочу. Я ж по-ихнему говорю, леди. Есть во мне что-то такое… приманчивое.
– Господи Иисусе,– Уинслоу покачал головой.– Ну, давайте, не тяните!
Яркий свет солнца тускнел. Быстро темнело. Карла услышала высокое тонкое гудение, издаваемое тысячами ос, собиравшихся на окнах, и по ее лицу побежала тоненькая струйка пота.
– Раз прикатил сюда один из полиции штата. Искал кого-то. Забыл, кого. И говорит: «Малый, а где твои родичи? Как это так тут никого нету?» И хотел связаться со своими по радио, но только разинул рот – я туда осок и послал. Прямиком в глотку. Ох, видели б вы, как этот легавый плясал! – От непотребного воспоминания Тоби хихикнул.– Закусали мои оски его насмерть. С изнанки. Но меня не укусят – я умею по-ихнему.
Свет почти исчез; лишь маленький осколок накаленного докрасна солнца пробивался сквозь осиную массу, когда та шевелилась.
– Ну, валяйте,– сказал Тоби и жестом указал на дверь.– Не давай– те мне остановить вас.
Эмма сказала:
– Убейте его сейчас же! Убейте, и они улетят!
– Только троньте,– предостерег Тоби,– и я заставлю моих осок протиснуться во все щелки этой окаянной кафешки. Я заставлю их выесть вам глаза и забиться в уши. Но сперва я заставлю их прикончить девчонку.
– Почему… Бога ради, почему?
– Потому что могу,– ответил рыжий.– Валяйте. До вашего фургона два шага.
Карла поставила Триш на пол. Мгновение она смотрела мальчишке в лицо, потом взяла из руки Джо нож.
– Дай сюда,– приказал Тоби.
В полутьме она помедлила, провела рукой по лбу, чтобы хоть немного утереть пот, а потом подошла к Тоби и прижала нож к горлу мальчишки. Улыбка Тоби дрогнула.
– Пойдешь с нами,– дрожащим голосом сказала Карла.– Будешь держать их подальше от нас, не то, клянусь Богом, я суну тебе нож прямо в глотку.
– Никуда я не пойду.
– Значит, умрешь здесь, с нами. Я хочу жить. Я хочу, чтобы жили мои дети. Но в этом… в этом… в этом дурдоме мы не останемся. Не знаю, что уж ты для нас удумал, но я, наверное, лучше умру. Ну так как?
– Вы не убьете меня, леди.
Карле нужно было заставить мальчишку поверить, что она отправит его на тот свет, хоть она и не знала, как поступит, если придет время. Напрягшись, она сделала быстрое движение рукой вперед – короткий, резкий тычок. Тоби сморщился, вниз по шее скатилась капелька крови.
– Так его! – радостно каркнула Эмма.– Давайте! Ну!
На щеку Карлы неожиданно опустилась оса. Вторая – на руку. Третья зазвенела в опасной близости от левого глаза.